— Я видел, как ты разговаривала с Панчем Молтоном, — сказал Най. — Вы просто болтали или он опять говорил какие-нибудь гадости?
— Мы просто разговаривали.
Брианна очень хотела ему все рассказать. Было бы хорошо, если бы Най заставил Панча оставить ее в покое. Ей хотелось спокойно спать по ночам, а днем не оглядываться по сторонам, дрожа от страха. Нервы у нее были уже напряжены до предела. Однако, если она расскажет ему о Панче, ей придется признаться в том, что это именно Панч напал на нее в тот день, когда она ушла из лагеря. Она постоянно вспоминала слова Панча о том, что если она хочет, чтобы Коламбус остался в живых, то ей нужно держаться от него подальше.
После того как Брианна и все выздоравливающие после холеры люди снова присоединились к каравану, Панч частенько оказывался поблизости, бросая на нее злобные взгляды.
Подняв голову, она увидела, что Кол смотрит на нее. В его глазах отражалось такое сильное желание, что оно тут же возбудило в ней ответную страсть. У нее все сжалось внутри, и она густо покраснела.
Он был удивительно нежным и обладал поразительной способностью одним только прикосновением возбуждать в ней сильное желание. Несмотря на то, что уже прошло много времени с тех пор, когда в последний раз шел дождь, и Най снова спал под фургоном, он все равно, улучив момент, обнимал и целовал ее. Он становился все более и более нетерпеливым и не мог понять, по какой причине она держит его на расстоянии. Как только он приближался к ней, она каждый раз старалась сделать так, чтобы не оставаться с ним наедине. Он прекрасно понимал это и злился.
Если бы Баррет просто взял и исчез из этого мира, если бы она не была замужем и если бы Кол мог (или захотел) жениться на ней… Если, если, если. Одни сплошные «если».
Каждый день, испытывая чувство вины и страх, она решала, что ей нужно не пускать Кола в свое сердце. По ночам же, когда она ложилась в постель, ее сердце сжималось от тоски, а ее грешное тело жаждало его прикосновений. Ей хотелось, чтобы он пробрался к ней в фургон, исполнил свое обещание и дал ей ощутить, что такое настоящее удовольствие.
Украдкой посмотрев на него, она увидела, что он внимательно смотрит на небо.
— На западе собираются грозовые облака, — сказал он, взглянув на нее. — Сегодня, наверное, будет дождь.
Прежде чем Брианна успела что-либо сказать, прогремел выстрел, и она, подпрыгнув от неожиданности, испуганно вскрикнула, а Кол крепко обнял ее.
— Не бойся. Это охотники стреляют по стаду бизонов, — сказал он, поцеловав ее в висок. — Хочешь посмотреть?
Она осторожно отстранилась от него. Может быть, он рассчитывал на то, что им удастся побыть наедине?
— Мне лучше остаться здесь. При такой жаре волы не сдвинутся с места, если их время от времени не погонять кнутом, — сказала она.
— Это недалеко отсюда. Тобиас присмотрит за волами.
Он посадил ее в седло, а сам сел сзади нее. Отъехав на четверть мили от каравана, он направил коня в сторону густых кустов, которые росли вдоль русла высохшего ручья. Когда он спрыгнул с коня и протянул руки, чтобы снять Брианну с лошади, она сказала:
— А как же бизоны, Кол? Почему мы здесь остановились?
— К черту бизонов! — вскрикнул он и, сняв ее с лошади, крепко прижал к себе. — Я просто умираю от желания.
Она уперлась руками ему в грудь, пытаясь отстраниться.
— Чего же ты хочешь?
— А ты не догадываешься? — спросил он и впился губами в ее губы. Через некоторое время он поднял голову и усмехнулся. — Господи, женщина, если мы не выпустим пар, то я просто весь ссохнусь, очень уж я хочу тебя.
— О Кол, какой же ты глупый! — сказала она и, не сдержавшись, улыбнулась.
Он взял ее руки и положил их себе на талию.
— Ты все еще сопротивляешься. Но почему?
Она прижалась головой к его груди, чтобы он не видел выражения ее лица.
— Ты знаешь почему. Я замужем.
— Твой муж утратил права на тебя в тот самый момент, когда первый раз тебя ударил. Ты ему ничего не должна, Бри. Ты не должна хранить верность ему. Ты думаешь, что такой мужчина, как он, никогда тебе не изменял?
— О-о, я знаю, что он мне изменял. У него в городе есть любовница, которую он содержит. Он даже купил ей дом. Ее зовут Глори. Когда он познакомился с ней, она была шлюхой.
— Зная об этом, ты все еще чувствуешь себя виноватой из-за того, что любишь меня?
— Его грех не может смыть моего греха, Кол.
Он вздохнул и отошел от нее.
— Неужели этот мужчина должен умереть, чтобы ты чувствовала себя свободной?
— Нет, — сказала она и, схватив его за руку, повернула к себе лицом. — Ты не должен убивать его. Я никогда себе не прощу, а тем более тебе, если на твоих руках будет его кровь.
— Проклятье, женщина! Как же тяжело мужчине иметь с тобой дело!
— Так уж получается.
Он взял в свои ладони ее лицо и пристально посмотрел на нее.
— Я не знаю, чем это все закончится, Бри. Но одно я знаю точно: ты принадлежишь мне и никому другому. Ты слышишь?
Она положила свои руки на его руки и попыталась улыбнуться, хотя понимала, что их отношения не имеют будущего. Баррет придет за ней, и кому-то придется умереть. Им лучше расстаться до того, как он явится, чтобы забрать ее домой. Только тогда Кол будет в безопасности. У нее сердце сжалось от боли, когда она подумала о том, что ей придется расстаться с ним. Однако она понимала, что другого выхода нет. Сегодня ночью, когда все заснут, она соберется с духом, возьмет лошадь из общественного стада и уедет. А пока у них есть сегодняшний день, и она хочет провести этот день только с ним.
— Так мы поедем смотреть на бизона?
Подъехав к месту охоты, они увидели дюжину мужчин на лошадях, окруживших одного-единственного бизона. Сразу несколько человек выстрелили в животное, а оно попыталось кинуться сначала на одного, а потом на другого охотника, тряся массивной головой. Бизон был весь в крови и в пене. Лошади с легкостью увертывались от его крепких рогов. Бизон был изранен и еле держался на ногах. Из его многочисленных ран потоками лилась кровь. Ему было тяжело дышать, и он высунул язык, покрытый темно-красной пеной. Однако бык продолжал злобно реветь и бросаться на своих обидчиков.
— О Кол! — закричала Брианна. — Это ужасно! Почему это несчастное животное не умирает?
— Бизона не так-то просто убить даже из хорошей винтовки. Нужно знать, куда стрелять.
Она поняла, о чем он говорил. Панч Молтон выстрелил в бизона, однако это имело такой же эффект, как если бы он просто бросил в него горстку мелкой речной гальки. Панч решил больше не стрелять в могучее тело животного и прицелился в его лохматую морду. Бык застонал от боли и гнева, однако продолжал стоять на ногах.
— Зачем Панч делает это? — спросила она.
— Он пытается ослепить его, чтобы можно было подойти к нему поближе и перерезать ему горло.
— О Кол, это… это жестоко! Пожалуйста, ты ведь знаешь, как избавить это бедное животное от страданий.
Она смотрела на него, и ее небесно-голубые глаза были полны боли и отвращения. И он не смог ей отказать. И еще он понял, что уже никогда не сможет ей ни в чем отказать. Особенно когда она так смотрит на него. Спешившись, Най достал свою винтовку.
В это время Панч продолжал стрелять в голову бизона. Уверенно ступая, Най подошел к всадникам сзади, чтобы ему удобнее было стрелять, и вскинул винтовку, уперев приклад в плечо.
— Эй! — закричал Панч. — Это наш бизон, и мы должны его добить! Что это ты там делаешь, индейский муженек?
Най не обращал на него внимания. Бык молча смотрел на него, мотая головой, как будто понимал, что скоро его мучения закончатся. Най тщательно прицелился и выстрелил. Бык пошатнулся. Пытаясь удержаться, он выставил ногу вперед, однако у него подогнулись колени. Животное заревело, шатаясь из стороны в сторону, и злобно посмотрело на всех своим единственным уцелевшим глазом, а потом смерть скосила этого лохматого гиганта. Через секунду его огромное тело замерло, по нему пробежала дрожь, и все закончилось. Най опустил винтовку и повернулся к охотникам.
— Прошу прощения, парни. Терпеть не могу, когда мучают животных. Если вы хотите убить бизона, то нужно знать, куда стрелять. Цельтесь ему в легкие. Это выше грудины, за плечом.
Най снова посмотрел на бизона. Это был старый, пожалуй, восьмилетний бык, и весил он целую тонну. Он покачал головой и сказал:
— Отрежьте у него язык и срежьте мясо с ребер, — сказал он охотникам. — Остальное мясо слишком жесткое, вы не сможете его есть.
— Ты сукин сын! — зло крикнул Панч в спину Наю.
Най ловко запрыгнул на своего серого жеребца. Он был похож на грациозную антилопу, которая все утро гарцевала на почтительном расстоянии от каравана. Най обхватил Брианну за талию и посадил перед собой, потом натянул поводья, развернул коня и направился в сторону каравана.
