Воскресенье было объявлено днем отдыха, поэтому утром никто не будил переселенцев выстрелом из винтовки. Однако Ная не нужно было будить. Проснувшись, он ощутил запах и теплоту тела Брианны. Улыбнувшись, он придвинулся к ней ближе и почувствовал, как сильно возбудилась его плоть. Он понял, что Брианна тоже проснулась, и боялся даже пошевелиться.
Подперев голову рукой, он смотрел на нее, а потом наклонился и поцеловал ее в ухо.
— Где мой утренний кофе, женщина? — прошептал он. — Я голоден, как медведь после зимней спички, и весь иссох от жажды.
Потом он заставил себя встать с постели, одеться и выйти из фургона. Хотя дождь уже закончился, земля все еще была влажной. Он развел огонь и сварил кофе.
Через несколько минут из фургона вышла Брианна. Увидев, что он возится с костром, она опустила голову, как провинившаяся горничная, и алый, как утреннее небо, румянец заиграл на ее щеках.
— Вы не видели Шекспира? — спросила она.
— Наверное, поймал жирную мышь и сейчас где-нибудь пирует. Уверен, что он скоро появится.
Они оба замолчали, чувствуя неловкость. Най не сводил с не глаз, наблюдая за всем, что она делала. Брианна же нарезала бекон и положила его на сковороду, после чего замесила тесто для печенья. Вспомнив о чем-то, она хотела отойти от костра, но Най обнял ее за талию и прижал к себе. Когда же она удивленно вскинула на него глаза, он подмигнул ей.
— Женщина… — произнес он, усмехаясь. — Я умираю от голода. Сегодня из-за тебя пригорел мой бекон, и я собираюсь отвести тебя вон к тем деревьям, задрать твою юбку и всыпать тебе как следует.
Она никак не ожидала, что он может такое ей сказать, и засмеялась.
— Если ты сделаешь это, Коламбус Най, то до самого Орегона будешь есть подгоревший бекон.
— Как ты смеешь так разговаривать с главой семьи?!
— О Кол! — воскликнула она и дотронулась рукой до его щеки.
Он повернул голову и поцеловал ее ладонь.
— Доброе утро, Кол! Как хорошо, что ты вернулся, — сказал Марк, выйдя из своей палатки.
Густо покраснев, Брианна поспешила к своему фургону, а Най повернулся, чтобы поздороваться с Марком.
— Вы с мальчиками готовы идти сегодня на охоту?
— Конечно, — ответил Марк. — Но если мальчики не поторопятся, то могут и дальше лежать в своих постелях.
— Я уже готов, папа. Не уходите без меня! — громко закричал Франсуа.
— И я тоже, — сказал Жан Луи, выпрыгивая из фургона Бодвинов.
За ним появилась Лилит, качая головой.
— Послушать вас двоих, так нет на свете интереснее занятия, чем убивать животных, — пробормотала она.
Най усмехнулся.
— Они же мальчишки, Лилит, — сказал Марк.
Лилит недовольно надула губки.
— Но я все равно за них беспокоюсь. С ними там может что-нибудь случиться.
— Мы будем присматривать за ними, — заверил ее Най.
Пока готовился завтрак, Марк заставил своих сыновей отогнать домашнюю скотину к реке на водопой.
Брианна вышла из фургона, держа в руках баночку варенья из крыжовника и тарелку с маслом.
— Мальчики сегодня уже собирали яйца?
Лилит укоризненно посмотрела на Марка.
— Ой-ой-ой! — пробормотал Марк и подмигнул ей. — Похоже, что это придется сделать мне.
— Я так понимаю, что корову придется доить мне, — сказал Най, тяжело вздохнув. — Я вообще-то думал, что сегодня выходной день.
— Чем ты недоволен? — спросила у него Брианна. — Мы, женщины, целыми днями стираем белье, печем хлеб, готовим еду, штопаем, сбиваем масло из молока…
Най поднял руки и засмеялся.
— Все, женщина, сдаюсь. Ты больше не услышишь от меня никаких жалоб.
Он вытащил из кармана зубочистку и, опустив голову, уставился в землю.
— A мне, между прочим, еще нужно проверить подковы у своего коня и почистить ружье — ведь мы сегодня идем на охоту. Когда же мы вернемся, нужно будет снять с убитых животных шкуры и разделать туши, — сказал он и, подняв ногу, посмотрел на свой мокасин. На нем зияла огромная дыра, из которой выглядывал большой палец ноги. — Опять же, мокасины нужно залатать.
Брианна пристально посмотрела на него, уперев руки в бока.
— Значит, у нас у всех сегодня много работы. Что же, принимаемся за дело!
Усмехнувшись, он нехотя побрел доить корову, которая была привязана к фургону Бодвинов. Он взял ведро и стул и уже собирался приступить к делу, но тут увидел, что к фургонам бежит Франсуа, а за ним его младший брат.
— Брианна! Брианна!
Брианна и Лилит отвлеклись от очага, когда мальчики подбежали к отцу, который стоял рядом с Коламбусом. Мальчишки вспотели от быстрого бега и были явно чем-то взволнованы.
— Что случилось, парни? — спросил Марк.
Жан Луи разрыдался и бросился к матери.
— Кто-то убил его, мама, а потом повесил на дереве.
— Кого убил, Жан Луи?
Мальчик посмотрел на Брианну и махнул рукой в сторону реки.
— Шекспира.
Брианна вся похолодела от ужаса и не могла сдвинуться с места. Потом она громко застонала, прижав руки к лицу, и бросилась к реке. «Нет, — молилась она, — это не Шекспир, это не может быть мой Шекспир!»
Она увидела, что возле старого тополя, стоявшего на берегу реки, собрались дети и, подняв головы, смотрели вверх. Брианна подбежала к ним. Все дети знали Шекспира и часто играли с ним. Некоторым из них Брианна давала уроки чтения и письма, другие приходили просто для того, чтобы поиграть с котом. Дочь Гудменов, Фанни, подбежала к ней. Она смотрела на Брианну и плакала.
— Миссис Виллард, о миссис Виллард, это ужасно! Почему люди делают такие ужасные вещи?
Брианна обняла Фанни, а девочка ухватилась за ее юбку. Брианна с трудом передвигала ноги и, не отрываясь, смотрела на какой-то серый предмет, который висел, раскачиваясь на ветру, на сухой ветке дерева.
Дети расступились, давая возможность Брианне подойти к дереву. Она смотрела на безжизненное тело Шекспира. Глаза кота были открыты, теперь они стали какими-то бесцветными. Его лапы вытянулись вниз, а хвост просто безвольно болтался. Она легко могла дотянуться до него, однако руки почему-то не слушались ее.
Коламбус молча перерезал веревку, на которой висел Шекспир, и положил его маленькое тельце на руки Брианне. Она уткнулась лицом в мягкую шерстку кота. Потом она медленно опустилась на колени. Прижав кота к груди, она раскачивалась из стороны в сторону и горько рыдала.
Фанни и Жан Луи стояли рядом с ней. Франсуа шмыгал носом и тер глаза. У Ная комок подступил к горлу. Он попросил детей найти какой-нибудь кусок ткани для того, чтобы можно было завернуть в нее кота, а затем похоронить его. Марк пошел за лопатой.
Когда яма была уже готова, Най поднял Брианну и осторожно взял у нее из рук тельце кота. Он завернул его в кусок грубого полотна и положил на дно ямы. Брианна бросила в нее горсть земли и опустилась на колени. Когда она снова поднялась на ноги, к ней подошла Лилит и обняла ее за плечи. Так они и стояли, пока Най закапывал могилу. Марк нашел большой камень и положил его на могильный холмик для того, чтобы волки не разрыли могилу. Дети же украсили ее цветами.
Постепенно все разошлись. Бодвины забрали детей и пошли в лагерь. Возле могилы остались только Най и Брианна. Она печально смотрела на холмик свежей земли.
Най еле сдерживал ярость. Кот, конечно, постоянно путался под ногами, но он уже привык к нему. Ему даже нравилось с ним играть. Однако дело не в этом. Брианна любила Шекспира так, будто он был ее ребенком или лучшим другом. Най поклялся себе, что жестоко накажет того, кто это сделал, и не успокоится, пока не найдет этого негодяя.
Брианна и Кол вернулись в лагерь. После завтрака Лилит посоветовала Брианне немного поспать.
— Это правильно, — сказал Най — ему нужно было поговорить с ней наедине. — Прошлой ночью вы почти не спали. Шел дождь, вы беспокоились из-за того, что я долго не возвращался, ну и всякое такое. Мы с Марком поможем Лилит помыть посуду.
Брианна посмотрела на сыновей Бодвинов. Они сидели на краю фургона и бросали в траву камешки. Вид у обоих был понурый.
— Хорошо, — сказал Брианна. — Только, пожалуйста, возьмите мальчиков с собой на охоту, как вы и планировали. Это их развлечет немного, да к тому же и мясо у нас уже заканчивается.
Брианна забралась в фургон и села на свое ложе. Най сел рядом с ней и снял свои мокасины. Она глубоко задумалась. Было видно, что ее что-то мучило помимо смерти кота. Он не хотел оставлять ее одну в таком состоянии.
Когда она наконец заговорила, ее голос дрожал от ненависти.
— Это сделал Баррет, Кол. Я бы его убила собственными руками. Я бы затянула петлю на его шее и повесила так, как он… — она замолчала, но, собравшись с духом, закончила: — Как он это сделал с Шекспиром.
— О Бри! — воскликнул Най и обнял ее. — Прошу тебя, успокойся. Это сделал не Баррет.
