— Да, капитан… мне надо расспросить вас об одном… об одном деликатном деле… вам известно, какие серьезные обвинения тяготеют над герцогиней де Бель-Иль… гм… и вот в наши руки случайно… гм… попало одно послание… Вы можете ответить мне честно и откровенно, кто его автор?
Эрнодан взглянул на письмо, и улыбка моментально исчезла с его лица.
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но на эту тему я не имею права распространяться!
— Очень хорошо… Такая сдержанность делает вам честь, — примирительно заметил губернатор, — однако вы не станете отрицать, что получили приказ его величества доставить в Версаль герцогиню де Бель-Иль?
Маркиз попытался прочесть ответ во взгляде Эрнодана. Тот застыл, глядя в одну, точку.
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но на эту тему я не имею права распространяться!
Господин де Водрей нетерпеливо взмахнул рукой.
— Хорошо, согласен… однако ваша миссия или ваша клятва не должны препятствовать тому, чтобы вы искренне поведали мне, полномочному представителю его величества в колонии, является ли герцогиня герцогиней, то есть, является ли госпожа де Бель-Иль русской княгиней или нет?
— Не могу ответить вашему превосходительству и на этот вопрос!
— Сударь, я прикажу заключить вас в крепость! — вскричал губернатор, пнув маленькую пальму, чтобы выместить ярость.
— Как будет угодно вашему превосходительству!
— И вы все же упорствуете?
Гасконец печально покачал головой.
— Простите, ваше превосходительство, я ведь не говорил на этот раз, что не имею права ответить… я сказал, что не могу ответить… согласитесь, это разные вещи!
— Гм… у вас интересная манера выражаться… А когда вы передали это послание госпоже де Бель-Иль? Ведь не станете же вы отрицать, что она получила его в собственные руки?
— Действительно; на этот вопрос я могу ответить вашему превосходительству… Я увиделся с госпожой де Бель-Иль за несколько дней до свадьбы и отдал ей письмо!
— И что же она сказала?
— Ничего, ваше превосходительство!
— Клянусь Богоматерью, вы невыносимо упрямы! Отвечайте мне, кто такая герцогиня?
Эрнодан де Гастаньяк вновь покачал головой.
— Мне очень жаль, ваше превосходительство, но я человек чести и поклялся на шпаге… Только госпожа де Бель-Иль может освободить меня от данного ей слова!
— Госпожа де Бель-Иль, вечная госпожа де Бель-Иль! С меня довольно! В колонии все идет кувырком, потому что из-за этой истории я совершенно забросил дела… И я сейчас подпишу приказ заключить ее в тюрьму форта Розали! Герцогиня или нет, а придется ей примерить кандалы!
От ярости у господина де Водрея съехал набок парик.
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но на вашем месте я бы этого не делал! — со значением произнес Эрнодан де Гастаньяк.
— Ах так, сударь? Ну, мы еще посмотрим! — с угрозой вскричал губернатор.
Гравий на главной аллее захрустел под копытами лошадей. Флорис и Эмилия возвращались с прогулки.
Маркиз ринулся к окну, а затем повернулся к драгуну.
— А этот Портжуа зачем крутится здесь, притворяясь, будто ухаживает за мадемуазель де Бель-Иль? И почему граф дю Роше умоляет допустить его к герцогине? А еще этот Леталик или Легалик, не говоря уж о графе де Вильнев… Все они без конца досаждают мне! Отвечайте, капитан, я приказываю — какова роль этих господ в том, что касается госпожи де Бель-Иль?
— Прошу прощения, ваше превосходительство, но я не имею права распространяться на эту тему. Могу только посоветовать вашему превосходительству обратиться лично к господину графу Адриану де Вильнев-Карамей, господину маркизу де Портжуа, а также к господам дю Роще и Легалику…
— Благодарю вас, сударь, пока вы мне больше не нужны! — сухо промолвил губернатор. — Однако вы не должны покидать Новый Орлеан, это приказ!
Эрнодан де Гастаньяк с явным облегчением поклонился и вышел, а губернатор остался на веранде один.
— Чем же берет эта ведьма? Бедняга Годфруа так приободрился… прямо-таки воспылал! Не иначе, она использует какое-нибудь зелье, неизвестное девкам мадам Гобаль!
У господина де Водрея закружилась голова, и он поспешно плюхнулся в кресло.
Тем временем Флорис помогал Эмилии сойти с лошади. Затем они вдвоем вошли в дом, вернее было бы сказать, втроем, ибо Жорж-Альбер, выпрыгнув из седельной сумки, поспешил за хозяином, однако, завидев Эрнодана, глубже надвинул треуголку на лоб Флорис столкнулся с гасконцем нос к носу.
— Как видно, сударь, мне нельзя и шагу ступить чтобы не повстречать вас на своем пути!
Флорис, как всегда, первым ринулся в атаку.
— Поверьте, сударь, меня это тоже огорчает! — ответил драгун, кланяясь Эмилии.
Девушка вцепилась в руку жениха.
— Сто это са солдат, Флолис?
— Несносный тип! — ответил молодой дворянин так тихо, что Эрнодан и Эмилия его не расслышали. — Пойдемте же, дорогая, — произнес он громко, — я буду счастлив помузицировать в вашем обществе!
И счастливая пара направилась в гостиную.
Жорж-Альбер, признаться, не слишком любил музыку Воспользовавшись рассеянностью хозяина, он ускользнул на лестницу, Жанно вручил ему послание для пленница — только маленькой обезьянке было под силу проникнуть сквозь охрану в покои Батистины.
— Смотрите, мартышка господина де Портжуа! — воскликнул один из гвардейцев, занимавший пост в коридоре второго этажа.
Жорж-Альбер силился сохранить спокойствие и достоинство. Назвать его мартышкой! А кто, простите, выиграл сражение при Фонтенуа?! Не обращая внимания на гогот тупых солдат, Жорж-Альбер вылез в окно, расположенное в самом конце коридора, ухватился за ветку бугенвилии, перебрался на карниз и добрался до покоев Батистины.
На первом этаже Флорис с Эмилией обходили роскошные гостиные. Камердинер, привезенный маршалом из Франции, с достоинством распахивал двери перед молодой парой.
— Скажите, Жирон, что за странные завывания мы слышали, когда гуляли по буковой аллее?
— Рабы очень возбуждены, господин маркиз, потому что торговец купил Ганнибала без Катон… А детей должны вот-вот отправить в Новый Орлеан! Госпожа герцогиня велела передать, что забирает их себе, но к желанию госпожи герцогини не прислушались!
Камердинер говорил бесстрастным тоном, не осуждая и не обсуждая принятое решение. Флорис нахмурил брови и повернулся к Эмилии.
— Дорогая, мне кажется, произошло какое-то неприятное недоразумение. Не можете же вы продавать отдельно жен и мужей, да еще и разлучать их с детьми?
Эмилия по-петушиному вздернула голову.
— Это се смесно, Флолис… Эти неглы долсны помалкивать, как моя масеха… они плинадлесат мне, и бедный папоська был слиском добл с ними Этот Ганнибал много о себе вообласает, и я хосу от него исбавиться! А негритят сахотела взять моя подруга Сенаид де Калес, стобы они ей делзали зонтик… и я ей их подалила… Пойдемте се, дологой Флолис, мы будем петь и иглать на клавесине!
Флорис двинулся следом за Эмилией. За последние дни она предстала перед ним в новом свете — за хорошеньким личиком скрывались непомерная гордыня и жестокое сердце.
«После свадьбы я приведу ее в чувство и улажу все эти дела с рабами!» — подумал молодой дворянин садясь за инструмент.
Пальцы его заскользили по клавишам, однако мыслями он был далеко. Над головой он слышал легкое постукивание каблучков. Он со злобой нажал на педаль и громовым голосом запел:
Ссылают всех парижских шлюх
на Миссисипи, тра-ля-ла!
Вас, герцогиня де Берри,
Ждут не дождутся, тра-ля-ля!
— Но, Флолис, как вы мосете такое петь я се девуска! — жеманно протянула Эмилия.
Не говоря ни слова, Флорис обхватил богатую наследницу за талию и приник губами к белоснежной шее. Пальцы его проникли за корсаж, и он начал оглаживать мгновенно напрягшиеся соски Скольких красавиц, покорно склонивших голову ему на плечо уже прижимал к себе Флорис? Вот и эта была готова отдаться до свадьбы. Он ощущал нарастающую ярость телом жаждал обладать Эмилией, но думал только о молодой женщине наверху. А ведь он искренне считал, что освободился от любви к ней!
Над его головой снова послышался звук шагов Флорис напряженно прислушивался — он был уверен, что теперь там ходят двое. Более тяжелая поступь явно была мужской… значит, с Батистиной был мужчина. Конечно, она не отказывала себе в развлечениях, даже находясь под стражей! Флорис крепче прижал к себе Эмилию и стал оглаживать ей бедра и зад. Языком он раздвинул ее губы. Эмилия приникла к нему, безмолвная, теплая, покорная. Идеальная подруга жизни! Флорис взглянул на потолок. Хождение там вдруг прекратилось, и он разжал объятия. Она должна была узнать, как он влюблен и как счастлив с Эмилией.
