Но какое ей до него дело? С физическим влечением ничего не поделаешь, но интересоваться этим человеком всерьез просто опасно. К тому же это может помешать работе.
Констанс направилась в офис. Эвелин, увидев ее, нахмурилась.
- Уже погуляла? - спросила она, взглянув на часы.
- Становится очень жарко. Есть для меня работа?
- Что ж, если хочешь, то да. Пришла куча бумаг, которые нужно напечатать. Это от какого-то журналиста, он, видимо, не мыслит и дня без строчки.
Вдвоем они справились с бумагами за час.
- Спасибо, Констанс, ты меня очень выручила, - сказала Эвелин. - А что делает твоя делегация?
- Опять играют в гольф.
- Везет же людям, - вздохнув, проговорила Эвелин. - А мне нужно устроить праздник для Агнес. Ей сегодня исполнилось восемь лет.
- Но если сегодня день рождения у ребенка, то почему ты на работе? Почему тебя не подменила Тина? - спросила она. Тина была временной сотрудницей, которая иногда заменяла в офисе Эвелин.
- Позвонила и сказала, что заболела, а больше мне позвать некого. - Эвелин потянулась, положив ладони на поясницу. - Но ничего, у меня осталось дел не больше чем на час, а Агнес пока у Саранны. Кажется, теперь она готова быть с кем угодно, лишь бы не со мной.
Зазвонил телефон. Эвелин сняла трубку и тут же передала ее Констанс, прошептав:
- Он, кажется, в бешенстве.
Это был Сидней. Видимо, партия в гольф закончилась. Констанс не показалось, что он очень рассержен, но его голос звучал требовательно.
- Пожалуйста, поднимитесь в мой номер, - сказал он и повесил трубку.
- Да, чудесный денек, - заметила Констанс, когда повесила трубку.
- Проблемы?
Она пожала плечами.
- Надеюсь, что нет.
Нахмурив брови, он стоял у окна и смотрел на гладко подстриженный газон. В руках у него были два листка бумаги.
Когда Констанс постучала в уже открытую дверь, Дрейк резко обернулся и посмотрел на нее внимательно.
- А, это вы Констанс, - сказал он таким тоном, точно не ждал ее появления. - У меня для вас работа. Надо перевести письмо. - Он был с ней официален. Ничто не напоминало того человека, который гулял с ней прошлой ночью и держал за руку.
Констанс была рада. Так гораздо спокойнее. И чем быстрее она справится с работой, тем быстрее уйдет отсюда.
Документ оказался ответным письмом японского промышленника. Констанс стало интересно, знает ли этот японец о происхождении Сиднея.
Наверное, это никого не интересует. Даже самое строгое светское общество открыло бы свои двери Сиднею Дрейку за его собственные заслуги.
Интересным было то, что Сидней, будучи дипломатом, не должен участвовать в коммерческих предприятиях. Может, Тиму Карсону и удастся найти ту грязь, о которой он мечтает. Выдернув листок из-под каретки пишущей машинки, Констанс передала его Сиднею.
- В чем дело?
Она подняла на него удивленные глаза.
- Ни в чем.
- Вы, видимо, получили удовольствие, подслушивая чужую болтовню?
Краска бросилась ей в лицо, но она спокойно ответила:
- Ни малейшего.
- Думаю, на меня вылили кучу грязи.
- Вас ненавидят все коллеги?
Его зубы блеснули в невеселой улыбке.
- Карсон точно ненавидит.
- Наверное, вам просто трудно найти с ним общий язык, - уклончиво сказала Констанс. - Иногда так бывает.
- Вы просто сама тактичность, - глядя ей в глаза, с насмешкой в голосе произнес Дрейк.
- Это часть моей работы, - отпарировала она, вздернув подбородок. - И вам это хорошо известно. Уверена, прежде чем нанять меня, вы внимательно изучили мое досье.
Он принял вызов с легкой улыбкой.
- У вас на удивление безупречное прошлое. Но далеко не безупречные родители, подумала она.
- Я еще не встречала людей с совершенно безупречным прошлым, - небрежно заметила она и улыбнулась. - Я вам еще нужна?
- Нет, спасибо. - Он занялся своими бумагами, не обращая внимания на нее. - Пожалуйста, закройте за собой дверь, - рассеянно попросил он.
Констанс выполнила его просьбу. И тут же в коридоре лицом к лицу столкнулась с Тимом Карсоном. Он остановился, пристально и удивленно посмотрев на нее. Она понимала, что у нее смущенный вид. Всему виной подслушанный разговор и то, что они с Дрейком только что говорили о Карсоне.
- Не обращайте на меня внимания, - сказал он, переводя взгляд с Констанс на дверь. - Прошу прощения, что появился не вовремя.
Констанс почувствовала, что краснеет. Она не стала опускаться до объяснений. Напротив, улыбнулась и вежливо сказала:
- Уверена, ваше появление не может быть несвоевременным, сэр. Вы хотите видеть мистера Дрейка? Он у себя.
- Нет-нет, - быстро ответил Карсон, окинул Констанс взглядом и рассмеялся.
Дверь за ее спиной открылась. Послышался раздраженный голос Сиднея:
- Кто хочет меня видеть?
- Здесь мистер Карсон. Он, видимо, направлялся к вам, - пояснила Констанс, чувствуя, как накаляется атмосфера.
Карсон невнятно проговорил:
- Я как раз шел к министру, когда мисс...
МММ...
- Маккинон, - подсказала Констанс.
- Да, когда мисс Маккинон вышла из вашего номера.
Сидней поднял брови. Он посмотрел на Констанс, что-то вспыхнуло в его светлых глазах, и она вздрогнула. Он тут же перевел взгляд на Карсона.
- Вы хотели поговорить со мной?
- Нет, вовсе нет.
- Тогда, возможно, - с ледяной вежливостью сказал Сидней, - вы с мисс Маккинон продолжите беседу где-нибудь в другом месте?
Глаза Карсона блеснули. Констанс даже посочувствовала ему в этот момент. Он был явно растерян, как и она минуту назад, когда ей предложили покинуть номер.
- Мне нужно идти, - сказала она и сочувственно улыбнулась Карсону.
Держась очень прямо и приподняв голову, Констанс направилась к лестнице.
Тут ее окликнул Карсон.
- Подождите, я спущусь вниз с вами. Ей меньше всего хотелось находиться в обществе Карсона, но она решила этого не показывать. Поэтому она замедлила шаг и заставила себя улыбнуться, когда он нагнал ее у лестницы. Взгляд Карсона задержался на ее лице слишком долго.
- Интересное старинное здание, не правда ли? - сказала она.
- По-моему, очень неудобное. Взять хотя бы то, что здесь нет лифтов. Хотя, наверное, некоторым такие вещи нравятся.
- Да, и мне тоже. Я очень люблю здесь работать.
- Вы часто бываете в этом отеле?
- Бываю периодически.
- А где вы жили в Австралии до того, как уехали, разбив своим отъездом тысячу сердец?
- В Таунсвилле, - ответила она.
- Тогда, наверное, у нас есть общие знакомые, - сказал Карсон и, когда Констанс, опешив, посмотрела на него, ехидно улыбнулся. - У меня есть родственники в Таунсвилле. Их фамилия Сперроу. Вы с ними знакомы? Нет, наверное? Не нужно удивленных взглядов. Вы же знаете, мы, австралийцы, доводимся друг другу либо родственниками, либо соседями. Вы из семьи дипломатов, Констанс?
- Нет, - как можно спокойней ответила она, на самом деле далеко не уверенная, что это ей удалось.
- Значит, мне это показалось.
- Почему вы так решили?
- Кажется, кто-то говорил, что ему знакомо ваше лицо. Хотя, возможно, это ему просто показалось из-за того, что вы австралийка. Хотя вообще-то не многие австралийские женщины похожи на вас, к сожалению!
Ей были неприятны его тяжеловесные комплименты, но из вежливости она улыбнулась.
- Куда вы направляетесь?
- В бизнес-центр, мистер Карсон. Меня ждет работа.
- Вот как. А я думал, мы можем пойти вместе выпить.
Значит, он и дальше собирается ее допрашивать.
- Простите, но нам не разрешено пить с гостями.
Карсон был явно разочарован таким ответом.
- Кажется, на Сиднея Дрейка запрет не распространяется, - не удержался от ехидного замечания он.
Констанс удивленно подняла брови.
- А если такое и случается, - мягко сказала она, - то только тогда, когда мы получаем распоряжение начальства.
- Понятно, - с двусмысленной улыбкой сказал он. - Сегодня вечером вы работаете?
- Да.
- Тогда увидимся за ужином.
- Конечно. До встречи, мистер Карсон.
Его навязчивость пугала Констанс. Что нужно этому человеку? Тогда, на поле для гольфа, его неприязнь к Дрейку показалась ей беспочвенной, немного наивной. Теперь же она поняла, что здесь дело серьезнее.
Но почему Сидней так разозлился, когда увидел ее и Карсона беседующими в коридоре? Весь день она мысленно возвращалась к этому вопросу, но так и не могла найти ответ, Хозяин отеля умудрился отыскать где-то рапиры и два тяжелых самурайских меча, продемонстрировав необычайную заботу о гостях. Министры направились в спортивный зал, чтобы провести время в поединке. Немного рисуясь своим умением и пытаясь научиться новым приемам у соперника, они остались, кажется, довольны собой и друг другом. Констанс не отводила от них взгляда, так как, несмотря на прекрасное знание японского, из разговора министров она почерпнула немало нового. И ничто не доставляло ей такого удовольствия, как совершенствование собственного мастерства.
