- Ваша дружба мне не нужна. Я и без нее очень доволен жизнью.
У Виктории опять появилось ощущение, что он хочет отгородиться от нее каменной стеной.
- Но каждому человеку нужен друг, и я стану вашим другом, хотите вы того или нет.
- Мне никто не нужен, - раздраженно сказал Лэнс.
Виктория едва не заплакала от огорчения. Ну почему ей так необходимо стать его другом? "Потому, что он спас меня", - сказала она себе. Но вслух произнесла:
- Но почему вам страшно, что кто-нибудь Станет вам близок?
- Просто мне не хочется испытать еще одно разочарование.
- Но я буду вам верным другом. Мою дружбу не разрушат ни радость, ни беда.
Изменившись в лице, он заговорил, и Виктория почувствовала его глубоко спрятанное горе.
- Даже родная мать отказалась от меня. Отец умер, когда мне было пять лет. А когда мне исполнилось шесть, она объявила, что сыта по горло заботами обо мне, и оставила меня в сиротском приюте. Я до сих пор помню, как плакал и умолял ее не покидать меня. Но она ушла и даже не оглянулась.
Виктория представила себе, что должен чувствовать маленький испуганный мальчик, которого предал единственный близкий ему человек, и поняла, что должна излечить душевные раны Лэнса.
- Может быть, для вашей матери настали трудные времена. Может быть, у нее была депрессия.
Казалось, он рассердился на нее за то, что она пыталась оправдать поступок его матери.
- Я убежал из приюта, чтобы найти ее. Думал, что раз я вырос и могу сам заботиться о себе, она возьмет меня назад. Поиски заняли много времени. Я нашел ее, когда мне уже исполнилось шестнадцать лет. Оказалось, что она снова вышла замуж. Мать жила в красивом доме, имела мужа, который хорошо зарабатывал, и троих детей. Она сказала мне, что не хочет, чтобы я возвращался к ней, что она вообще не хотела моего появления на свет и что моего отца она никогда не любила и вышла замуж за него только потому, что была беременна от него. Он был неудачником, даже воровать не умел. Она полагала, что я кончу свою жизнь так же плохо, как и он. Затем она выписала мне чек на небольшую сумму и велела отныне не появляться на пороге ее дома.
Виктория никогда в жизни ни к кому не испытывала такой ярости, как к этой бездушной женщине. Если бы они встретились, Виктория сказала бы той прямо в лицо все, что думает о ней.
- Но ведь ваша жизнь сложилась не так, как она предсказала.
- Да, - с гордостью ответил Лэнс. - Я решил доказать ей, что она не права. Я нашел работу и стал ходить в школу. А в восемнадцать лет пошел в армию. Мой жизненный опыт помог мне, я стал служить в разведке.
Виктория должна была дать ему понять, что он многого лишал себя, никого не подпуская к себе.
- Вы не позволили сбыться ее предсказаниям тогда, и вы не должны препятствовать вашей дружбе с людьми теперь.
Он холодно взглянул на нее и отвернулся.
- В приюте я пытался иметь друзей. Но все "друзья" ушли и не вернулись. Улица научила меня, что ищет дружбы тот, кто обязательно рассчитывает что-то получить от меня. Поэтому я говорю вам:
"Спасибо". Но имею в виду: "Спасибо, нет". - Он поднялся с кресла. - Я вам уже говорил, что предпочитаю и дальше жить так, как жил до сих пор.
Виктория смотрела, как он покидает ее, уходя в дом. Капитан Грэйсон был непоколебим.., как гранитная скала. Она усомнилась, что ей когда-нибудь удастся пробить броню, которой он окружил себя. Но все равно она станет его другом, даже если ее дружба останется без ответа. Уж такую малость она должна сделать для него.
Виктория рассеянно допила свой кофе. Итак, Лэнс все-таки нашел свою мать. На его месте она поступила бы так же.
Сжав губы, она отправилась на поиски капитана Грэйсона. Нашла она его на кухне, где он расставлял на столе коробки с кукурузными хлопьями, чтобы она сама могла выбрать, что будет есть на завтрак.
Как Виктория уже заметила, он не готовил себе, а питался хлопьями и замороженными полуфабрикатами. Такая еда ее вполне устраивала, поскольку ей тоже не хотелось возиться на кухне.
Но вчера вечером у нее внезапно возникло непреодолимое желание приготовить ему настоящий домашний обед. Правда, не сегодня. На сегодняшний день она запланировала нечто совсем другое.
- Где сейчас Малколм? Вы еще держите его под арестом?
- Нет, он у себя дома. Во время допроса он отрицал свою вину, а у нас нет улик против него.
Поэтому его отпустили домой. Но за ним следят круглые сутки.
- Я хочу видеть его.
- Не стоит.
По его тону она поняла, что он не позволит ей увидеться с Малколмом. Но ее решимость только возросла.
- Я должна оказаться с ним лицом к лицу. Мне надо знать, замешан ли он в моем похищении.
- Он будет все отрицать.
- Я почувствую, если он начнет лгать. - Она решительно выпрямилась. Я должна повидаться с ним, будете вы против или нет.
Лэнс долго смотрел на нее, не произнося ни слова. Он мог запереть ее в доме, но знал: это бесполезно. Она будет бороться с ним всеми способами. Кроме того, нужно сдвинуть с места расследование преступления. Возможно, в ее присутствии Малколм что-нибудь скажет. Может, даже назовет соучастников.
- Хорошо. Но вы будете беспрекословно слушаться меня.
Виктория вздохнула с облегчением.
- Конечно, буду. Вы же здесь главный.
Он искоса взглянул на нее.
- Вы меня считаете главным, пока я делаю то, что вы хотите.
- Но ведь так и должно быть, - улыбнулась она. Не обращая внимания на хлопья, она открыла коробку печенья, одно взяла себе, другое сунула Лэнсу в руку и заявила:
- Поехали.
Когда они уже приближались к Тортонбургу, Виктория почувствовала холодок в животе.
- Вы не предупредили Малколма, что я приеду? Мне бы не хотелось, чтобы он успел подготовиться.
- Нет. Даже мои люди не знают, что мы приедем.
Виктория вопросительно подняла бровь.
- Я решил, что безопаснее, если никто не будет знать о нашем прибытии.
Виктория уже научилась понимать малейшие изменения его интонации. Она уловила сомнение в его голосе.
- Вы подозреваете, что кто-то из ваших людей мог быть его соучастником? - спросила Виктория.
- Нет. Просто не хочу рисковать. Кроме того, всегда выгодно застать врага врасплох.
- Почему мне кажется, что вы опять не говорите мне всего?
- Я не люблю утверждать то, в чем не уверен.
Поняв по выражению его лица, что больше он ничего не скажет, Виктория откинулась на спинку сиденья и стала обдумывать предстоящий разговор с Малколмом.
Когда они достигли окраины Тортонбурга, Лэнс велел:
- Опуститесь ниже, чтобы вас никто не увидел.
Она послушалась, и он съехал на боковую дорогу. Коротко переговорив по рации со своими людьми, он сказал:, - Мне доложили, что Малколм один. Подождем, пока мои люди соберутся вокруг его дома, и я поведу вас.
Виктория кивнула и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Не помогло.
- Даже в лучшие времена мне было неприятно видеть его, - призналась она, не в силах молчать. Он, например, всегда настаивал, чтобы я спрашивала у него разрешения что-то сделать, пойти на свидание или на танцы... Мама всегда его защищала, говоря, что он просто заботился обо мне, но с раннего детства я знала, что он поставил себе цель контролировать всю мою жизнь. Даже когда я уехала из его дома, он пытался командовать мной, а когда я взбунтовалась, пригрозил, что не даст мне видеться с мамой. - От гнева ее глаза наполнились горячими слезами. - Даже когда она умирала, он попытался не пустить меня к ней, а когда пустил, не дал нам побыть наедине, чтобы попрощаться. Не могу понять, почему я все еще сомневаюсь в его подлости.
- Так зачем вам идти к нему? Разрешите мне отменить все и увезти вас обратно.
Ее слезы мгновенно высохли.
- Нет. Если он замешан в моем похищении, то должен понять, что запугать меня ему не удастся.
Лэнс внимательно смотрел по сторонам.
- Вы позволяете вашей гордости взять верх над разумом.
- Может быть. Но все равно я должна видеть его.
Лэнс посмотрел на часы. Пора. Он включил двигатель и направил машину к дому Малколма.
- Я войду вместе с вами.
Спорить с ним было бесполезно, но Виктория все равно пыталась протестовать. Она хотела показать, что не боится Малколма. Однако если Малколм и в самом деле участвовал в похищении, то глупо отказываться от помощи Лэнса. Кроме того, присутствие капитана придавало Виктории смелости. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.
Вспомнив слова Грэйсона о допросе Малколма, она решила уточнить:
- Вы говорили, что ваши люди не сказали ему, кто мой настоящий отец.
- Да. О вашем настоящем отце неизвестно никому, даже тому офицеру полиции, который работает со мной.
Лэнс остановил машину у самого дома, проводил ее до двери и встал рядом с Викторией.
Она постучала в дверь. Она всегда стучала, прежде чем войти. Хотя она выросла здесь, дом не стал ей родным. Послышались шаги. Она живо представила себе высокую худую фигуру Малколма и его резкие, угловатые черты лица. Почувствовав, что он подошел к двери, Виктория напряглась. Сработала ее многолетняя привычка держать себя в руках при встрече с ним.
