Старуха была явно не на стороне Мейбл, хотя та, несомненно, обожала своего супруга, да и он вел себя по отношению к ней безупречно. Но Мейбл приехала в Луизиану, настроенная снисходительно, если не сказать — пренебрежительно. Ничто не вызывало у нее восхищения, ничто не радовало — все казалось плохим и неудобным. Она заявила, что по утрам привыкла пить кофе в постели, а после обеда предпочитает вздремнуть. Ей не понравилась Айви, служанка-квартеронка, специально приставленная к ней: она сочла, что девушка слишком ленива, неопытна и неуважительна. Мейбл все время ворчала по поводу ночных застолий и танцев в Синди Лу. Она постоянно рассуждала о вреде невоздержанности к спиртным напиткам и неприличии вальса. Когда же она намекнула, что, возможно, Айви находится в недвусмысленной связи кое с кем из мужчин семейства Бачелоров и их соседей, Клайд больше не мог сдержать всевозраставшего раздражения. Он позвал Бушрода к себе в кабинет, примыкающий к зале, и сказал, что весьма сожалеет, но, поскольку, несмотря на все усилия создать для Мейбл максимум удобств, ей все-таки не нравится в Синди Лу, по-видимому, им следует поселиться в городском отеле. Наверное, она так и не сможет привыкнуть в жизни на плантации.
— Я бы не хотел, чтобы ты через меня приказывал моей жене, — дерзко ответил Бушрод.
— Прекрасно. В таком случае, я поговорю с нею сам, без посредников.
— Этого я тоже не советовал бы делать.
— Почему же? В конце концов, это мой дом, а она оскорбляет мое гостеприимство.
— Она не признает гостеприимства в твоем духе. А раз дело принимает такой оборот, то и мне оно тоже не нравится.
— Выходит, я прав: всем нам будет намного лучше, если вы с Мейбл покинете Синди Лу.
— Хочешь учинить скандал прямо перед свадьбой Кэри?
— Никакого скандала не будет, если ты просто предложишь Мейбл посмотреть Новый Орлеан. Конечно, кое-кто немного удивится, что вы предпочли Синди Лу «Сент-Чарлз-отель», но это удивление у них тут же пройдет, когда они вспомнят об особенных и исключительных вкусах янки.
— Мне не нравится, что ты упрекаешь мою жену в «исключительных вкусах янки». Кстати, я вполне могу и сам устроить скандал, причем совсем по другому поводу.
— О, в этом я абсолютно не сомневаюсь! На это ты способен! Если не ошибаюсь, ты уже устроил скандал в Ричмонде, и не так давно.
— Дело не во мне. Это касается тебя.
— Вокруг меня нет ничего скандального и быть не может. Тебе известно это так же хорошо, как и то, что Мейбл было бесполезно, да и непристойно намекать на такие вещи.
— Я не имею в виду Айви… или что-нибудь в этом роде с твоей стороны. Я имел в виду… твою более раннюю «карьеру». И если Кэри так серьезно восприняла мои ричмондские грешки, то как же тогда она отнесется к твоей продолжительной — и весьма успешной! — деятельности на миссисипских пароходах задолго до войны?
— Если ты расскажешь Кэри что-нибудь, что сможет пошатнуть ее веру в меня, я убью тебя! Советую в это поверить, ибо я, точно, так и сделаю!
С этими словами Клайд вскочил — выплеснулась наружу ненависть, которую он столько лет сдерживал. Бушрод же оставался сидеть со спокойным видом. Он лишь чуть-чуть отстранился, инстинктивно избегая физического насилия. Взглянув на разъяренного отчима, он еле заметно усмехнулся.
— Тогда уж, точно, никакого скандала не будет, — саркастически произнес Бушрод. — М-да, придется отдать тебе должное: пока никто практически ничего не знает. Пока. Мне неизвестно, что ты наговорил матери перед вашей свадьбой, неизвестно мне и то, о чем она догадывается, но, по-моему, она догадывается об очень немногом. Мне кажется, твои аристократические соседи креолы более догадливы, судя по той осторожности, с какой они признавали в нас людей своего круга. Но все же они так ни о чем и не прознали. Кэри тоже не имеет ни малейшего представления об истинном положении дел. Верно, стрясется большая беда, если что-то выплывет наружу после столь многолетнего успешного утаивания, да вдобавок ко всему — прямо в канун ее свадьбы с отпрыском старинной уважаемой семьи.
Конечно же, я знаю обо всем уже довольно давно, — продолжал Бушрод, в то время как Клайд внутренне весь кипел от гнева. — Фактически я догадался об этом, когда ты впервые демонстрировал мне и другим ребятам карточные фокусы… Как видишь, выходит, ты виноват, что мне так понравились азартные игры, поскольку ты первый пробудил во мне интерес к ним. Мне, наверное, следовало бы сказать, что ты должен гордиться: я оказался довольно способным учеником. Мне часто хотелось сказать тебе, что мне все понятно. Что я все знаю. Однако я дожидался подходящего момента. И я решил, когда немного повздорил со своими аристократическими приятелями в Ричмонде, что, если ты не захочешь помочь мне, я открою тебе все. Однако мое письмо к Кэри вынудило тебя тут же приехать в Виргинию, как я и рассчитывал. Поэтому я стал ожидать другого критического момента. И вот сейчас я безумно рад, что этот момент наступил. Наконец-то я его дождался!
— То есть наконец-то ты уберешься отсюда, сегодня же, и не покажешься до самой свадьбы Кэри! — взревел Клайд. — Чего тебе надо от меня?!
— Ага, значит, не показываться до свадьбы Кэри, так? Я понял тебя. Видишь ли, я весьма восприимчив к намекам. Значит, так. Мой тесть оказался ужасным скрягой. В общем-то, он доволен, что вынудил нас с Мейбл жить вместе с ним в его гигантском мавзолее, иначе он остался бы совершенно один. Но, знаешь, он одержим некой странной идеей: он считает, что мужчина обязан содержать свою жену, даже если этот мужчина — бедняк, а отец жены — современный Мидас[38]. Словом, я мог бы просто тратить немного наличных денег и не стал бы мучиться угрызениями совести, принимая их. В конце концов, если я не ошибаюсь, когда ты женился на моей матери, то обещал ей, что нам с Кэри всего будет доставаться поровну. Ты уже промотал на Кэри целое состояние, просто угождая ее капризам. И ничего никогда не сделал для меня, за исключением того, что послал меня в школу, чтобы я не путался у тебя под ногами, ну, и уплатил мои ничтожные долги в Ричмонде, да и то лишь для того, чтобы не разразился скандал. Что ж, на этот раз для того, чтобы я не путался у тебя под ногами и чтобы избежать более крупного скандала, тебе придется заплатить немного больше. Наверное, если я скажу: двадцать тысяч долларов — это будет вполне скромная цифра.
— Я дам тебе эту сумму сразу же после того, как Кэри отправится в Европу, если ты заткнешь свою поганую пасть.
— Черта с два! Ты дашь мне эти деньги сейчас, причем — наличными. А потом заплатишь за люкс в «Сент-Чарлзе», где ты так настойчиво собираешься поселить нас с Мейбл. И, разумеется, тебе придется оплатить все наши случайные мелкие расходы в Новом Орлеане.
Наглость этого требования подчеркивалась еще и тем, что, выкладывая свои условия, Бушрод с преспокойным видом оставался сидеть в кресле и чуть заметная улыбка не сходила с его губ.
— Хорошо, — ровным голосом согласился Клайд. — Я отдам все… сейчас… при условии, что ты и твоя жена немедленно покинете Синди Лу и не вернетесь сюда до дня бракосочетания Кэри, а после ее свадьбы покинете это место навсегда. Ты получишь двадцать тысяч долларов и ни цента больше. А это означает, что тебе не стоит подписывать счета в Новом Орлеане, ошибочно считая, что я уплачу по ним как по «случайным и мелким».
С этими словами он подошел к сейфу. Его тяжелая наружная дверца не была заперта, и, открыв ее, Клайд отпер внутреннюю дверцу ключиком, прикрепленным к цепочке для часов. В одном отделении сейфа виднелась шкатулка с драгоценностями. Из другого Клайд извлек черную лакированную коробочку, вынул оттуда несколько пачек банкнот, проверил маркировки на коричневых бумажных лентах, опоясывающих пачки, и швырнул их на письменный стол.
— Здесь десять тысяч долларов, — коротко произнес он.
— Я назвал сумму в двадцать тысяч, — возразил Бушрод и, увидев, что Клайд потянулся к ручке и чернильнице, поспешно добавил: — И никаких чеков. Только наличными!
— Разумеется, ни о каких чеках не может быть и речи, — глядя с откровенным презрением на пасынка, проговорил Клайд. — Ведь чеки возвращаются банком, когда они аннулируются, верно? Неужели ты подумал, что я пойду на такой огромный риск, чтобы твоя мать случайно узнала о чем-нибудь? Но в доме имеется всего десять тысяч, теперь они твои. Я также собираюсь выписать в судоходную компанию «C&L» распоряжение о выплате его предъявителю десяти тысяч долларов наличными. И это будет все. Больше ни цента. И никаких так называемых «случайных» расходов, никаких выплат в будущем.
Теперь Клайд был так же спокоен, как и пасынок. Больше оба не промолвили ни слова. Когда Бушрод повернулся и вышел из кабинета, Клайд так и остался стоять возле открытого сейфа.
