— О, Лео — посмотри! Разве это не чудесно? Город — как будто весь на ладони. Красные черепичные крыши — это так красиво!
Стоя рядом и огладывая окрестности с высоты птичьего полета, он снисходительно улыбался ее восторженности.
Она обняла его за талию, опустив голову ему на плечо.
— Спасибо, что привез меня сюда.
Она почувствовала, как он коснулся губами ее волос.
— Спасибо, что приехала со мной. С тобой Флоренция еще прекрасней. Насмотрелась?
— Да.
— Хорошо. Потому что я неожиданно понял, что от следующего стакана холодного кьянти нас отделяет всего несколько сот потертых ступенек. А потом…
— А потом? — спросила она, с улыбкой гладя ему в глаза.
— Потом, — твердо заявил он, — мы отправимся обратно в отель на сиесту.
— Но я не устала, — с невинным видом произнесла она.
— Разве речь идет об усталости, любимая?
Когда они вернулись на виллу, погода неожиданно испортилась. Сильный ветер хлестал по окнам несколько дней, и они вынуждены были оставаться дома. К Лео вновь вернулись его ночные кошмары. Кэрри снова просыпалась от того, что он метался в постели. Днем после подобных ночей он бывал раздражительным и придирчивым. На сей раз она не задавала ему никаких вопросов, опасаясь новых ссор. Поскольку работы в саду пришлось отложить, она сидела за кухонным столом, просматривая свои пометки в дневниках, которые сделала за прошедшие недели, и обдумывала будущие проекты.
— Я говорила тебе, что первоначально Беатрис намеревалась разместить беседку с фонтаном ближе к дому? — спросила она как-то раз. В горах снова загрохотал гром, в воздухе сгустилась духота, — В следующий раз, когда буду в Багни, я постараюсь найти кого-нибудь, кто разбирается в этом, и пригласит сюда. Мне бы хотелось перенести беседку на другое место. Было бы чудесно, если бы мы могли видеть ее отсюда. Не надо было бы взбираться туда с таким трудом, мы почаще бывали бы там.
Лео, нахмурившись, поднял голову от книги, которую читал.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Почему?
— Ради бога, Кэрри, подумай сама. Сколько усилий потребуется, чтобы перенести те статуи? Ты с ума сошла. Это совершенно невозможно. Они прекрасно смотрятся там, где стоят.
— Наверное, ты прав. Хотя я все-таки считаю, что это было бы здорово. Подумай. В любом случае, следует уделить внимание фонтану, В следующий раз, когда я буду в Багни, я поищу кого-нибудь, кто разбирается в этом.
Раскаты грома приближались. Лео вздрогнул и закрыл глаза рукой. Ока почувствовала, что ему стало нехорошо, придвинулась к нему и положила руку на плечо.
— Хочешь чаю?
Он покачал головой. Первые тяжелые капли дождя застучали по террасе. Резкий порыв ветра закачал ветви грушевого дерева. Лео тяжело поднялся, подошел к кухонному шкафу и вынул бутылку вина. Она молча смотрела, как он наливал себе в стакан, и покачала головой в ответ на его молчаливый вопрос.
— Нет, спасибо.
Он залпом выпил вино, налил еще и подошел к ней. Она узнала этот мрачный взгляд и вздрогнула.
— Пойдем в постель, — сказал он. — Сейчас.
— Лео…
Рука сомкнулась на ее запястье.
— Сейчас.
Благодарение всевышнему, депрессия у Лео продолжалась недолго. Уже через несколько дней с ней был прежний Лео, бодрый и оживленный. Энергия в нем била через край. Прошла неделя, потом другая, все ночи проходили спокойно. Вероятно, стремясь загладить свою вину перед Кэрри за перепады своего настроения, он придумывал всевозможные развлечения: пешие прогулки, пикники, вылазки в горы, стараясь отучить Кэрри от разных отговорок и подшучивая над ней.
— Ради Бога, оставь ты свой драгоценный сад хоть ненадолго! Вам полезно немного отдохнуть друг от друга. Впереди у тебя еще много времени. А пока — наслаждайся жизнью!
Он часто вспоминал, как они занимались любовью в горах, и уговаривал Кэрри еще раз подняться в горы к деревушке Монтефегатези. Наконец Кэрри согласилась. Эту вылазку он готовил с особой тщательностью: приготовил в дорогу еду, вино, коврики и даже подушки, На сей раз, говорил он, все будет еще прекраснее. Это будет их день. День, который они никогда не забудут. Он раздобыл ослов, упаковал корзины с провизией, и рано утром, на рассвете теплого августовского дня они вышли на тропу, которая вела в горы, к деревне Монтефегатези.
Лео был в приподнятом настроении. Он пел, подшучивал над Кэрри, рассказывал забавные случаи из жизни. Он откупорил одну из бутылок и пил из горлышка, пока они ехали. Солнце поднималось все выше, ослепительно сияя на прозрачном голубом небе. Тропинка стала круто подниматься вверх все выше и выше, петляя по лесу, заполненному пением птиц. Когда они миновали лес, а затем заросли колючих кустарников и выехали на горный склон, солнце палило нещадно. В отдалении перед ними замаячила деревушка, прилепившаяся к вершине горы — цель их путешествия.
Лео с сожалением взглянул на опорожненную бутылку.
— Сначала заглянем в Монтефегатези, чтобы купить еще вина. Затем поднимемся в гору, к тому самому месту, которое мы нашли прошлый раз.
Он наклонился к ней, чтобы поцеловать. Ею губы пахли вином.
— А потом, моя любимая, мы займемся тем, чем занимались в прошлый раз, только теперь мы не будем спешить.
Кэрри запрокинула голову, наблюдая за стрижами и ласточками, которые носились высоко над ними в великолепном сиянии неба.
— Хотела бы я знать, правда ли, что стрижи занимаются любовью на лету? — задумчиво спросила она.
Лео засмеялся, откинув голову назад. Его смех звучал весело и непринужденно.
— Прекрасная идея, Кэрри. Возможно, нам тоже стоит попробовать.
Стоял знойный полдень, когда они поднялись в деревню по узкой, крутой тропе, которая привела их к небольшой, тенистой площади, вымощенной булыжником. Целая свора дворняжек встретила их яростным лаем. Собаки в безумном возбуждении сновали возле самых ослиных копыт, захлебываясь от лая и нарушая мирный покой дня. Начали открываться ставни домов. Послышались сердитые голоса. Рядом с баром на скамейке сидел старик. Его прищуренные глаза с любопытством разглядывали незнакомцев. Он замахнулся на собак палкой, и те, все еще продолжая лаять, бросились врассыпную по узкой деревенской улочке.
Со вздохом облегчения Лео сполз со своего осла и повернулся, чтобы помочь Кэрри.
— Не знаю, как ты, моя дорогая, но я не прочь спокойно посидеть на чем-нибудь, что не движется. Пойдем, выпьем чего-нибудь.
Бар, в который они вошли, как две капли воды походил на тот, что находился в Сан-Марко, только был меньше, прохладнее и без посетителей. Хозяин вышел им навстречу из-за обшарпанной стойки. Широко улыбаясь, он подвинул Кэрри стул и смахнул со стола салфеткой несуществующие пылинки, говоря при этом без умолку.
— Нам, пожалуйста, вина, — бойко сказал Лео по-итальянски, — и побольше, — добавйл он. — Это все, что я знаю по-итальянски. — Он потянулся, чтобы взять руку Кэрри в свою. — Любимая, ты, словно крепкое вино, кружишь мне голову. Я просто готов проглотить тебя.
Она лукаво прищурилась.
— Ты абсолютно уверен, чго хочешь выпить еще? Ты уже опустошил целую бутылку. Нам только не хватает, чтобы ты свалился с осла!
Он твердой рукой разлил по бокалам вино, принесенное хозяином.
— Ни в коем случае, моя любимая, ни в коем случае. — Он протянул ей стакан и чокнулся с ней. — За нас! За наш день!
За разговором они не заметили, как выпили графин вина, и Лео заказал еще, не обращая внимания на слабые протесты Кэрри. Деревню вновь окутала сонная тишина, какая наступает обычно днем в разгаре знойного лета. В тени густых деревьев дремали их ослики.
Лео сидел молча, о чем-то задумавшись. Вдруг он перегнулся через стол и взял руку Кэрри в свою, переплетя их пальцы. От его шуточек и легкого смеха не осталось и следа. Он пытливо всматривался в ее лицо.
— Ты еще не раздумала идти дальше? На вершину?
— Нет, не раздумала, — слегка удивившись, ответила Кэрри.
Он молча расплатился, и они так же молча вышли на улицу.
Проезжая мимо старика, Кэрри приветливо улыбнулась ему, а он с достоинством кивнул им в знак прощания.
Они решили устроить привал на одном из склонов. Лео достал из корзины хлеб, сыр, ветчину, а также фрукты и бутылку крепкого красного вина. Ели молча, говорить ни о чем не хотелось. После сытного завтрака Лео уселся на камень, вытянув длинные ноги, с неизменной сигаретой во рту. Его задумчивый взгляд был устремлен вдаль на великолепные, вздымающиеся ввысь скалы, что окружали их со всех сторон. Высоко в голубой дали парил орел, распластав огромные крылья и чутко реагируя на малейшее движение воздуха. Тишина была такая глубокая, что было слышно, как стучит сердце. Казалось, что не существует в мире ничего, кроме этого беспорядочного нагромождения скал, пронзительной тишины и беспощадного яркою солнца. Надвинув шляпу на лоб, чтобы защитить глаза от солнца, Кэрри внимательно вгляделась в профиль Лео, четко вырисовывающийся на фоне голубого неба. Она заметила его неподвижный взгляд, какую-то странную отрешенность. Что-то заставило ее осторожно спросить:
