И папа скрупулезно выяснял все, а Митя был в изнеможении и ужасе и не один раз укорил себя, что позарился на дармовое жилье. Но отвечал Трофиму Глебовичу как на экзамене - четко и подробно, без умолчаний и хохмочек.
Даже если бы нэлиному папе пришло в голову спросить Митю о том, как он относится к его Нэле, то Митя, не задержавшись ни на минуту, ответил бы: никак.
А если бы Трофим поднажал и спросил, кого же тогда Митя любит, то рассказал бы, наверное, о Елене Николаевне.
Вот в таком Митя был состоянии, и вообще, был вот таким.
А папа, поговорив с мальчонкой, почувствовал себя гораздо лучше: пригоден был для воспитания этот Митя, а его прямота и честность говорили о том, что Митя воспринимает серьезно и Нэлю и его, папу.
А значит будет слушаться, - и присно и во веки веков.
Разошлись из-за стола поздно. Папа сказал, что спать Митя будет в столовой, на диване. Митя согласно кивнул - ему было все равно,- лишь бы лечь и погасить свет. А папа специально избрал эту комнату, так как в нее выходил папин кабинет, а нэлина комната была дальше, по коридору. Там же были и остальные комнаты, но... как любил повторять Трофим Глебович: доверяй и проверяй.
Теперь и в институт и из него Нэля и Митя ходили вместе.
Митя было робко сказал, что лучше им незадолго перед институтом разъединяться... На что Нэля весьма обиделась: мало ли девчонок провожают в институт их ухажеры? И никто не думает, что они вместе живут. Митя покорился, хотя его раздражало и это, и то, что Нэля обязательно забегала к нему в один из перерывов, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, типа, купить хлеба или кончились спички... Ей хотелось, чтобы возникли у других мысли, что дело-то у Митьки с Нэлькой не просто. А Митя именно этого и боялся, потому что вовсе не жаждал никаких уз ни с Нэлей, ни с ее папой.
Постепенно Митя входил в студенческую среду, а вот Нэля наоборот отдалялась от нее, потому что главным для нее стал Митя, а Митя теперь был не только в институте, но и дома! и от этого она испытывала ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения и,
возможно, - счастья.
Митя вдруг оказался центром студенческой жизни, совершенно неожиданно. Его дружок по общежитию Спартак был невероятным любителем и ценителем джаза и собирал его по крупицам, надеясь сбить хорошую команду. Тут и занадобился Митя, который в короткую свою бытность в общежитии, как-то во время вечернего обмена трепом, сказал, что играет на фоно и даже сочинял когда-то в юности(!?) песнюшки. Спартак вспомнил об этом и слезно стал просить Митю поучаствовать в его джазкоманде.
Митя, в принципе, не с большой радостью учился музыке. - потакал желаниям мамы и бабушки, но серьезно играть и бацать импровизы в любительском джазе - разные вещи, и Митя согласился. А когда стал что-то сочинять, - в основном о потерянной романтической любви, да еще и петь вполне красивым небольшим голосом,
то стал просто-напросто героем.
Оказалось, что он хорош необыкновенно ( это объявила женская часть института) и то, что раньше вызывало недоверие, стало его главной привлекательностью: узкие длинные глаза с неуловимым выражением и цветом, изящество небольшой фигурки, тонкая полуулыбка на изогнутых губах.
Нормы поэта далеки от норм обычных мужчин, а Митя - по внешности - был истинный поэт и песни у него были грустные, разъедающие душу и тревожащие девичьи сны. Все песни были посвящены Елене Николаевне.
Когда Митя выходил с микрофоном на авансцену и начинал нашептывать " ну, скажи мне, где же ты, как с тобой встретиться... И надежда в сердце светится, светится, тает..." зал молчал как пришибленный, особенно малая девичья его часть.
А когда песня заканчивалась, зал взрывался визгом и воплями. Ему писали записки о любви, жаждали встреч, но он возвел в душе своей аналой Елены Николаевны и никого не допускал в свое сердце, хотя, скажем честно, это уже была искусственная любовь, сделанная из того, что оставалось, - а оставались уже обломки и осколки. Но так было надо Мите, чтобы чувствовать себя именно ем романтическим томным героем, которого так жаждала толпа.
Он бессознательно создавал свой имидж, от которого, в принципе, потом уже не отступал.
На него в институте пошла мода и Нэля в ужасе чувствовала, что Митя,этот скользкий уж!- уплывает из ее ручек и скоро уплывет навеки. Она была в панике, но виду не показывала.
А Митя и вправду постепенно, но быстро отплывал от ее пристани.
Он уже сложил в уме свою ближайшую программу на жизнь: он снимает комнату, - деньги у него появились, так как их джаз стали приглашать в другие места и платить за это, - неутомимый Спартак держал все в своих руках, - переезжает, наконец, от Нэли и ее папы, начинает серьезно заниматься поэзией, разыскивает Елену Николаевну и...
Что "и" он еще не придумал, но оно, это - "и"- грело своей непредсказуемостью.
Нэлин папа уехал в командировку, уже не первую за время проживания у них Мити.
В первый раз уехал он с неспокойным сердцем, хотя и чувствовал своим опытом и нутром, что зря беспокоится... Он видел по нэлиным глазам и по частым митиным вечерним отсутствиям, что дело у них не клеится и, скорее всего, по митиным поводам. Это его и успокаивало и, честно говоря, злило, как смел этот мозгляк ыть равнодушным к его очаровательной дочке! Он права не имеет
смотреть на нее! А тут явное пренебрежение. Но все же Трофим уезжал спокойным. Хотя подумывал о том, что парня надо гнать из квартиры! Он-то, дурной папашка, уже собирался воспитывать мальца, уже подумывал, куда определить его на практику, - в общем, ввел Митьку ( как он называл его про себя) в обиход их семьи...
А оказалось?
Поэтому Трофим решил, что как только приедет из командировки, так сразу и попросит мальца об выходе, а дочке своей глупышке уж как-нибудь разъяснит, что к чему. И с легким сердцем папа уехал, радуясь, что сопляка скоро в их доме не будет и духу.
В этот вечер, впрочем как почти и всегда теперь, Митя пришел поздно. Открыл своим ключом дверь и понял, что в квартире никого. Или все спят. Это его несказанно обрадовало, надоело видеть оскорбленный нэлин вид, мрачные папины взоры!
Но как только щелкнула входная дверь, тут же откуда-то метнулась Нэля в длинном атласном халате. Митя не ожидал ее и потому, вздрогнув, спросил: что случилось? Очень у нее был напуганный вид.
Нэля ответила, что ничего, просто она испугалась со сна скрежета ключа во входной двери, забыв, что Мити нет дома. А папа уехал.
- Вот как? - Бездумно откликнулся Митя и, обогнув Нэлю, стоящую на его пути, прошел в столовую.
А Нэля ушла к себе и вдруг заплакала, неожиданно. Он обошел ее стороной, будто она шкаф или заразная!
Нэля горчайше плакала.
С этого часа Митя знал, что они с Нэлей вдвоем в квартире и мысль эта, не возбуждая, однако же не уходила в пассив. Спартак уже подыскал им на двоих комнату в центре и только и ждал, когда они вместе поселятся, и Митечка будет писать свои клевейшие песни. Митя должен был буквально сегодня развязаться с Нэлей, поблагодарить ее, ну и... отбыть навсегда. ... Очень хорошо, что папа уехал. Митя содрогнулся, представив ебе папину злобу, - ведь такой и в физиономию может въехать.
Для услаждения горькой пилюли, Митя принес коробку пирожных, которые купил на Столешниковом в фирменном магазине, где всегда дивно пахло ванилью и пышным свежим сладким тестом.
Нэля ушла к себе и придется идти за ней...
Митя вздохнул: как же не любил он вот таких ситуаций!
Даже с человеком, к которому он абсолютно равнодушен! И вообще странность какая-то: за некоторое количество месяцев он уже второй раз бежит из дома, где его приютили, и, так сказать, уходит не с лучшими рекомендациями.
Он постучал Нэле в комнату, она не ответила - не могла же она за пять-десять минут заснуть?.. Наверняка, опять обижается, и Митя, стукнув еще раз, сказал в дверь: Нэля, я принес пирожные, давай выпьем чаю... И ему стало гнусно: ведь за чаем с этими пирожными он скажет ей о том, что уезжает от них. Он конечно понимал, что Нэля расстроится, а папа обрадуется... Но вот так вот, с пирожными и, как говорила бабушка, льдом под сердцем?!. Противно и гадко и он - гадкий... Может быть, тогда,- не сегодня?..
Пока он размышлял, Нэля вышла и уже не в халате, а в домашнем хорошеньком платьице, причесанная и напудренная, - Мите показалось, что глаза у нее покраснели. Стало еще гаже.
А у нее, видно, исправилось настроение, она побежала на кухню ставить чайник, достала варенье и вынула праздничный чайный сервиз.
Пирожные Нэля положила в хрустальную ладью и достала из папиных закромов бутылку марочного вина. Белоснежная хрусткая скатерть на столе, фарфор и хрусталь и даже при минимуме еды каза
лось, что состоится прием высоких гостей.
Нэля церемонно пригласила Митю к столу - она сегодня вечером была не папина дочка, а хозяйка, которая и вести себя должна соответственно.
Митя, слегка оробевший и от приема, и от своих подлых мыслей, прошел к столу и восхитился: последнее время он стал очень ревностно относиться к убранству стола, - хотелось, чтобы за столом всегда было красиво, как приучала его бабушка.
