Алексей Князев - Это было жаркое, жаркое лето

- Приуныли, ребята? Что ж, я знаю, как вас встряхнуть!

Веселей, старая гвардия! - И кивнув в сторону кухни, позвал:

- Выйдем на пару слов?

Пройдя в кухню, закурив и рассевшись по стульям, они с любопытством ожидали, чем их решил удивить Желябов. В том что это будет нечто неожиданное, никто не сомневался.

- Ну, у кого из вас сейчас встанет? - с грубоватой прямотой спросил тот. - Только честно.

- Ну, я вообще-то побаловался с часок назад, - начал первым Мышастый, - а если учесть, что мне не семнадцать и даже не тридцать пять, да приплюсовать то, что творилось ночью... - Он безнадежно махнул рукой. - К следующей ночи, скорее всего.

Воловиков просто пожал плечами, не желая отвечать - сам его вид был весьма красноречив, вряд ли ему было чем похвастаться. Сидорчук тоже промолчал, полагая, что неудачный опыт, произведенный им парой минут ранее, говорит сам за себя.

- Так вот, - продолжил Желябов, удовлетворившись их ответами или отсутствием таковых и смачно попыхивая сигаретой, - я гарантирую, что через полчаса-час у вас повскакивает, словно у молодых жеребцов. Может, кто-то хочет поспорить?

Все недоверчиво уставились на него, пытаясь определить, не разыгрывает ли их бывший партсекретарь.

- Я надеюсь, ты не собираешься предложить нам какое-нибудь новое патентованное чудо-средство наподобие хваленой "Виагры"? - брезгливо спросил Воловиков. - А то можешь и не продолжать, меня от одной только рекламы этого зелья уже воротит, не говоря о том, чтобы еще пользоваться подобной гадостью. Это если дойдет уже совсем до крайности...

- Нет, никаких ни патентованных средств, ни настоек от сибирских колдунов, - клятвенно заверил Желябов, даже приложив для убедительности руку к груди. - Единственное, что от вас потребуется - это немножко мне подыграть. Или, хотя бы просто не мешать, - добавил он, немного подумав и тут же спросил:

- Антон, они знают, к кому их везли?

- В смысле? - переспросил Мышастый, не понимая, что тот имеет в виду.

- Ну, что мы... То есть, что ты... - Бывший областной партсекретарь замялся.

- Бандит, что ли? - догадался Мышастый. - Ведь ты именно это хотел спросить?

- Ну, не так грубо, - немного смущенно признался Желябов, - но в общем-то... Да ладно! - Он махнул рукой. - Чего нам друг перед другом-то выкаблучиваться? Все мы одним миром мазаны.

- Знают, - подтвердил Мышастый, удовлетворенный словами Желябова. - А зачем тебе это?

- А то, что ты дико крутой, один из самых-самых?

- Думаю, что да, - подумав, подтвердил он.

- Ну и все, тогда пора за дело, хватит нытья и болтовни! Короче, все за мной и не забудьте подыгрывать. А через полчаса у вас будет стоять - во! - Он остановился в дверном проеме и с помощью нехитрого жеста рукой продемонстрировал, как именно это будет выглядеть.

Заинтригованная до предела троица двинулась вслед за ним, предвкушая что-то необычное.

- А ну-ка, трубите общий сбор! - скомандовал Желябов, решительным шагом полководца входя в банкетный зал и грозно супя брови. - Быстро, быстро! - подтолкнул он едва не уснувших за столом двух непарных девиц.

Те мигом разбежались по комнатам созывать подруг. Вскоре из дверей спален показались позевывающие, прикрывающие ладошками рты остальные девушки, с недоумением поглядывая на посуровевшего лицом Желябова и старающихся копировать его в этом друзей.

- Так, быстро строиться, - сухо приказал тот и показал рукой, в каком именно месте им нужно это сделать.

Теперь уже с некоторым испугом, затравленно озираясь, они образовали какую-то кучку, напоминающую строй очень и очень отдаленно, да и то у человека, имеющего о службе в армии весьма смутное представление.

- А я ведь, кажется, приказал строиться! - внезапно с натугой заорал Желябов и даже Мышастый инстинктивно вздрогнул от неожиданности, такое ошеломляющее впечатление произвел на него грозный рык бывшего областного партсекретаря, сопровождавшийся медленно вздувающимися на его лбу венами. Строиться, мать вашу, а не кучковаться стадом!

Уже основательно напуганные девчонки образовали нечто действительно напоминающее строй, если не придираться к таким мелочам, как занятые не по росту позиции и прочие огрехи.

- Это что же такое получается! - продолжал бушевать Желябов, грозно расхаживая перед ними на манер отца-командира, впавшего в неожиданную истерику по причине слишком медленного продвижения по службе. - Какая-то шалава отказывается сосать у моего лучшего друга... - Он ткнул пальцем в мгновенно выпятившего грудь и подтвердившего вышеизложенное важным кивком головы Сидорчука. - А ты хотя бы знаешь, шкура, к кому приехала?! - Он свирепо вытаращил глаза с покрасневшими белками на испуганно сжавшуюся и опять моментально пустившуюся в рев проштрафившуюся блондинку, имевшую недавно несчастье столь неудачно обслужить Сидорчука. - Вы все, бляди, знаете, куда попали?! Отвечать! - Рявкнув, он сделал резкий шаг вперед и выкинув неожиданно вперед руку с выпрямленным указательным пальцем, чуть не попал в грудь отшатнувшейся от испуга, попавшей под его протянутую длань длинноногой девице, с которой развлекался Воловиков. Все трое с восхищением следили за понравившейся им с первых же секунд игрой, искусно проводимой партсекретарем. - Знаешь? - вновь прогремел тот.

- Ну... я... - залепетала несчастная, у которой душа ушла в пятки. Ну, нас вообще-то предупредили... В общем, знаю. - обреченно выдохнула она, проделав над собой усилие.

- Все знают? - продолжал бушевать Желябов. - Не слышу!

Раздались едва слышные утвердительные ответы, подтверждаемые для пущей убедительности кивками хорошеньких головок.

- А раз знаете... - внезапно перешел с крика на зловещий, леденящий душу шепот, незаурядный актер:

- То должны знать и другое... Ведь вы запросто можете отсюда и не уехать.

Теперь рыдало уже пятеро девушек из шести, одна оставшаяся, просто, по-видимому, от испуга не могла этого сделать. Она беззвучно открывала рот на манер рыбы, вытащенной из воды.

- Молчать! - снова гаркнул бывший партсекретарь и Мышастый подивился, до чего же мощной оказалась у того глотка - ему даже показалось, что в окнах жалобно зазвенели стекла.

- Слезами вы у меня ничего не добьетесь, - продолжил он более спокойно, - а вот на пулю нарваться можете запросто, если, конечно, не будете меня слушаться... - И оборачиваясь к Воловикову, неожиданно для всех попросил:

- Эдик, будь другом, сгоняй за моим пистолетом. Он где-то там, под одеждой.

Воловиков, старая бестия, который, как отметил про себюя Мышастый, тоже с головой втянулся в происходящее, не моргнув глазом, без всяких смешков, вполне натуральным голосом попросил:

- Ну Миша, ну успокойся... Может, не надо их...

- Добренький?! - резко обернувшись к Воловикову, со злой усмешкой спросил тот. - Добреньким за счет других прослыть хочешь? Ты кого пожалел? Проституток пожалел? Мне, что ли, всегда всю грязную работу за вас делать? Ведь решили кончать с ними, значит будем кончать! Немедленно тащите мне пушку! - Теперь он обращался как бы ко всем троим.

Девушки, судя по их виду, были на грани нервного срыва.

Высокая двадцатипятилетняя красавица с точеными ногами и тонкой талией, понравившаяся Мышастому и проведшая с ним ночь, решившись, в отчаянии заломала руки и с мольбой глядя ему в глаза, заговорила, видимо надеясь на защиту мужчины, который недавно был с нею близок:

- Да что мы сделали-то? За что вы всех нас хотите... - Она не смогла договорить. - Не надо, пожалуйста, мы сделаем вам все, что вы хотите, только пожалуйста, не надо... - Не сдержавшись, она опять заплакала.

- Не надо, говоришь? - пророкотал Желябов и опять ткнул в сторону с готовностью напыжившегося и также напустившего на себя грозный вид Сидорчука. - Сначала моего друга смертельно обидели, а теперь не надо?

Блондинка, "обидевшая" Сидорчука и считающая себя виновницей всего происходящего, внезапно без слов грохнулась на колени.

- Разжалобить хочешь, стерва? Меня, прошедшего Афган? - грозной массой навис над ней Желябов. - У которого на руках помер от ран его лучший друг...

Что за ахинею он несет? - развеселился Мышастый, не показывая этого внешне. - Какой Афган? Какой друг? Во загибает, во артист...

Желябов, видимо сообразив, что действительно несколько зарвался, вновь подтверждая, что в нем пропадает талантливый актер, с непринужденностью великого мастера, не давая никому опомниться, сменил тему:

- Ладно, тогда раздевайтесь! Только быстро! Быстро! - дважды гаркнул он, видя что девушки, так и не поняв, к лучшему для них приведет эта команда или к худшему - возможно, перед смертью, используя опыт концлагерей, у них просто собирались изъять одежду, - в нерешительности переглянулись. - Я вам что сказал? - еще больше побагровел лицом бывший партсекретарь и девушки, отбросив сомнения, принялись с лихорадочной поспешностью, на манер солдат первого года службы после прозвучавшей команды "отбой", срывать с себя скудную одежду, бросая ее прямо перед собой - в основном трусики, лифчики, а две - свои прозрачные ночные рубашки... Через каких-нибудь полминуты перед ними лежала выразительная кучка изысканного дамского нижнего белья, потому как все девушки работали в весьма престижных клубах, обслуживающих клиентов отнюдь не бедных.