Она окончила школу, но в университет поступать не могла, денег не было, и стала помогать местной портнихе Энни Друитт. Энни была славная женщина и радовалась, что можно поболтать во время работы с Люси Джо, но платы за подшивку брюк и переделку старых платьев для выпускного вечера едва хватало на жалованье одной мастерице, что уж там говорить о двух, потому грандиозные планы Люси Джо так и оставались планами.
И вот, в день, когда ей исполнилось 26 лет, она собрала чемодан, взяла с великим трудом скопленные две тысячи долларов, попрощалась с друзьями, какие у нее были, и, не обращая внимания на слезы и уговоры матери, села в междугородний автобус “Грейхаунд”, который повез ее на восток; оказавшись в Нью-Йорке, нашла через сайт электронных объявлений “Крейгслист” крошечную однокомнатную квартирку в Мюррей-Хилле с таким покатым полом, что она то и дело спотыкалась, и чудом устроилась на самую низшую должность к Ноле Синклер. Работа оказалась лишь на самую малость более творческой, чем у Энни Друитт, но по крайней мере теперь Люси Джо жила в Нью-Йорке, в самом центре мира моды, и трудилась на поприще, на котором были сосредоточены все ее помыслы.
Однако прошел год, а она ни на шаг не приблизилась к заветной цели. В масштабах общего течения времени год не более чем мгновение, но для Люси Джо это был большой срок. Кривая ее профессиональных успехов превратилась в прямую — скучную и плоскую, как грудь Кейт Мосс, а Нола не подпускала к моделированию тех, у кого не было диплома Технологического института моды или Школы дизайна Парсона.
Но все это не важно. Нола всего лишь трамплин, сегодня вечером Люси Джо встретит своего настоящего Учителя, того, кто признает, что ее талант и энергия достойны большего, чем работа на конвейере.
“Наконец-то мозаика сложится”, — думала Люси Джо, расстегивая молнию мешковатой синей куртки с капюшоном. Она чуть не бежала по Лексингтон-авеню, зажав под мышкой папку с рисунками. Конечно, к ее платью нужно что-то более элегантное, чем ее куртка. Как только она получит новую работу, сразу обзаведется кашемировым пальто, подходящим для вечерних приемов. И еще пойдет в “Сакс на Пятой авеню” и купит золотые босоножки “Кристиан Лубутен”, сколько бы они ни стоили. Она надеялась, что нынче вечером никто не заметит, что у ее дешевых туфель “Альдо” сбиты каблуки.
Если не считать пальто и туфель, Люси Джо готова. Она проштудировала “Тайну”[1]. Ее рукопожатие было крепким. Она научилась смотреть людям в глаза. И она точно знает, чего хочет: она хочет познакомиться с модельером, под руководством которого она не будет с утра до ночи вшивать молнии, а займется чем-нибудь более интересным. Ее, конечно, бросает в дрожь при мысли, что придется показывать лежащие в папке рисунки великим дизайнерам, приглашенным на шоу, не говоря уже о визитных карточках, которые она напечатала в типографии “Кинко” и надеялась раздать гостям, и все равно она должна, должна убедить мир, что Люси Джо — именно та незаменимая помощница, без которой не смогут обойтись ни Такун, ни Брайан Рейс, ни Рейчел Рой. (Одна лишь Нола может позволить себе пригласить столько соперников, и одной только Ноле они не смогут отказать — хотя бы потому, что у нее будет такая армия фотокорреспондентов.) Люси даже записала на карточках несколько вариантов, как начать разговор, и положила их в сумку — на всякий случай. Если она вдруг окажется рядом с Марго Ирвинг, то вероятность, что та будет одна, почти равна нулю.
Не меньше внимания она уделила и своей внешности. Она впервые в жизни купила утягивающие трусы “Спанкс”, с замиранием сердца надеясь, что на кредитной карточке, которой она расплачивалась, окажется 40 долларов. Натерла лицо и тело ядовито пахнущим кремом для автозагара. Теперь можно было подумать, что она провела каникулы по случаю Дня благодарения на острове Сент-Бартс, а не у себя дома, лежа на старой дешевой кровати с железной сеткой под матрасом. Сделала завивку. Надела приподнимающий грудь лифчик “Вандербра”. Нанесла на ресницы три слоя туши, чтобы как следует оттенить глаза. Покрасила ногти на руках и ногах ярко-розовым лаком — в цвет платья. Ну и конечно, само платье — живая реклама того, что она может сотворить своими руками с помощью иголки и ниток всего за 20 долларов.
“У тебя все получится”, — твердила себе она, поднимаясь по ступенькам к бархатному канату перед входом. Вокруг толпились другие приглашенные: женщины с голыми ногами, покрывшимися гусиной кожей под юбками от знаменитых дизайнеров, мужчины, такие привлекательные и строгие в черных смокингах и узких галстуках. Люси Джо на минуту остановилась освежить помаду на губах, поправила волосы, прыснула на себя “Шанель” из пробного флакона, который берегла для особо важного события, и решительно подошла к бархатному канату.
— Имя? — спросила пиарщица со списком в руках, внимательно посмотрев на Люси Джо.
— Люси Джо Эллис, — ответила она, улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой.
Девица пробежала глазами список и снова подняла глаза.
— Эллис, вы сказали?
— Совершенно верно — Э-Л-Л-И-С.
— Сожалею, в моем списке вас нет.
Первым импульсом Люси Джо было закричать, но она сдержалась. Пустые глаза пиарщицы переместились на следующего в очереди.
— Подождите! — громко попросила Люси Джо, сунула руку в свою огромную сумку и достала приглашение, слегка уже замусолившееся. — Вот мое приглашение! Мне его дала Кларисса, ассистент Нолы. Я работаю в этой фирме, произошла какая-то ошибка!
— Что я могу вам сказать? В моем списке вас нет. Единственный Эллис, который здесь значится, — Брет Истон Эллис[2]. Позвоните Клариссе.
— Я… я бы, конечно, позвонила, но забыла мобильный дома. Прошу вас!
Какая же Люси Джо идиотка! Вместо того чтобы положить деньги на свой счет, она накупила разной еды, и с прошлой недели ее телефон молчит.
— Простите, я не могу вас впустить, ведь вашего имени нет…
— Да, да, понимаю, его нет в вашем списке. А может быть, вы позвоните Клариссе, окажите мне такую любезность! — умоляла Люси Джо, но девица лишь отрицательно покачала головой.
Люси Джо готова была встать на колени на холодных ступенях, но тут парадная дверь распахнулась, и она увидела огненную гриву.
— Кларисса! — в отчаянии изо всех сил закричала Люси Джо. Рыжая грива обернулась — ну конечно, это была она, помощница Нолы, и выражение лица у нее было такое, словно бусы из черного жемчуга душат ее. Какое облегчение, какая радость! — Слава богу! Почему-то моего имени…
— Вы та самая девушка из мастерской? Вы чудовищно опоздали! — прошипела Кларисса. Она махнула, чтобы Люси пропустили, и схватила ее за руку. — Я же сказала вам быть к шести, чтобы успеть все устроить.
— Как? Нет, в приглашении написано: семь, я уверена…
В это время их прервала героиня дня, вернее, вечера, Нола Синклер, она приближалась к ним, разрезая толпу со свойственным ей видом упрямой целеустремленности. Люси Джо задрожала.
— Кларисса! — Нола повелительно кивнула головой в сторону пустой комнаты чуть дальше по коридору.
Продолжая сжимать руку Люси Джо, Кларисса рванулась вслед за начальницей, в ее глазах стоял ужас, и Люси Джо понимала почему. Нола обладала таким напористым, несгибаемым характером, что заполняла собой все пространство, несмотря на свою миниатюрность. Сейчас ей пятьдесят два, внешне она за последние десять лет почти не изменилась — та же густая шапка жестких, рано поседевших волос, та же бледная от пудры кожа, густые тени вокруг глаз, те же черные платья-рубашки с длинными рукавами и наводящие на мысль о садо-мазо туфли на платформе: что-то в ней было такое, от чего все испуганно вздрагивали. Ее переполняла энергия, она любила рисковать и часто принимала неожиданные решения, ее непредсказуемость иной раз вызывала больше восхищения, чем ее талант. Люси Джо хоть и не слишком одобряла такой стиль поведения, однако понимала, что стоит поучиться у Нолы ее пробивной силе.
— Как ты их рассадила, это же катастрофа, — прошипела Нола, как только все трое оказались там, где их никто не мог услышать. — Марго Ирвинг в четырех стульях от Менон Уиттмор! Как можно быть такой бестолковой — они же ненавидят друг друга! Я ведь ясно тебе сказала, что их нужно посадить в разных концах подиума.
Она заметила Люси Джо и нахмурилась:
— Кто это?
Кларисса побелела как мел.
— Одна из наших швей, пришла помогать…
— На ней цветное платье, — с отвращением произнесла Нола. Перевела взгляд на лицо Люси Джо, на ее шею, декольте. — Почему она красная, как морковь?
— Я… я… — Люси Джо почувствовала, как запылали ее щеки.
— Ладно, не важно. Будем расхлебывать неприятности по одной. Сейчас же разберись, кто где должен сидеть. — И она умчалась, как ураган.
