- Не бойся его. Ставь ногу на мою и залезай, - велел Кэмерон и протянул ей руку.
Несмотря на то что Ром была довольно высокой, рядом с всадником и конем она казалась себе гномом.
- Если ты не против, я пойду сама.
- Залезай, а то я Сейчас слезу и... - не повышая голоса, сказал Кэмерон. Поверь, верхом целее будешь.
Почувствовав угрозу в его тоне, Ром оперлась ногой на носок его поношенного ботинка и позволила усадить себя. Она закрыла глаза, потом открыла их по одному, приготовившись ухватиться за что попало - за уши или гриву коня, - если будет нужно.
- Тебе, наверное, будет приятно узнать, что ты был прав насчет моего зрения, - хмуро сказала она. - Через день-другой я стану носить очки.
- Думаешь, они тебя обезопасят? - спросил он. Сегодня конь был без седла, и на сей раз Ром сидела по-мужски. Кэмерон направил жеребца в рощу.
- Обезопасят от чего? - Она поежилась, чувствуя, что сползает с загривка в люльку бедер Кэмерона.
- От мужичков. Помнишь: "Девушек, носящих очки, редко беспокоят мужички". - Он крепко прижал ее к себе, так, что она не могла пошевельнуться.
Жеребец выбрал самую неподходящую тропинку. Ром чуяла какую-то смутную опасность, но крепилась, только сердце готово было выскочить из груди и к горлу подступил комок. "Кэмерон тоже не особенно спокоен", - со странным удовлетворением заметила она и опять заерзала, его рука обвила ее еще крепче, удвоив предчувствие его намерений.
- Уже скоро, - мягко пообещал Кэмерон. Одной рукой придерживая ее, он просунул другую ей под руку и взял поводья; лицом он прислонился к ее волосам, и по ее щеке струилось его теплое, ароматное дыхание. Она отдалась своим волнующим ощущениям и уже не думала о будущем.
Они ехали по незнакомым Ром местам. Природа была восхитительная, но дурное предчувствие не давало ей покоя. Она снова беспокойно заерзала, отчего Кэмерон прижал ее еще крепче, а жеребец пошел тем аллюром, каким хотел.
- Куда мы едем? - Ее голос прошелестел в тишине густолистной рощи.
- Сейчас увидишь. - Одной рукой он скользнул к ее груди. Она шумно втянула воздух сквозь зубы, облизала губы и откинула голову ему на плечо. Он стал расстегивать ее кофточку, и ей пришлось удерживать себя лишь от того, чтобы не помогать ему. Ей хотелось убрать все преграды между их телами. Легкий ветерок коснулся ее обнаженной кожи. Кэмерон взял в ладони ее груди и смотрел - она это знала - на то, как мягкие их кончики быстро собирались в горделивые манящие пики.
Жеребец пошел медленно и плавно; почувствовав, как бедра Кэмерона напряглись, она догадалась, что он направляет коня только ногами. В зеленом безветрии было трудно дышать. Крепкое тело Кэмерона, легкое соприкосновение теплого воздуха с оголенной грудью, к тому же усыпляющее покачивание на огромном жарком звере - всего этого было достаточно, чтобы ее разум захмелел. Она глубоко вдыхала острый аромат сочных и прохладных вечнозеленых деревьев и прислушивалась к дикой музыке, неистовствующей в горячей крови.
Накрыв большой рукой ее чуть выпуклый живот, Кэмерон притянул ее к себе вплотную. Она остро ощутила легкое волнение его твердых мышц, а когда жеребец остановился у травянистого берега ручья, она с тревожным чувством ждала неизбежного. Кэмерон слез первым и протянул ей руки, она с готовностью прильнула к нему. Жара и запах огромного животного подавляли ее; даже когда жеребец отошел к лужайке сочной травы, ей не стало легче. Каждым нервом она чувствовала мужественную близость Кэмерона.
- Кэмерон, - глухо прошептала она. Он приложил палец к ее губам, покачал головой, увлек ее на постель из мягких трав, приподняв свисшую до самой земли ветку болиголова, открывшую вид на резвый ручеек. Не говоря ни слова, он опустился подле нее. Ром глядела ему в глаза, и все представлялось ей как в замедленной съемке, точно балет на воде или цепь сновидений. Одним движением он спустил рубашку с ее плеч и принялся расстегивать розовые джинсы; Ром закрыла глаза и нервно сглотнула. Кэмерон снял с нее последнюю одежду. Прохладная и влажная земля невыносимо волновала, возбуждала ее разгоряченное тело.
- На любезность отвечают тем же, - низким голосом заметил он.
- Ты хочешь сказать... - Она широко открыла глаза.
Улыбка Кэмерона звала к наслаждению.
- Я хочу сказать, что один из нас одет несоответственно ситуации. - Он взял ее руки в свои, поцеловал каждый ноготок и приложил их к своей рубашке.
Дальше все пошло на удивление легко: она с жаром принялась расстегивать пуговицы, спустила с его плеч мягкую ткань, склонилась к его гладкому мускулистому торсу в обрамлении зелени и нежно припала губами к плоскому мужскому соску.
- О-о, благие небеса, - простонал Кэмерон, и она ощутила, как трепет пробежал по его телу. Ром сдернула с него рукава рубашки, от нетерпения движения ее были порывисты и резки. Она прижала его к мшистой постели.
- С чего начать - с ботинок или с брюк? - спросила она неровным шепотом. Удивительно, столько раз писала обнаженную мужскую натуру, а раздевать, оказывается, совсем другое дело!
- Сначала ботинки, - тяжело выдохнул он, - впрочем, если ты не поторопишься, джинсы порвутся сами. - Он сбросил ботинки один за другим, снова лег и выжидательно поглядел на нее. За те секунды, что он снимал ботинки, ее вдруг покинула смелость, она села рядом с ним, скромно сжав колени, и запустила руки в темное пламя волос.
- А дальше надо?
- А ты не хочешь?
Она закрыла глаза: никогда не хотелось ей ничего больше, чем любви Кэмерона Синклера в этот миг. И ясно, что его желание столь же сильно. С лукавой улыбкой она потянулась к его пряжке и сказала:
- За женщину никто не сделает ее работы. И снова ее поразила его ослепительная красота. Стягивая с его длинных мускулистых ног джинсы, она упоенно любовалась им. Положив ладонь ему на колено, она провела другой рукой вверх к ярко выделяющимся волосам на внутренней стороне его бедра. Он томительно вздохнул, тотчас потянулся за ее руками и опрокинул ее на себя.
- С художниками вся беда в том, - проворчал он, - что они считают главным делом созерцание.
- Очень важно изучить изображаемый объект, - напомнила она лукаво.
- У меня вечная тяга к знанию. Я просто жажду познавать. - Его взгляд жарким светом облил ее светлокожее тело, потом он медленно, наслаждаясь каждым мгновением, переменил положение, опустил Ром на траву и перекинулся через нее. - Я, кажется, уже близок к познанию своего.., объекта - в библейском смысле, проговорил он.
Словно легкий ветерок, колыхавший кружевной болиголов, скользил его взгляд по ее груди, по тонкой талии, потом неторопливо спустился к едва заметной выпуклости живота. Его глаза потемнели, зрачки расширились, теперь их окаймляли лишь тонкие золотые кольца. Он не трогал ее - не трогал, пока не насмотрелся. Каждой клеточкой своего существа Ром осознала свою прелесть и благодарила Кэмерона за то, что он дал ей познать собственную красоту. Он такой величавый, его тело безупречно... Для него ей тоже хотелось быть совершенной.
Он не спеша склонился над ней и поцеловал. В этом нежном поцелуе почти не было страсти, но она невольно затрепетала, ощутив волнующее напряжение его тела. Его язык коснулся ее шеи, она выгнула ее, запрокинув голову на упругую землю, и дала ему губы. Он разливал свои томительные поцелуи по всему ее телу, задержался на груди, затем стал ласкать прохладную талию. Затаив дыхание, она стонала от жажды его любви, но он не торопился. С умопомрачительным вниманием он воспламенил каждую точку ее тела, прежде чем удовлетворить ее мольбы. Когда он наконец упал в ее объятия, она была на пороге безумия.
Их слияние точно взрывом выбросило ее душу в стратосферу. Его ласки были нестерпимы, каждый взгляд, каждое прикосновение, каждая секунда казались вечностью. Но они безудержно стремились друг к другу. В застывшую тишину из груди Ром вылетело неясное певучее восклицание, вслед ему голос Кэмерона разразился хриплым торжествующим воплем. А потом он прошептал ее имя и щедро, сполна одарил ее.
Постепенно страстные и ласковые волны улеглись, по телу Ром разлилось спокойствие, она вытянула ноги на прохладном травяном ковре, чтобы ощутить весь мощный вес его тела. Пройдет это сказочное мгновение, и тогда они поговорят, а пока - блаженно растянуться и подставить обнаженные тела зеленоватым отблескам солнца - пусть творят свой упоительный танец. Пусть все замрет в экстазе, хотя бы на миг.
Через некоторое время она ощутила, что ей в бедро впивается камешек, но легкая боль была приятна, она отзывалась во всем теле воспоминанием о сладостной неповторимости этого часа. В разомлевшем мозгу появилась игривая мысль и вырвалась громким смехом.
Кэмерон перевернулся на бок и притянул ее голову к себе на плечо.
- Вот чего мне не хватало в этот миг, - промолвил он, - так это голого клоуна! Что тебя так рассмешило?
- Я думала о принцессе на горошине. Мне под левое бедро попал камень, острый. Интересно, дает ли это мне право тоже носить дворянский титул?
