Алексей Князев - Это было жаркое, жаркое лето

- Ну, ну! - подбодрил пахан, подозрительно глядя на Мелкого. Он не видел точно, кто еще прихватил такой лакомый кусок, но на всякий случай сверлил взглядом именно "довеска".

- Ну я, я подобрал! - не выдержали у того нервы и неожиданно для самого себя, опережая неминуемую просьбу, Мелкий вдруг выпалил:

- А вот хера я тебе его покажу, понял?

- Ух ты, у нашего Мелкого голосок прорезался! - с неожиданным добродушием подивился Голова, а про себя подумал:

"Куда ж ты денешься? Мне ведь такая дура вскоре как раз позарез нужна будет. Вот только до полигона доберемся..."

- Подъезжаем! - объявил Дрын. - Прямо до нашего блиндажа и пилить?

- Давай прямо к нему, - подтвердил Голова. - Мы теперь люди важные, он похлопал по сумке, стоявшей у него на коленях, - чего зря ноги утруждать?.. Э, а это еще что за херня? - с недоумением спросил он, заметив над входом одного из блиндажей болтающуюся белую тряпку. - А ну, Мелкий, сгоняй, посмотри... Да сними ее оттуда! - крикнул он уже ему вслед.

- Нам как раз тряпка не помешает - оружие почистить, - объяснил он сидящим в машине, - а то все забываем. - И рассмеялся, глядя как Мелкий подпрыгивает, безуспешно пытаясь дотянуться до куска материи, висящего на недоступной для его маленького роста высоте. - Ну, мелюзга, - презрительно процедил Голова сквозь зубы и хотел было крикнуть, чтобы тот возвращался, когда Мелкий, изловчившись, все же добился своего. - Зачем он туда полез? недовольно буркнул пахан, заметив, как тот с тряпкой в руках вдруг юркнул в дверь блиндажа. - И вообще, что за сука стала шастать по нашей территории? Какие-то тряпки развешивают... Надо будет поймать, да пустить в расход, как того бомжа.

- Может кто-то из тех, что по ягоды... - начал было Дрын и вдруг ткнул пахана локтем. - Смотри! Чего это с ним?

- Мелкий выскочил наружу с дико вытаращенными глазами и беззвучно открывающимся ртом. На его физиономии цвела радостно-бессмысленная идиотская ухмылка.

- Эй, сюда! Сюда, скорее! - громко заорал он, призывно махнул рукой, и опять скрылся в дверном проеме.

- Да что он там дурака-то валяет? - уже по-настоящему разозлился Голова и первым выскочил из машины, чтобы самолично надавать вконец оборзевшему Мелкому пинков.

Но и он, не веря своим глазам застыл на пороге, а сзади нетерпеливо напирали подскочившие подельники. - Вот это да!.. - сглотнув слюну, только и смог выдохнуть Голова. - На нарах лежала связанная по рукам и ногам девушка примерно их возраста, да не какая-нибудь грязная бомжиха, а очень симпатичная и, как сразу бросалось в глаза, опрятная и ухоженная, которая глядела на парней испуганными глазами. - Что за ерунда такая?.. - Голова подошел к ней поближе и, словно пытаясь убедить себя в том, что все это не сон и не похмельная галлюцинация, недоверчиво протянув руку, провел по загорелому женскому бедру, дразняще сверкающему из-под высоко задравшейся юбки. Приятная на ощупь девичья кожа убедила его в реальности происходящего.

Девушка, наконец опомнившись, пронзительно взвизгнула и попыталась отдернуть ногу, в которую уже крепко впилась немытая пятерня парня со страшной физиономией:

- Убери руки! Кто вы такие? Я сказала, убери руки! - закричала незнакомка и даже попыталась лягнуть Голованова связанными ногами, что получилось у нее весьма неловко - мешали впившиеся в тело веревки.

- Ах ты стерва! - разъярился тот, и без колебаний, скорее даже машинально, ударил ее по щеке. - А ну, молчать, коза драная! Это ты кто такая, хотел бы я знать! - рявкнул он на пленницу, у которой от сильного удара резко мотнулась голова.

Обступившие их парни с интересом следили за развернувшимся светским диалогом, стараясь не пропустить ни малейшей детали. Опомнившись, девушка не стала больше кричать, боясь получить вторую пощечину - у нее и от первой еще сильно звенело в ушах, и только неуверенно произнесла:

- Я Таня. Таня... Мышастая. - Свою фамилию она упомянула в уверенности, что это произведет на парней должное впечатление - кто же в городе не знал ее отца. Но у незнакомых парней это вызвало совсем иную, неожиданную реакцию:

- Надо же! Мышастая! - Голова оглушительно заржал и остальные моментально к нему присоединились. - Ну и умора...

Мышастая... - еле выговаривал он, захлебываясь от веселого смеха. - Ты долго думала, красавица, прежде чем такое ляпнуть? А может, это просто ваша кликуха, леди? Тогда позвольте и мне... Я Голова, а вон еще Мелкий, Умник...

- Постой, постой, Голова, - вмешался последний. - А не тот ли это Мышастый, который...

- Тот самый! - гордо заявила девушка, вновь обретя уверенность в себе и горделиво задрав маленький носик. - Так что немедленно развяжите меня, иначе мой отец вас просто...

- Ша! - раздражено рявкнул на нее Голова. - Молчать, говорю, сука! Он заметил, что она опять раскрыла рот. - Или я сейчас найду, чем тебе его заткнуть! - И обращаясь к Умнику, спросил:

- Что еще за хер такой с бугра?

- Ну, вспомни. Два наших городских деятеля. Один - Бодров, то есть Лысый. Другой - Мышастый, - пояснил тот. - В общем, местные бандюки.

- Ах, э-э-эти... - презрительно протянул Голованов. - Ну, эти мне не указ! Эти мне... Молчать же, сказал! - Голова Тани, хотевшей что-то вставить, мотнулась от второй сильной пощечины, вызвавшей в дополнение к звону в голове теперь уже искры в глазах, а Голованов спокойно докончил:

- Эти мне по херу. Я сам себе пахан! - И, задумчиво поглядев на девичьи ноги, скомандовал:

- А ну-ка, тащите ее в наш блиндаж!

Здесь, - он потянул носом, - обстановочка немножко не та. А там, у себя, мы с ней и разберемся. - И добавил, зловеще посмотрев Тане в глаза:

- Если вякнешь хоть слово, я тебе еще не так закачу. Понятно? - И удостоверившись, что та поняла, кивнула в подтверждение головой, сказал, уже обращаясь к мигом вцепившимся в девушку Соколу с Мелким:

- Чуть заметите, что эта коза хочет раскрыть рот, сейчас же пересчитайте ей зубы, да так, чтобы ни одного неучтенного не осталось.

Все! Вперед! - Он первым двинулся к выходу.

Таня, ничуть не сомневаясь, что если она надумает крикнуть, угроза насчет зубов немедленно воплотится в реальность, стиснула их как можно плотнее и принялась оглядываться по сторонам в надежде, что сейчас как в сказке появится какой-нибудь добрый принц и непременно спасет ее от этих наглых и, несомненно, очень опасных парней.

"Где же папочка? Когда он, наконец, приедет? И где этот мудак Толик? Он же должен находиться поблизости... Струсил, сволочь, не решается ее освободить, супермен хренов. А эти ублюдки такие страшные... У одного, что ее тащит, такой безобразный шрам на щеке. А этот, который, по всей видимости, их главарь... Он же напрочь отморожен - это видно с первого взгляда. И у остальных физиономии не подарочек, да и пахнет от них не иначе, как пороховой гарью... Только сейчас она сообразила, что замеченный ею мешок, что лежит в сумке их главного - не что иное, как банковская упаковка. Так они ограбили банк! - пронеслось в ее голове. - И при этом в кого-то стреляли! И несут они меня затем, чтобы... Ведь судя по их загоревшимся глазам, совершенно очевидно, для каких целей она им понадобилась! Тане стало страшно... О боже, - взмолилась девушка, - сделай так, чтобы меня немедленно спасли, чтобы не дошло до того самого... И тогда я буду хорошей, очень хорошей. На всю оставшуюся жизнь стану очень хорошей, правда! Стану доброй, честной, и никогда больше не буду..."

- Сюда эту шкуру бросайте, - распорядился Голова, указав на такие же нары, как в блиндаже, где Таня только что лежала и откуда ее утащили парни. Да и сам блиндаж выглядел почти так же, только здесь не был сломан стол и вообще было почище. И внесли ее почему-то через какой-то лаз. Таня вспомнила, что они с Толиком пытались сюда войти, но дверь оказалась заколоченной. А найдет ли ее здесь отец? Таня, не выдержав, всхлипнула, но тут же, заметив белую тряпку в руке одного из этих придурков, опять воспрянула духом. Значит, отец, не заметив опознавательного сигнала, обыщет все кругом. Но только скорей бы все это произошло, скорей...

- Эй, братва, а девка-то наша вроде как плачет? - наигранно удивленным голосом спросил Голова, когда, свалив оружие на стол в кучу, все вновь сгрудились возле своей неожиданной и приятной на вид добычи. - А что обычно делают, чтобы девки не плакали, а совсем наоборот, чтоб им было очень хорошо? - хитровато прищурившись, задал он вопрос на засыпку.

- Засаживают им, наверное? - с надеждой предположил Сокол, заранее предвкушая удовольствие. Эти чертовы Зинка с Нинкой надоели ему до тошноты - хоть бы мылись, дуры корявые, иногда.

- А то! - подтвердил пахан. - Засадить, да как можно глубже - самый верный способ сделать этим шкурам приятно! И вообще, я думаю, неспроста она здесь оказалась. Она - наш приз. Как бы премия за хорошо проделанную работу, - пояснил он свое видение ситуации одобрительно загалдевшим подельникам. - Бонус, понятно?

- Ребята! Постойте!.. Я вам сейчас все объясню! Вы делаете большую ошибку! Я... - получив третью пощечину и сглотнув кровь с губы, разбившейся изнутри о собственные зубы, девушка зареклась открывать рот, пока ей этого не разрешит сделать отвратительного вида недоумок, пускавший в ход свои тяжеленные кулаки с невероятной легкостью и, кажется, немалым удовольствием.