Внезапно все случившееся открылось мне в своем истинном свете, и я рассмеялась.
— Да уж, так просто не отдашь, но что делать! Как только почта откроется после праздников, эта штука поедет обратно, в Уэльс.
— Видно, здорово он тебя дожидается! — В ее голосе прозвучала зависть.
— Угу, чтобы другой глаз подбить, для симметрии, — проворчала я, и Мел рассмеялась.
— Да, наверное. — Она понизила голос. — Айрис, помоги мне с Питером. Подскажи, как мне его удержать на расстоянии? Кажется, он тоже начинает навязываться.
— Я думала, он тебе нравится.
— Нравится, но он… такой серьезный. Все пристает, чтобы я обещала, что выйду за него замуж, а я тут подумала и решила, что буду полной дурой, если свяжу себя по рукам и ногам так рано. Только подумай! Двадцати не исполнится, а у меня уже дом, дети… Я еще и жизни толком не видела.
— Здраво мыслишь, Мел, молодец. Значит, поедешь все-таки осенью в Италию?
Она пожала плечами.
— Может быть. Насчет этого я еще не решила.
«Но шагаешь в верном направлении», — подумала я. В то же время я от всей души посочувствовала Питеру Хейсу, хотя и не сомневалась, что в скором времени он найдет кого-нибудь еще.
Остаток дня прошел довольно приятно, и я бы насладилась им полностью, если бы не видела, что Карла что-то беспокоит. Меня не покидало ощущение, что он избегает не только говорить со мной, но и встречаться взглядом, и я никак не могла понять почему. Разве что, горестно размышляла я, он поговорил по душам с Эмили Хейс и она упрекнула его, что он вот уже несколько недель проводит со мной слишком много времени. Вероятно, теперь он решил продемонстрировать свое безразличие! Гордость заставила меня принять неестественно оживленный вид. Я флиртовала с Питером, стараясь отвлечь его внимание от Мел. Днем мы все вместе, за исключением дяди Реджиса, сели играть в шумную настольную игру, где в итоге выиграла мама.
Напоследок, когда я ложилась спать, она зашла ко мне в комнату и вызвалась взять у меня после Нового года браслет, чтобы, как она выразилась, «сэкономить на отправке почтой».
— Я отвезу его сама. Не волнуйся, крошка. Мне нужно перемолвиться словечком с родителями этого твоего Бивала. Это преследование пора прекратить. Карл тоже так считает.
— Ой, правда? Стой, значит, вы обо мне говорили!
— Айрис, милая, не кипятись. Ты так расстроилась, когда увидела этот браслет. Это было видно невооруженным глазом. Карлу просто не нравится, что тебя так выводят из себя, вот и все.
— Только не надо из-за меня устраивать склок с миссис Уильямс.
— Я не собираюсь скандалить, — с видом оскорбленного достоинства заявила мама. — Просто я подумала, что и ей, и его отцу пора узнать о том, что происходит, и вмешаться. Это лучше, чем связываться с судами и адвокатами. Да ты и сама наверняка так считаешь. Так что не переживай, все уладится. Верь мне.
Я ей верила. Может, мама и бывает чересчур прямолинейна, но я знала, как она добра к тем, кто попал в беду, а уж коли Бив оказался под наблюдением врача, представляю, каково сейчас его родителям. Я быстро уснула и проснулась только от шума, поднявшегося в коридоре: хлопающие двери, торопливые шаги, обеспокоенные приглушенные голоса. За окном стояла кромешная тьма. Я села на кровати и зажгла ночник. Мои часы показывали без двадцати четыре. Помедлив, я встала и надела халат. Наверно, Мел или кому-то еще нездоровится, может быть, пригодится моя помощь. Брон, в ночной рубашке и с распущенными, разметавшимися по плечам волосами, бегом возвращалась в свою спальню, но, услышав, как открылась дверь моей комнаты, обернулась.
— Брон, что-нибудь стряслось?
Она стремительно шагнула ко мне и вполголоса сказала:
— Реджис. У него жуткие боли в груди. Я так волнуюсь. Я разбудила Карла, и он побежал звонить доктору.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, Айрис, спасибо. Я просто хочу накинуть что-нибудь поприличнее, на случай если доктор велит отвезти Реджиса в больницу. Ложись, поспи. Прости, что разбудила.
Я вернулась к себе, но о сне нечего было и думать. Я села в постели, напряженно прислушиваясь, и вскоре услышала, как приехал врач. Внизу заходили, заговорили, а вскоре к дому подъехала еще одна машина. Я вскочила, подошла к окну и выглянула из-за шторы на улицу. Это была «скорая помощь»! Значит, дяде Реджису совсем плохо!
Когда обе машины уехали и все успокоилось, я на цыпочках вышла в коридор. Дверь в спальню Брон осталась открытой настежь, и в комнату Карла тоже, но свет ни там, ни там не горел. Я тихо спустилась в кухню и увидела на столе записку:
«Дорогая Айрис.
Расскажи, пожалуйста, Мел и Стиву, что случилось. Я позвоню, как только будут какие-то новости. Карл».
Мне не хотелось возвращаться в постель. Я сварила себе кофе и устроилась на диване в гостиной, поджав ноги, с чашкой в руках. Сейчас было уже без десяти пять, но, судя по всему, вряд ли Карл позвонит раньше семи. Я вздрогнула: отворилась дверь, и появилась Мел, в халате, полусонная.
— Айрис, слава Богу! Что здесь такое творится, скажи на милость? Никого нет, ни Брон, ни папы, ни Карла, — куда они все подевались?
Я объяснила ей, в чем дело. Она расстроилась и даже почти рассердилась, что ее не разбудили.
— Я бы тоже поехала в больницу. Вдруг я понадоблюсь Брон.
— Там Карл. По-моему, лучше посидеть здесь, подождать его звонка. Он наверняка позвонит, если… ну, если будет что-то срочное.
Ее глаза расширились.
— Ты хочешь сказать… Если папа умирает? — При этой мысли она разразилась рыданиями.
Я как могла ее успокоила и заставила выпить немного горячего кофе. Я знала, что риск велик. У Реджиса это был уже второй сердечный приступ. Мы с Мел уселись поудобнее и принялись тихонько разговаривать о том о сем, дожидаясь рассвета. Карл позвонил сразу после семи. Его отец в реанимации, но держится пока неплохо. С ним сидит Брон. Если Стив и Мел хотят приехать в больницу…
Стивену позвонила я, потому что Мел была не в состоянии что-либо делать. Через десять минут они уже садились в машину. Больница была всего в миле езды от дома.
«День подарков» выдался безрадостный. Мы с мамой слонялись по дому, ожидая, когда зазвонит телефон. Дяде Реджису, кажется, понравился сборник кроссвордов, но вот сможет ли он их когда-нибудь поразгадывать… Около одиннадцати заглянула Николь, чтобы узнать, не слышно ли чего-нибудь нового. Она осталась перекусить с нами холодными сандвичами, хотя особенного аппетита ни у одной из нас не наблюдалось. Карл позвонил в два часа. Состояние Реджиса улучшилось, но незначительно. Шел разговор о срочной операции, если врачи решат, что у мистера Блейка хватит сил ее выдержать. Если в течение дня ему не станет хуже, Карл со Стивеном вернутся домой. Брон и Мел собирались остаться в больнице на всю ночь. Николь пошла домой, дожидаться Стивена.
Карл вошел, когда мы с мамой готовили ужин. Он выглядел измученным от напряжения, и мне до боли захотелось обнять его и утешить. Все до единого ищут у него поддержки. Я видела, как все прислушивались к его советам, и знала, насколько он привязан к отцу; как он, должно быть, волнуется. Я налила ему виски с содовой и, когда он выпил, с удовольствием отметила, что в лице у него наконец появились какие-то краски.
— Он висел на волоске, — рассказывал Карл, — но сейчас вроде бы ему стало получше. Рановато говорить с полной уверенностью, но врачи считают, он цепляется за жизнь руками и ногами. После операции все станет ясно. Критическими будут следующие три дня.
— Карл, дорогой, я собиралась погостить до Нового года, но мне кажется, лучше я полечу домой послезавтра, если ты будешь так любезен и съездишь поменяешь билеты, — сказала мама.
— Совершенно незачем уезжать так скоро, тетя Ольвен. Правда, Брон вряд ли будет проводить здесь много времени, но Айрис…
— Айрис понимает, что мне лучше уехать. Она знает, обо мне нечего беспокоиться. Я найду чем заняться дома, и мне прекрасно живется в нашей деревушке. Неделя прошла очень славно, а сейчас… Брон будет занята в больнице, так что Айрис поможет по дому, пока все не образуется.
— Но…
— А перед выходными обещали сильные снегопады, — торопливо продолжала мама. — Не могу же я здесь застрять. У меня столько дел дома. На следующей неделе вечер в нашем дамском бридж-клубе, и я всегда занимаюсь там организацией стола. А если еще и в Уэльсе погода испортится…
— На самом деле, мам, ты просто не в силах выдержать вдали от Уэльса больше недели, — мягко поддразнила я, но она лишь слабо улыбнулась.
— Я же говорю вам, неделя действительно прошла очень славно. Рада была с тобой повидаться, крошка, и убедиться, что теперь ты прекрасно выглядишь. Чудесно было с вами со всеми познакомиться, так что летом, если Айрис будет здесь, может, я еще разок наведаюсь. — Она помолчала. — Айрис, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Что бы ты ни решила сделать, ты вольна выбирать сама. Ты мной не связана, и я не хочу тебе мешать. Я счастлива, повторяю тебе. Мы всегда навестим друг друга, если захотим.
