— Вряд ли, — отозвалась Ширли, презрительно засмеявшись.
— Это все чёртова Дана Кардуэлл.
Хад вздрогнул. Дана?
— Каждый в каньоне пляшет под её дудку, так же было с её матерью, когда та была жива. Чёрт, эти женщины семьи Кардуэлл годами управляли каньоном. Они и Китти Рэндольф. Могу поспорить, это Дана ему работу обеспечила.
Хад не мог не улыбнуться при мысли, как Дане «понравилось» бы услышать, что она в ответе за его возвращение в город.
Франклин отхлебнул кофе, случайно поднял взгляд и увидел, что в дверях стоит Хад. Глаза полицейского расширились, и он поперхнулся. Хад видел, как вращаются колёсики в его голове. Франклин гадал, как долго Хад стоял здесь и сколько всего услышал.
Норм обернулся и чуть не подавился пончиком, который только что засунул в рот.
Ширли, которую и прежде заставали врасплох, даже не потрудилась принять невинный вид. Просто откатила своё кресло в открытый дверной проем комнаты, где находилась диспетчерская, и закрыла за собой дверь.
Хад не без удовольствия наблюдал, как оба его помощника пытаются принять невозмутимый вид.
— Есть ли новости из лаборатории криминалистики? — спросил он, проходя в свой кабинет.
Оба мужчины ответили одновременно.
— Ни слова.
Франклин выбросил пластиковую чашку из-под кофе в мусор так, словно он внезапно вспомнил, что у него есть срочные дела. И удрал из офиса.
У офицера Тёрнера не было такой шикарной возможности.
— Шериф, о том, что тут говорили…
Хад мог бы ему помочь и притвориться, что не слышал ни слова, но не стал этого делать. Он тоже когда-то был молод. И ему хотелось думать, что учился на своих ошибках, хотя возвращение в каньон могло доказать обратное.
— Просто…я…я хотел сказать, что…
Молодой помощник шерифа выглядел так, словно готов был потерять самообладание.
— Офицер Тёрнер, вы думаете, я не знаю, что каждый в каньоне гадает, как я получил эту должность, пусть и на время, после того, что произошло пять лет назад? Я, как и все, удивлён, что временным шерифом назначили меня. И всё, что я могу сделать — доказать, что достоин этого звания. Как насчёт вас?
— Да, сэр, я тоже так считаю, — ответил парень, покраснев.
— Так и я думал, — ответил Хад и прошёл в свой офис.
Ему не терпелось просмотреть дела о пропавших около пятнадцати лет назад. Но скоро он выяснил, что все файлы за последние десять лет были перевезены в офис в Боузмане.
— У нас нет никаких записей раньше девяносто четвертого года, — сообщила ему секретарь, когда он туда позвонил. — Тогда был пожар. Все файлы сгорели.
Двенадцать лет назад. Он совершенно об этом забыл. Хад повесил трубку. Ему оставалось только надеяться, что Руперт ошибался. И что женщина не пролежала в этом колодце больше двенадцати лет. А иначе…Он выругался. Иначе ему придётся побеседовать с бывшим шерифом. И после всех этих лет последнее, чего хотелось Хаду — это видеть своего отца.
— Я вылетаю первым же рейсом, — сказал Джордан без лишних слов, когда перезвонил Дане. — Я сообщу тебе, когда прибуду, чтобы ты могла забрать меня из аэропорта.
Дана прикусила язык, твердо приказав себе не обращать внимания на его слова. Ему казалось, что ей больше нечего делать, как забирать его из аэропорта Галлатин Филд, который находится в пятидесяти милях отсюда.
— Джордан, ты, наверное, забыл, что я работаю.
— Да ты же владеешь половиной этого…магазина тканей. И нечего врать, что не сможешь отойти ненадолго.
Она не собиралась возить его всё время, пока он здесь, или ещё хуже — позволить ему управлять своей машиной. Она перевела дыхание. Дане жутко хотелось разозлиться и сказать ему всё, что о нём думает. Он не в той ситуации, чтобы что-то у неё просить. Дана выдохнула.
— Тебе придётся взять машину в аренду, Джордан. Мне надо работать.
Внезапная мысль пришла ей в голову.
— А где ты будешь жить, на случай, если мне нужно будет с тобой связаться?
Не с ней. Пожалуйста, только не с ней на ранчо.
Она услышала стальные нотки в его голосе.
— Не волнуйся, я не собираюсь оставаться в твоём старом полуразрушенном доме.
Она едва не упала от облегчения. Дана уже некоторое время подозревала, что у него проблемы с деньгами. С тех пор, как два года назад он женился на Джилл, бывшей модели, Джордан отчаянно нуждался в средствах.
— Полагаю, что Джилл приедет с тобой? — спросила Дана, думая как раз противоположное.
— Джилл не сможет в этот раз.
— Да? — Дана снова прикусила язык, только недостаточно быстро.
Джилл приезжала в Монтану только однажды и посчитала штат слишком захолустным.
— Тебе есть что сказать, Дана? Мы все знаем, какая ты у нас специалистка в отношениях между мужчиной и женщиной.
Укол был более болезненным, учитывая то, что Хад вернулся.
— По крайней мере у меня хватило ума не выходить за него замуж.
В ту же секунду она захотела взять слова обратно.
— Джордан, я не хочу ссориться. — это правда. Ей было ненавистно то, как быстро это могло перерасти во что-то неприятное. — Давай не будем.
— Нет, Дана, ты сама об этом заговорила, — ответил брат. — Если есть что сказать — говори.
— Джордан, ты же знаешь, что мама не хотела бы, чтобы мы так ссорились.
Он грубо рассмеялся.
— Ты думаешь, мне есть дело до её желаний? Единственное, что она когда-либо любила — это проклятое ранчо. И, как и она, ты выбрала его, а не своего мужчину.
— Мама не покидала отца ради ранчо, — заметила Дана. — Она пыталась сохранить брак. Это папа…
— Не будь дурой, Дана. Она его оттолкнула. Так же, как и ты — Хада.
Ей не стоит обсуждать это с братом. Особенно сегодня. Именно потому, что Хад вернулся.
— Мне надо идти, Джордан.
Он, кажется, её не слышал.
— По крайней мере, мне хоть кто-то постель согревает. А твоё ранчо так может?
— Ну и радуйся, пока можешь, — огрызнулась Дана. — Джилл уйдет сразу же, как только у тебя закончатся средства, чтобы её ублажать.
Она сразу же поняла, что зашла слишком далеко. Джордан никогда не мог выслушивать правду.
Дана шлепнула себя по лбу, отчаянно желая взять свои злые слова обратно. Брат всегда знал, как можно вывести её из себя. Разве не в этом преуспевали близкие родственники, именно потому, что знали слабости друг друга?
— Джордан, извини меня, — совершенно серьёзно сказала она.
— Я попрошу отца забрать меня. Но, милая сестрёнка, я разберусь с тобой при личной встрече. И купи, наконец, проклятый автоответчик.
Он с шумом бросил трубку.
Дана почувствовала себя паршиво, словно её облили грязью. Ей не хотелось заканчивать разговор таким образом. Будет только хуже, когда он сюда приедет.
