— Знаешь, я обожал ее, — сказал он просто, не делая попытки скрыть неожиданно промелькнувшую боль в его глазах.
— Я верю тебе, — ответила Кэрри. Ока была уверена, что он сказал ей правду. Не так уж много было тех, кто оказавшись под обаянием сложной и яркой личности Беатрис Свои, оставался к ней равнодушным. Не был исключением и ее внук, который характером был похож на свою бабушку, но отношения с которым всегда омрачались враждой бабушки с ею отцом.
— Итак, — он поднялся из-за стола, подошел к кухонному шкафу и вынул из него еще один стакан, — я решил приехать сюда и украсть что-нибудь на память. — Он насмешливо улыбнулся, желая немного подразнить ее. — Что-то, что напоминало бы мне о ней, и в то же время не разорило тебя. Я подумал, что если это ты унаследовала дом, то скорее всего, продашь его таким, каков он есть, вместе с обстановкой и вещами. Не думаю, чтобы ты заметила исчезковение одной небольшой вещицы. Подарок на память. К сожалению, мне пришлось взломать ставни в башенной комнате, чтобы попасть внутрь. Поэтому-то они так и хлопают. — Он налил себе вина и поднес стакан к губам.
Она смотрела на нею с изумлением.
— Лео! Как ты мог? Как ты мог?
Кэрри не заметила, что ее слова разозлили Лео. Улыбка исчезла с его губ, а яркие синие глаза внезапно потемнели от гнева. Не увидев этих перемен и не поняв, что он неправильно истолковал ее слова, она продолжала бурно возмущаться.
— Почему ты не связался со мной? Почему явился сюда вот так, тайком? Украсть, кажется так ты сказал? О, Лео, ради всего святого, я думала, ты знаешь меня лучше. Если бы ты попросил — просто попросил — я отдала бы тебе все, что угодно! Разумеется, ты и сейчас можешь взять все, что хочешь. Все, что угодно. — Она потянулась к его руке. — Лео, я даже не знала, жив ты или мертв. Ты мог бы сообщить о себе. Почему ты не сделал этого? Разве мы не одна семья?
Ярость так же быстро оставила Лео, как и охватила. Пытаясь справиться с собой, он усилием воли сдерживал дрожь в пальцах.
— Меня ны было в Англии.
— А где ты был?
— О, повсюду. После войны, — запрокинув голову, он осушил стакан и опять потянулся за бутылкой, — мне было трудно усидеть на одном месте. — Он улыбнулся, но теперь уже с мягким юмором. — В этом я, кажется, не одинок, не так ли?
— Нет, не одинок.
Он наполнил свой стакан наполовину и наклонился, чтобы вылить ей остатки вина из бутылки.
— О нет, мне достаточно.
— Не глупи. Это поможет тебе уснуть лучше любого снотворного. Послушайся человека, который знает в этом толк.
От выпитого вина приятное тепло разлилось по всему телу. Кзрри отломила кусочек хлеба и взяла ломтик сыра. Только теперь она поняла, насколько сильно проголодалась. Ей казалось, что в ее жизни не было ничего вкуснее этой простой деревенской пищи. Вино пробудило в ней незнакомые, приятно возбуждающие чувства.
— Где ты был? На войне?
— Повсюду. На Сомме, например. В одном местечке на Марне с французами[3]. Жизнь там была суровой.
— А потом?
Он сделал протестующий жест.
— Мы можем поговорить обо мне потом. Давай, расскажи лучше о себе. Что ты здесь делаешь, одна? — Он взглянул на ее кольцо. — Ты замужем? Почему он не с тобой?
Она потягивала вино мелкими глотками.
— Он не мог оставить работу. — Она подняла на него глаза. — О, Лео, я не могу высказать, как я рада тебя видеть! Я так боялась, что тебя убили. Мой муж Артур был уверен в этом.
Он криво усмехнулся.
— Ну, Артур, как видишь, ошибся. — Он поднял пустую бутылку. — Я открою другую. Расскажи мне о себе.
Следующие полчаса были заполнены ее рассказом о перипетиях ее путешествия. Воспоминания о соседстве с четой Пилингтонов перемежались красочными описаниями беготни по платформам в Милане и количества кофе, выпитого в привокзальном баре. Закончила она подробным описанием своих переговоров с итальянским проводником и поездки по тряской дороге.
Держа в руке стакан с недопитым вином, она разглядывала сквозь его пурпурную прозрачную жидкость пламя оплывающих свечей. Он смеялся. Она удивлялась, каким образом ей удалось так забавно рассказать о перипетиях своего путешествия.
— И вот я здесь. Должна признаться, скорее волею судьбы, нежели по какой-либо другой причине. Боюсь, что вполне могло состояться «заклание агнца». — Она делала небольшие глотки вина, наслаждаясь его необычным ароматом и не замечая крепости, опершись подбородком на руку и повернувшись так, чтобы видеть его лицо. — Я пришла к выводу, что не принадлежу к числу великих искателей приключений.
Он поднес свой стакан к ее.
— С твоими-то предками? Конечно, принадлежишь. Просто тебя еще ждет твое приключение.
Она задумалась. Потом восхищенно улыбнулась.
— Ты думаешь, все дело в этом?
— Я уверен.
— Мне надо идти, — сказал он чуть погодя, заметив, что она с трудом сдерживает зевоту.
Кэрри удивленно заморгала.
— Идти? Куда?
— В Сан-Марко есть отель, в котором сдается пара комнат.
— Но почему? Почему тебе надо уходить?
Он развел руками, слегка улыбнувшись.
Она смутилась.
— Ради бога, Лео, не глупи! Мы ведь кузены и знаем друг друга с детства. Мы как брат и сестра. Разумеется, ты должен остаться. И потом, ты ведь не оставишь меня здесь одну?
— Но ведь ты быта готова остаться в пустом доме одна, когда приехала сюда.
— Да, но у меня не было другого выхода. Зато теперь, когда ты здесь, это меняет дело.
— Прекрасный образец женской логики, — усмехнулся он.
Довольная тем, что удалось его убедить, она, не сдержавшись, зевнула и извинилась.
— О, дорогой, прости.
Наклонив голову, Кэрри вытащила из волос шпильки, и тяжелые густые волосы рассыпались по ее плечам. Она сидела, подперев голову руками.
— Я не спросила тебя. Многое ли здесь осталось? Я помню, в свое время этот дом был похож на пещеру Алладина. Возможно, это было детское преувеличение.
Пауза была достаточно долгой, чтобы проникнуть в ее сонное, усталое и одурманенное вином сознание. Она подняла голову и встретила его взгляд. Лео взял лампу и протянул ей руку.
— Пойдем, посмотрим. Сама увидишь свое наследство.
Не торопясь, он водил ее по дому, оставаясь в дверях с лампой в руке, пока она осматривала очередную комнату.
— Лео! Боже мой, что мне со всем этим делать? — Она сидела на верхней ступеньке изогнутой лестницы, изумленно разглядывая резной шар из слоновой кости, который подобрала в одной из комнат. Внутри замысловато переплетенной, искусно вырезанной оболочки находилась другая, в ней — следующая, и так далее до крошечной, едва видимой, резной сферы величиной с бусину. Безымянный мастер изготовил эту великолепную вещицу с поразительным мастерством, но смысл этого совершенства был непостижим для нее. — Потребуется столько времени, чтобы все разобрать и привести в порядок!
— Да, наша бабушка, без сомнения, была своего рода коллекционером. — Ветер по-прежнему бушевал за окнами, и все так же громыхала оторванная ставня. — Пойду закреплю ставню, прежде чем уйду.
Она закрыла глаза и устало потерла затылок.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты уходил. Не уходи, Лео!
— Ты спишь на ходу.
— Да. — Ее глаза слипались от усталости. Она тихо засмеялась. — Вот только сплю я не на ходу, а сидя.
Он немного поколебался.
— Ну, хорошо, — согласился он наконец. — Я останусь, но только на сегодня. Пойдем, побудешь на кухне, пока я приготовлю постель. Нет, не возражай, — он поднял руку, заметив ее нерешительный протест, — у меня было время осмотреться, и я знаю, где что лежит. В шкафу рядом с мойкой есть чай. Пожалуйста, завари нам немного. Я постелю тебе в бабушкиной спальне. Но завтра я отправлюсь в деревню.
Он подал ей руку и помог подняться. Она задержала его руку в своей.
— Ты не оставишь меня? Ты поможешь мне привести дом в порядок?
Он покачал головой.
— Я не знаю, Кэрри. Думаю, что нет. — Еш голос был тихим и задумчивым.
Она слишком устала, чтобы спорить с ним сейчас.
— Не будем говорить об этом сегодня. Оставим все до завтра.
— Да. До завтра.
Прошло еще не менее получаса, прежде чем Кэрри с наслаждением забралась на огромную деревянную кровать, которая показалась ей самой уютной и самой желанной из всех, на которых она когда-либо спала. Простыни были прохладными и слегка шероховатыми, подушка — большой и очень мягкой. Маленький ночник мерцал над умывальником, слабо освещая душную, пыльную комнату, когда-то просторную и уютную, но сейчас заваленную всякой всячиной. Впрочем, как и весь дом в целом. Громадный книжный шкаф, забитый книгами, тянулся вдоль одной из стен комнаты, в углу стоял высокий, изысканно украшенный восточный кувшин, наполненный уже давно превратившейся в прах ароматной смесью из сухих цветочных лепестков.
