- Ну, по правде говоря, Лиззи, мне хотелось бы в-выйти за него замуж. Но нне перестаю гадать, действительно ли ты уверена, что сама не х-хочешь за него?
- Она вглядывалась в лицо сестры. - Тебе правда больше нравится Эдвард?
- О, любовь моя!
- Не следует предполагать, - решительно заявила Шарлот, - что лорд Рул всерьез это решил. Будьте уверены, он счел Горри всего лишь ребенком.
- Н-нет, это не так! - сказала Горация, распаляясь. - Он был с-серьезен, и он п-приедет к маме, чтобы заявить об этом, сегодня днем в три часа.
- Мама, пусть никто не ждет от меня встречи с лордом Рулом! - непреклонно заявила Элизабет. - Я готова сквозь землю провалиться.
- Он приедет? - решила уточнить Шарлот. - Какой непоправимый ущерб нашей репутации нанес этот неприличный поступок Горри! Мы должны спросить себя: возникнет ли у лорда Рула желание породниться с семьей, один из членов которой забыл о скромности и женской сдержанности?
- Шарлот, не говори так! - сказала Элизабет с непривычной для нее строгостью. - Что ж, он будет думать, что наша любимица - всего лишь импульсивный ребенок.
- Будем на это надеяться, - с тяжелым сердцем согласилась Шарлот. - Но если она рассказала о твоей привязанности к Эдварду Эрону, то, боюсь, всему конец. Мы, те, кто знает и ценит дорогую Горри, не замечаем ее прыщиков, но какой мужчина захочет обручиться и жениться на ней вместо Красы Семьи?
- Я и сама об этом думала, - призналась Горация. - Он говорит, что надеется свыкнуться с моими жуткими бровями. И с-скажу тебе еще одну вещь.
Шарлот! Он сказал, что было бы жаль, если бы я вдруг с-стала выше ростом.
- Как унизительно думать, что лорд Рул мог бы выставить на посмешище члена семьи Уинвуд! - сказала Шарлот.
***
Но, похоже, лорд Рул вовсе не шутил. Ровно в три часа он подошел к дому номер двадцать на Саут-стрит и спросил, может ли он увидеть леди Уинвуд.
Несмотря на драматическое заявление об отказе принимать эрла лично, леди Уинвуд была вынуждена дожидаться его в гостиной, окруженная нюхательными солями и одетая в но-вое платье из разноцветного шелка, доставленное от портного как раз вовремя, чтобы предотвратить очередной нервный обморок.
Ее переговоры с его светлостью длились около получаса, по истечении которых лакей был отправлен проинформировать мисс Горацию, что се ждут в гостиной.
- Ага! - воскликнула Горация, бросая на Шарлот зловещий взгляд и вскакивая с кресла. Элизабет схватила ее за руку.
- Горри! Еще не поздно! Если этот союз для тебя так невыносим, ради Бога, скажи, я отдам себя на милость лорда Рула!
- Невыносим? Вот ч-чушь! - сказала Горация и удалилась, пританцовывая.
- Горри, Горри, позволь мне хотя бы поправить твой пояс! - прокричала ей вслед Шарлот.
- Слишком поздно, - сказала Элизабет. Она сложила руки на груди. - Если бы знать наверняка, что это не жертвоприношение на алтарь сестринской любви!
- Если желаешь знать, что я думаю об этом, - сказала Шарлот, - то Горри, по-моему, довольна.
Открывая дверь в гостиную, Горация увидела свою мать, стоящую на ногах, причем ее нюхательные соли лежали забытые на столике у камина. Посреди комнаты стоял Рул, нетерпеливо посматривая на дверь. Его рука с огромным горящим сапфиром на пальце покоилась на спинке кресла.
Леди Уинвуд буквально подплыла к дочери и заключила ее в объятия.
- Моя дорогая... - промурлыкала она от переполнявших ее чувств. - Милорд, позвольте моей драгоценной дочери ответить вам лично. Горация, любовь моя, лорд Рул оказал тебе честь и просит твоей руки.
- Я же г-говорила, что он собирался это сделать, м-мама! - сказала неисправимая Горация.
- Горация, умоляю! - произнесла многострадальная леди. - Сделай реверанс, любовь моя!
Горация послушно присела в реверансе. Эрл взял ее руку, когда она встала, и согнулся в глубоком поклоне. Он сказал, глядя на нее сверху вниз смеющимися глазами:
- Мисс, вы позволите мне подержать эту крошечную ручку? Леди Уинвуд издала вздох умиления и смахнула набежавшую слезу.
- М-мило! - одобрила Горация. - Конечно, вы м-можете, сэр. Это так великодушно с вашей стороны - сделать мне п-предложение.
Леди Уинвуд стала в страхе оглядываться в поисках своих солей, но, заметив, что его светлость смеется, передумала.
"Детка моя!.." - ласково подумала она и снисходительно произнесла:
- Вы же видите, милорд, она еще совсем дитя. Она не оставила новоиспеченную парочку наедине, и вскоре эрл удалился. Едва за ним закрылась дверь, как леди Уинвуд бросилась обнимать Горацию.
- Дорогая девочка! - сказала она. - Тебе очень, очень повезло! Какой представительный мужчина! Какая деликатность! Шарлот выглянула из-за двери.
- Ты позволишь мне войти, мама? Он и вправду просил руки Горри?
Леди Уинвуд вновь промокнула глаза.
- Он - сама утонченность!
Элизабет взяла руку Горации, но Шарлот трезво рассудила:
- Что касается меня, то я считаю, что он, должно быть, спятил. И хотя мысль о дарственной мне отвратительна, но думаю, что...
- Он - само благородство! - закатив глаза, вздохнула леди Уинвуд.
- Тогда я желаю тебе счастья и радости, Горри, - сказала Шарлот. - Хотя, должна признаться, я считаю твой поступок необдуманным, а тебя - слишком юной, чтобы стать чьей-либо женой. И остается только молиться, чтобы Терезия Молфри нашла в себе достаточно сил, чтобы воздержаться от болтовни по этому поводу.
Однако было ясно, что миссис Молфри не сможет удержать язык за зубами.
Леди Уинвуд, узнав об этом, заявила, что дело было улажено лично ею и его светлостью, а он, как только увидел Горацию, был тут же пленен ее чарами.
Элизабет не оставалось ничего другого, как встретиться со своим бывшим поклонником. Милорд поцеловал ей руку и произнес:
- Могу ли я надеяться, мисс Уинвуд, что я не выгляжу больше людоедом в ваших глазах?
Элизабет вспыхнула и опустила голову.
- О, - улыбнулась она дрожащими губами, - конечно, милорд, вы и не могли им быть.
- Но я должен перед вами извиниться, - торжественно заявил он, поскольку чуть было не сделал вас несчастной - Уж если мы заговорили об извинениях, сэр, то вы всегда были сама доброта - Она посмотрела на него, решив поблагодарить за Эдварда.
Но лорд Рул, лениво усмехнувшись, остановил ее излияния. Он предстал перед Элизабет в совершенно ином свете, и позже она сообщила мистеру Эрону, что, по ее мнению, Горри будет счастлива в браке.
- Горри уже сейчас счастлива, - отвечал, посмеиваясь, мистер Эрон - Ах да, но, видишь ли, дорогой, Горри всего лишь ребенок. Я испытываю беспокойство, которое не хочу скрывать от тебя. Лорд Рул не мальчик. - Она повела бровью. Если б он только был с ней нежен и терпелив.
- Но, любовь моя, - сказал мистер Эрон, - я не думаю, что тебе следует об этом беспокоиться. Я не сомневаюсь - у него достанет терпения.
- Конечно, но все же, знаешь, Эдвард, я бы его побаивалась. Иногда, если ты замечал, он складывает губы таким образом, что это придает его лицу особое выражение, как бы это сказать - несгибаемости Если бы он только научился любить Горри!
***
А в другом квартале, в двух шагах от Саут-стрит, новость об обручении Рула произвела сенсацию Это произошло в доме на Гертфорд-стрит, где некая благородная вдова держала собственный двор, однако ее дом был не из тех, что посещала леди Уинвуд. Карелии Мейси, вдова зажиточного торговца, достигла определенного положения в обществе, полагаясь на благородство своего рождения и относительно привлекательную внешность.
Все же надо отдать им справедливость не моральные принципы леди Мейси стали поперек горла определенного рода аристократическим дамам. Зная об этом, леди Мейси ни словом, ни взглядом никогда не выдавала, что знала об этой непреодолимой преграде, и даже ее отставной кузине не приходило в голову, что попасть в избранное общество превратилось для вдовы почти в навязчивую идею Был только один человек, Роберт, барон Летбридж, кто об этом догадывался и, казалось, получал от этого определенное удовольствие.
В один из вечеров, через два дня после второго визита в дом семейства Уинвуд, леди Мейси устраивала вечер игры в карты на Гертфорд-стрит. Эти вечера всегда хорошо посещали, поскольку можно было рассчитывать на игру до глубокой ночи и общество обворожительной хозяйки, чей винный погреб (благодаря знающему в этом деле толк сэру Томасу) был забит до отказа отличными сортами вин.
Собравшиеся в салоне являли собой изящную коллекцию мод, неряшливо и немодно одетым не было места в доме леди Мейси, хотя в то же время она вполне могла принимать у себя таких чудаков, как леди Амелия Придхэм, непомерно толстая и откровенная в своих высказываниях дама, одетая в наряд из светлого сатина. Были такие, кто задумывался, зачем леди Амелия снисходит до визита на Гертфорд-стрит, но леди Амелия, кроме того, что по природе своей была очень мягкосердечна, посещала любой дом, где только могла сыграть в бассет.
