— Ну что ж, выпьем за безоблачное и счастливое будущее всех, кого любим мы и кто любит нас, — церемонно проговорил он.
* * *
Период помолвки выдался счастливым для обоих, но особенно для Кэри. Савой с нетерпением ожидал окончания этого времени, поэтому был не так весел, как девушка, однако Кэри всегда удавалось развеять его грусть своим очарованием. Что же касается ее самой, то она наслаждалась всем, что было связано с ее обручением: добродушными насмешками подружек, веселыми чаепитиями и завтраками в ее честь, гигантским солитером от Тиффани, торжественно надетым ей Савоем на безымянный палец левой руки, походами по магазинам за простынями, полотенцами и скатертями; ей радостно было вышивать узоры на панталонах и лифах-чехлах, надеваемых на корсет; большинство гофрированных нижних юбок, пеньюаров с длинными рукавами готовилось в монастыре, однако некоторые из них были сделаны Кэри и Люси собственноручно. А особенно ее радовал вышитый вручную «свадебный набор» из тончайшего батиста с кружевной отделкой. Она с волнением наблюдала, как начинали рыть котлован для фундамента ее будущего дома, и с еще большим волнением следила за тем, как ее дом растет прямо на глазах — просторный и удобный, именно такой, как ей хотелось. А когда разослали свадебные приглашения и один за другим посыпались всевозможные подарки, она настояла на том, чтобы открывать каждый сверток самой.
За все время лишь одно облачко немного омрачило ее счастливое настроение, но Клайд отогнал это облачко от нее. Сразу после помолвки она незамедлительно написала Бушроду приглашение и получила, можно сказать, все, кроме положительного ответа. Разумеется, Бушрод прислал ей массу дорогих подарков, однако написал, чтобы она не рассчитывала на его присутствие на свадьбе. Он ссылался на то, что его дела в Ричмонде идут не совсем хорошо, просто он не писал об этом матери, не желая ее волновать, а отчиму ничего не сообщил, чтобы тот не подумал, будто бы он нуждается в помощи. Но, по правде говоря, он чертовски поиздержался и у него почти нет денег; и если бы ему удалось скопить достаточную сумму, то, наверное, он перебрался бы в Нью-Йорк, чтобы попробовать там поправить свои дела, поскольку Нью-Йорк все же не мелкий провинциальный Ричмонд.
Кэри показала полученное письмо Клайду, который прочитал его с каменным лицом и затем протянул обратно падчерице. Некоторое время он молчал, и его лицо походило на изваяние. Затем сказал, что хочет немного поразмыслить над прочитанным, пока же надеется, что все это не станет известно Люси. Вскоре он заявил, что ему необходимо съездить на север по одному небольшому, но безотлагательному делу. И поскольку ему надо торопиться, то пусть лучше Кэри останется дома, он поедет на этот раз один. А потом, если Кэри сможет ненадолго расстаться с Савоем и если она хочет, они могут съездить вместе в Нью-Йорк и сделать там последние закупки для ее приданого. Вернувшись Клайд выбрал подходящую минуту для конфиденциальной беседы с Кэри, сказав, что ему хочется прогуляться с ней, чтобы посмотреть, как продвигается строительство нового дома.
— Во время поездки на север я решил, что нужно посетить Ричмонд и заглянуть к Бушроду, — вдруг небрежно бросил он.
— О папочка, я ужасно рада, что тебе это удалось! Ну, и что ты выяснил, у него и вправду серьезные неприятности?
— Да, я все выяснил, но расскажу тебе только при одном условии: это станет нашим с тобой секретом.
— Ну, конечно!.. Ведь ты имеешь в виду, чтобы это было секретом от мамы?
— Причем я категорически настаиваю на этом, — подчеркнул Клайд с серьезным выражением лица, пристально глядя в глаза падчерицы. — Ты обещаешь?
— Да, папа.
— У Бушрода огромные долги. Я заплатил их, однако полностью с ним согласен, что ему лучше оставить Ричмонд.
— Но почему, папа?
— Потому что там он не может больше похвалиться добрым именем.
— Добрым именем… Я что-то не понимаю, папа. Но ведь по окончании университета у него было так много всяких предложений!
— Я знаю. Имя само по себе практически не имеет никакого значения. Речь идет совершенно о другом. Теперь он может принять только одно предложение — уехать целым и невредимым. В действительности дело обстоит так: его попросили уйти из фирмы Кастиса и Даббни. И уже изгнали из Уэстморлендского клуба.
— Но почему, папа?!
— Потому что… Н-ну, милая, его изгнали оттуда из-за азартных игр.
— Но ведь многие мужчины играют в азартные игры, папа. И очень многие залезают в долги.
— Знаю, знаю, Кэри. Но люди, которых ты имеешь в виду, не мошенничают.
— Неужели ты хочешь сказать, что Бушрод мошенничал?
— Да, именно это я и подразумевал.
Она в ужасе уставилась на него. Он попытался улыбнуться ей обнадеживающе, однако это ему плохо удалось.
— Очень жаль, что мне пришлось рассказать все это именно тебе, дорогая. Если бы я мог, то ничего не рассказал бы. Я боялся, что как-нибудь все само выплывет наружу, — продолжал Клайд как можно мягче. — Пока, к счастью, это не получило широкой огласки… ну, до того, как Бушрод написал тебе. Так что мне удалось все замять. Видимо, скандала не будет. Но я очень надеюсь, что Бушрод усвоил этот урок. По крайней мере я так думаю. Разумеется, он был страшно унижен и посрамлен…
— Ты имеешь в виду, из-за его поступка или из-за того, что об этом стало известно?
— И первое, и второе, полагаю. Но теперь он берет как бы новый старт. Ты ведь знаешь об этой девушке — Мейбл Стодарт. Пожалуй, женитьба на ней будет для него весьма полезным делом. Поскольку ее отец принадлежит к упрямым, несгибаемым и правильным людям. Ему, разумеется, не пришлась бы по вкусу всякая болтовня вокруг имени его зятя. Думаю, что Бушрод очень хочет жениться на Мейбл.
— Но перед женитьбой он обязан рассказать ей о содеянном! И ее отцу тоже!
— Н-ну… Может, ему и следовало бы это сделать. Но, по-моему, лучше не надо. Вряд ли это пойдет на пользу. А вот вреда принесет очень много.
— Ты хочешь сказать, что это нарушит все его планы на будущее? — с презрительно осведомилась Кэри.
— Да, и не только это. Если он действительно решил начать новую жизнь, то на таком прошлом ничего нельзя построить.
Он взял ее под руку, и они медленно двинулись вниз по дороге.
— Тебе не нужно беспокоиться насчет Бушрода, — убедительно сказал он. — Я уже говорил, что расплатился с его долгами и утряс все недоразумения, чтобы он мог спокойно покинуть Ричмонд. И я прослежу, чтобы в Нью-Йорке он сумел хорошо начать сначала. Ну, разумеется, следующий шаг — за ним самим. Давай подождем и посмотрим, окажется ли он на должной высоте, прежде чем мы сможем взглянуть на него иначе, чем сейчас. Повторяю еще раз: ни в коем случае не выдавай его маме. А я просто скажу ей, что Бушрод переехал, подыскав работу получше. Неужели ты станешь возражать против моего решения?
* * *
Кэри неохотно согласилась и больше не заговаривала о Бушроде по собственной инициативе, не выдала своих мыслей по его поводу, когда Люси, взволнованная, сияя от радости, сообщила ей о письме от Бушрода, в котором тот пишет, что собирается жениться и надеется видеть их всех на его свадьбе в самом ближайшем будущем. Клайд сразу прикинул, что это весьма кстати, поскольку они смогут и присутствовать на свадьбе, и сделать окончательные приобретения для приданого Кэри. Бушрод также написал письмо Савою, прося его стать одним из шаферов.
И вот состоялось весьма волнующее путешествие в Нью-Йорк, хотя, как мягко выразилась Люси, Стодарты оказались не совсем такие, как ожидалось. Они были строгие баптисты с очень суровыми представлениями о забавах и развлечениях: Мейбл, к примеру, никогда не играла в карты, никогда не танцевала и не ходила в театр, у нее не было ни одной близкой подруги. На столе Стодартов никогда не появлялось спиртное, равно как они сами никогда ничего не пили в гостях, если им предлагали. Да и Мейбл стала для них источником изумления: она была грузная и бесцветная. Ее манеры были далеки от изящества, а речь оказалась косноязычной. Все это делало Мейбл абсолютно непривлекательной. По возвращении с первого официального посещения огромного мрачного особняка Стодартов на Пятой авеню Кэри высказала Клайду свое мнение о свадьбе брата:
— Если мама считает, что я не люблю Савоя, то мне очень интересно, что она думает по поводу Бушрода! Ни один мужчина не смог бы влюбиться в такую девушку! Хм, девушку! Да я бьюсь об заклад, что ей лет сорок, не меньше! И еще держу пари, что до Бушрода у нее не было ни одного предложения!
— Не надо, Кэри. Она ведь единственный ребенок у своего отца-вдовца который к тому же уже весьма в годах. Надо учитывать это, когда говоришь о Мейбл.
— Не знаю, что ты имеешь в виду, но мне ее отец совершенно не понравился. Он показался мне тяжелым, угрюмым и противным стариком.
