Алексей Князев - Это было жаркое, жаркое лето

- Твою мать! - выругался Мышастый. - Этот ублюдок - что, решил со мной в прятки играть, так что ли, получается?

Боцман, а ну-ка дай матюгальник! - Бугай передал ему лежавший на заднем сиденье мегафон, работающий на батарейках. - Эй ты! Как там тебя зовут! Я приехал! Вылезай, поговорим!..

- Закончив, Мышастый отстранил аппарат ото рта и зычно рявкнул в окно машины:

- А ну-ка, тишина! - Все напряженно замерли, прислушиваясь.

- От хера тебе ушки! - раздался еле слышный голос со стороны блиндажей и только сейчас, присмотревшись, Мышастый заметил, что в низко расположенных окнах одного из них торчат чьи-то головы. - Я знаю, зачем ты приехал!.. - напрягая слух, кое-как улавливал он. Какие-то слова приходилось угадывать, но общий смысл был ясен. - Нам ничего от тебя не надо! Дай нам спокойно уйти и ты получишь свою шалаву!.. - Отморозку пришло, наконец, в голову порасспросить обо всем Татьяну и та полуправдиво, не раскрывая некоторых подробностей, обрисовала им ситуацию, еще продолжая всхлипывать и перескакивая в своих сбивчивых объяснениях с места на место...

- Твои деньги нам не нужны!.. - Вообще-то у него, да и у остальных, перехватило дыхание, когда они услышали о сумме выкупа в полмиллиона баксов, но на сей раз даже у Голованова хватило мозгов сообразить, что такой куш им не по зубам - лишь бы вообще унести отсюда ноги с уже взятой добычей. Он видел, как вокруг блиндажей постепенно смыкается круг, несколько человек, пригибаясь, прячась за бугорками, пользуясь прорытыми там и сям окопами, неумолимо приближаются к ним. К его яростному разочарованию окна их блиндажа почему-то выходили только на три стороны, и контролировать, что творится сзади, не имелось никакой возможности. Надо было действовать очень быстро, а Голову внезапно парализовало страхом - он засек какую-то возню уже на крыше их убежища.

- Отдавай мне дочь и ты уйдешь отсюда целым! - громыхнуло по полигону. Уверенный голос Мышастого навевал ужас на шайку, неожиданно попавшую в мышеловку по своей же собственной глупости. В глубине души каждый понимал, что им пришел конец, но верить в это никому не хотелось. Все с надеждой ждали, что Голова что-нибудь, да придумает.

- Вначале отпусти нас! Дай нам забраться в свою машину и тогда на выезде с полигона мы отдадим тебе твою дочь! - заорал Голова изо всех сил, чтобы быть услышанным. На всякий случай он уже не называл Таню шкурой, проституткой или еще каким-нибудь обидным для ее пахана словом - черт его знает, как все повернется.

- Я хочу ее видеть! - после некоторой паузы сообщил Мышастый.

- Иди сюда, шлюха! - Голованов схватил перепуганную девушку за волосы и с силой швырнул ее к окнам. - Кричи, сука!

Кричи, что ты жива и невредима! Если хоть словечко вякнешь про то самое...

Поднявшись с пола, потирая ободранные коленки, Таня выглянула в окно:

- Папа!.. - еле слышно пискнула она, глотая вновь подступившие слезы.

- Громче! - рыкнул на нее Голова. - Громче, сука!

- Папа! - с трудом усиливая голос, опять всхлипнула Таня, - я жива!.. Со мной все хорошо!..

- Кто там на крыше? - поинтересовался Мышастый у стоявшего рядом с его автомашиной Ворона.

- Паленый, шеф, - присмотревшись, ответил тот.

- Что она там говорит? - тут же раздалось из динамика.

- А, Паленый?

- Она говорит, что жива, что с ней все хорошо!

Голова нервно вздрогнул, услышав, что крик раздался сверху, с крыши их блиндажа, а это значит, что недавний шорох ему не померещился.

- Обложили, падлы! - в остервенении заорал он. - Нам конец! Мочи их всех! - Он первым открыл огонь по находившимся в пределах видимости автомашинам, а бледные от страха подельники тут же его поддержали. Грохот пяти одновременно палящих в замкнутом пространстве карабинов, казалось, разорвет барабанные перепонки. До смерти перепуганная Таня упала на пол, зажала уши руками и попыталась забиться в самый угол.

- Твою мать! - заорал Мышастый после сумбурно грянувшего залпа. - Из чего они в нас палят? - Пригнувшись к сиденью, он молил бога, чтобы ни один из жужжащих вокруг хищных "шмелей" не залетел к нему в автомашину, одновременно подумав о дочери - каково ей сейчас там? Он и представить себе не мог, что такое простое на первый взгляд дело обернется гораздо серьезней, чем он предполагал. Ведь общение с наглым похитителем не оставило у него впечатления, что он имеет дело с такими неуправляемыми головорезами, хотя тот и прибегал в разговоре с ним к различным непотребным словечкам, имевших цель разозлить, вывести его из себя.

Наконец, Бугаю удалось отогнать машину задним ходом в такое место, где она стала недосягаемой для огня, который уже несколько поутих, да и остальные автомашины тоже не стояли на месте, так что вскоре отморозки, как их окрестил про себя Мышастый, лишились своих мишеней.

- Похоже на винтовки или карабины. - Голос Бугая оставался совершенно спокойным и Мышастый в который уже раз убедился, что в свое время сумел сделать правильный выбор относительно личности своего телохранителя.

Подбежал Ворон и доложил, что потери минимальные: одного боевика задело в плечо, другой сам сильно расшиб себе голову, неудачно ныряя в машину после раздавшихся выстрелов, а еще у одного посечено лицо осколками стекла. Также у двух машин имеются кое-какие повреждения - разбиты стекла, появились пробоины в кузовах, у двух уже меняют покрышки - в общем, отделались легким испугом.

- Эти ребята, кажется, совсем неуправляемые, шеф, - поделился своими впечатлениями Ворон. - Боюсь, мы еще с ними нахлебаемся. А самое главное, что там ведь ваша...

- Сам знаю, что там моя дочь, - недовольно оборвал его Мышастый. Он абсолютно точно представлял, что сейчас думал о нем и чего не договаривал его помощник. Ему и самому теперь было совершенно ясно, что он с излишней самоуверенностью взялся за это оказавшееся вовсе непростым, дело, решив подавить противника морально. Он совершил ошибку, решив продемонстрировать свою силу, вознамерившись попросту взять его нахрапом. А теперь, загнанный в угол, тот может со страху натворить дел... Конечно, надо было с самого начала действовать гибче, вступить с ними в переговоры, пробовать тянуть время, хитрить, и уж совершенно точно, не двигать ради дешевого эффекта всю свою армаду, пытаясь этих ублюдков запугать.

Да что теперь попусту говорить? Ворон стоял, ожидая дальнейших указаний, а Мышастый, совершенно растерявшись, не знал, что ему делать, что приказывать. Он понимал, что в данный момент благополучно завершить столь амбициозно и по дилетантски начатое им дело, а значит, и спасти жизнь его дочери, могло только чудо, какое-нибудь непредвиденное и одновременно счастливое для него обстоятельство...

Едва он открыл рот, чтобы произнести хотя бы что-то общее, неконкретное, лишь бы продемонстрировать Ворону и присутствовавшему при разговоре Бугаю, что он не деморализован и способен держать себя в руках, контролируя ситуацию, как неожиданно со стороны блиндажей прозвучала серия беспорядочных выстрелов и затем, один за другим, ухнули два взрыва, отчего Мышастого бросило в жар - вот оно, то самое обстоятельство. Только счастливое ли оно для него и, главное - для его дочери?..

- Я сейчас! - крикнул, отбегая, Ворон. - Сейчас я все узнаю!

Дрожащими руками Мышастый кое-как достал из пачки сигарету, а вот прикурить уже никак не смог - колесико зажигалки не высекало искру или он просто не попадал по нему пальцем.

Заметив мучения шефа, Бугай поднес ему огонек и тот, наконец, глубоко затянулся. Сейчас время для него остановило свой бег, поэтому, через минуту вернулся запыхавшийся Ворон или через все пятнадцать, он не смог бы точно определить.

- Порядок! - еще издалека прокричал тот. - Порядок, шеф! - повторил он, уже подбежав совсем близко и глядя в бледное лицо Мышастого, на которое с трудом возвращалась краска.

- Что... Что там произошло? - с трудом ворочая языком, прохрипел тот.

- Их взорвал Паленый! - объяснил заместитель. - Он лежал на крыше и, когда те уроды попробовали было выбраться, уничтожил их двумя гранатами.

- А... моя дочь? - еле выдохнул Мышастый...

Когда машины откатились в недосягаемое для выстрелов место, Голова попытался лихорадочно сообразить, что же им теперь делать. "Все равно живыми не выпустят, - решил он. Их не спасет даже присутствие здесь этой проститутки, что вжалась в угол и дрожит, словно увидевший волка заяц. Этот долбаный Мышастый все равно их как-нибудь перехитрит. Затянет переговоры, будет что-то обещать, торговаться, а в итоге окажется так, что свою шлюху он вырвет-таки у них из рук, а им самим наступит элементарный конец. Надо срочно уходить!

Немедленно! Действовать!.." Больше в его голову ничего не приходило...

- Уходим, братва! - оповестил он о своем решении обреченно глядевших на него подельников. Особых иллюзий относительно исхода так неожиданно начавшейся для них круговерти никто уже не питал. - Уходим! - И, подавая пример, первым бросился к лазу.