Работа в газете шла по отлаженному графику, причем многим казалось, что Бергман — лишнее звено в этой машине. Однако после очередного разноса или увольнения сотрудника «Дейли таймс» завоевывала новую высоту — поднимался тираж, росло число рекламодателей. Бергман любил повторять, что главное — вовремя отпустить тормоза.
Сорокалетний Алан Бергман тщательно следил за собой, был подтянут. Правда, на его висках уже пробивалась седина. Когда Джейми вошла в его кабинет, Алан поднялся из-за стола. Указав на кресло, он без предисловий приступил к делу. Бергман сообщил Джейми, что ей придется на время болезни заменить заведующую отделом моды Клаудию Вернон.
— Нужны новые идеи. А у вас, Филлипс, с идеями проблем никогда не было. — Бергман вперил в нее свой взор. Но Джейми уже привыкла к его агрессивной манере ведения разговора. Она спокойно слушала шефа. — На ваше место я хочу пока поставить Джека Лонгвуда, мне нравится его напористость.
— Согласна, у него есть определенные организаторские способности.
— Разумеется, он будет работать под вашим контролем.
— Да.
— В таком случае завтра я жду вас со свежими идеями. — Бергман немного помолчал. — Вы прекрасно выглядите, мисс Филлипс.
— Благодарю. С таким шефом нельзя выглядеть иначе.
Алан проводил ее до двери.
— Я на вас надеюсь, мисс Филлипс.
— Мистер Бергман, постараюсь вас не подвести.
Она вышла в коридор, по которому сновали туда-сюда люди.
Оказавшись в своем кабинете, Джейми вызвала Джека Лонгвуда и сообщила ему, что он временно заменит ее, дала ему необходимые инструкции. Затем связалась с филиалом газеты в Риме и обсудила с корреспондентом, как лучше осветить встречу президентов Италии и США.
Когда Джейми разгребла дела, рабочий день близился к концу. Все это время она держала в уме русского писателя. Перед обедом она вызвала Синди и дала ей задание: с помощью представительства в Москве отыскать Виталия Лутовинова. Через несколько часов ей сообщили номер телефона этого русского. Джейми не сразу поверила в свою удачу и скрестила пальцы под столом.
Патрик Крейг мчался на аэродром на своем спортивном «ягуаре». Он со свистом обогнал шикарный «кадиллак». Патрик не сомневался, что на заднем сиденье вальяжно развалился один из толстосумов с Уолл-стрит, возомнивший себя хозяином жизни.
Даже в армии они вершат свои грязные делишки. Перед мысленным взором Крейга, точно наяву, возникла ухмыляющаяся физиономия офицера Вилли Маршалла, одного из самых молодых полковников ВВС США. Этот подлец, без зазрения совести занявший место Крейга, не упускал случая поиздеваться над ним. Патрик с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть ему в физиономию.
А ведь не Маршалл, а он, Крейг, во время операции «Буря в пустыне» сбросил бомбы точно в цель, а затем атаковал с воздуха объекты противника под безжалостным огнем зениток.
Но Крейг в один пасмурный для него день оказался неугоден начальству, и его захотели убрать. Как говорится, было бы желание, а повод всегда найдется. Крейга обвинили в нарушении дисциплины, при этом еще намекнули, что он должен быть благодарен за то, что его не вышибли из ВВС.
Патрик горел желанием отомстить. Он поставит этого Маршалла на место. Терять ему было нечего. Патрик обернулся и сделал непристойный жест в сторону отстающего от него «кадиллака».
Виталия разбудили короткие звонки телефона. За окном было темно. Он посмотрел на часы. Четвертый час ночи. «Кому не спится в ночь глухую?» — чертыхнулся он. Лутовинов вылез из теплой постели, протопал босиком к аппарату.
— Слушаю.
— Здравствуйте. Это Виталий Лутовинов? — Он услышал приятный женский голос с заметным иностранным акцентом.
— Да, это именно он.
— Вас беспокоят из Нью-Йорка. Газета «Дейли таймс». Речь пойдет о вашем романе «Белая звезда».
— Саша, ты, что ли? Что за дурацкие шутки посреди ночи? Я спать хочу, как негр после работы на плантации.
— Мистер Лутовинов, вам звонят из Нью-Йорка. Это не шутка.
Виталий, уже окончательно проснувшийся, все еще колебался: над ним подшучивают или ему действительно звонят из Америки? Но кто? У него не было там ни друзей, ни врагов. Хотя никогда нельзя знать наверняка.
— Что вы от меня хотите?
— Повторяю, речь пойдет о вашем романе «Белая звезда», который украл у вас мистер Соболев. Газета «Дейли таймс» ведет тщательное расследование, связанное с плаванием нового «Титаника». Я секретарь Синди.
— Но у нас сейчас три часа ночи. Я плохо соображаю…
— Дело не терпит отлагательств. Дорога каждая минута. Вы говорите по-английски?
— Вери литтл.
— В таком случае я буду переводить вам вопросы шефа отдела новостей Джейми Филлипс, занимающейся этим расследованием. Хорошо?
— Ну хорошо… — Если это розыгрыш, то довольно затянувшийся. Но каким образом нью-йоркская газета вышла на него? Это казалось невероятным. И каким расследованием они там занимаются?
— Итак, нам стало известно, что вы — настоящий автор бестселлера «Белая звезда»…
— Откуда вам стало известно? — неожиданно резко спросил Виталий. Лишь сейчас до него дошло, что его считают автором романа. Неужели Соболева совесть замучила и он созвал пресс-конференцию и повинился?
— Не важно, но мы еще… не уверены в этом, поэтому хотели бы получить подтверждение своей… э-э-э… версии.
«Может, это Соболев нашел меня?» Лутовинову стало не по себе от этой мысли.
— Ну что ж, я готов ответить на все ваши вопросы. — Лутовинов в конце концов ничем не рисковал. Он потерял все и теперь мог только что-то получить.
— Мисс Филлипс спрашивает, какие купюры были сделаны в вашей книге, а также, что добавил от себя мистер Соболев.
— Соболев практически ничего не вырезал. Изменены лишь некоторые фамилии и опущено несколько малозначительных эпизодов. Кое-где внесена стилистическая правка, хотя, на мой взгляд, этого можно было и не делать.
— Стив Доулинг. Это имя придумали вы?
— Честно говоря, я уже и не помню. Но я могу посмотреть черновики и уточнить. Перезвоните через полчаса.
— Не бросайте трубку, мистер Лутовинов, мы подождем. Есть еще несколько вопросов по вашим героям.
Лутовинов кинулся к книжному стеллажу, сбросил на пол несколько папок, наконец отыскал нужную. Раскрыл ее на столе. Сердце его лихорадочно стучало. Он чувствовал, что судьба дает ему шанс, возможно, последний, но шанс. И он будет круглым дураком, если не воспользуется им. Так, Стив Доулинг… Стив Доулинг… Ну, конечно, как он мог забыть… Виталий метнулся к телефону с блокнотом в руках, куда записывал основные сюжетные ходы, имена главных героев, а также мысли и фразы, показавшиеся ему любопытными.
— Нашел, я нашел, мисс…
— Синди, — подсказали на том конце.
— Стив Доулинг был в моем романе. — Виталий подумал, что самое время выяснить, зачем американцам понадобились эти сведения. Там не привыкли бросать деньги на ветер. — Мисс Синди, чем объясняется ваш интерес к роману «Белая звезда»? Он вышел два года назад…
— После того как поднялся ажиотаж вокруг плавания нового «Титаника», ваш роман снова пользуется успехом в Нью-Йорке, — схитрила Филлипс. — Согласитесь, разоблачение плагиатора, находящегося на гребне успеха, — настоящая сенсация, которая поднимет тираж газеты. Мы собираемся на этом скандале неплохо заработать. Вы же получите не только деньги, но и имя. А если у вас есть имя, то будут и деньги. Круг замкнулся. Полагаю, наши доводы убедительны?
— Да, вполне.
— В таком случае продолжим. Фамилии каких героев были изменены мистером Соболевым?
— Господин Соболев изменил две фамилии: капитана «Титаника» и летчика американских ВВС — в оригинале это были Кроуфорд и Патрик Крейг.
— Может, вспомните что-то еще? — проявляли настойчивость в Нью-Йорке.
Лутовинов задумался. Он вспомнил еще несколько эпизодов, переписанных Соболевым.
— Мне трудно так сразу ответить…
— Мистер Лутовинов, вы не возражаете, если мы завтра перезвоним? Не исключено, что у вас появятся какие-то новые факты.
— Ради Бога. Всегда рад помочь…
— Всего доброго, мистер Лутовинов. Извините за беспокойство.
— До свидания. — Виталий медленно повесил трубку. Он посмотрел в окно, за которым была по-прежнему непроглядная ночь.
* * *
Джейми в сердцах бросила ручку на стол. И на этот раз не сходилось. Капитана «Титаника» звали Роберт Уитни, а не Кроуфорд. Ее теория получила большую пробоину, совсем как трансатлантический лайнер в 1912 году. Она всерьез рассчитывала на помощь далекого писателя из России, а тут…
Но Филлипс привыкла все дела доводить до логического конца, поэтому позвонила своему приятелю Стиксу.
— Ренни, я хочу назвать тебе обещанную фамилию. Это Патрик Крейг. Откровенно говоря, у меня появились большие сомнения… Похоже, я ошибалась… И моя теория — плод болезненного воображения.
