Ибо человек так устроен, он все отдаст за свое счастье.
***
И вот сейчас они оба своим счастьем рисковали. И только то, что они вместе, давало хоть какое-то успокоение.
***
Фаэт Евтихию так и не нашел. Думал, его Сафор убъет, но убивал его Нириель, пока Сафор не вмешался. Морфос все это время молчал, глядя застывшим взглядом в море, а остальные побаивались его тревожить. Потом старейшина темный просто велел всем расходиться:
- Нечего торчать тут и пялиться, дел по горло! Вон бухта в каком состоянии! А город! Все вон!
Нириель упрямо мотнул головой:
- Я пойду за ней. Я смогу найти ее.
- Иди, - сказал Сафор, - Иди.
А сам указал глазами на Морфоса, неподвижно застывшего скале, задумчивого, и прошептал одними губами:
- Найди. Обязательно.
Когда вся молодежь разбежалась, Сафор присел на скальный выступ рядом с древнейшим. Тот не отреагировал, тогда темный проговорил, высказывая тайные опасения:
- Что мы ему скажем?
Древнейший дух земли пошевелился, потом нехотя прервал свое созерцание:
- А что мы должны ему сказать?
- Ну, если... если...
- Она жива. Я чувствую.
Сафор наконец-то выдохнул с облегчением. Он знал, как дорога древнему Морфосу его девушка-птица.
- И все-таки. Он придет...
- А ее здесь нет. Забавно, да? - Морфос неожиданно улыбнулся.
Видя, что древний спокоен за свою пернатую внучку, он успокоился и сам. Зато немедленно всплыли другие вопросы. И первый был связан с тем, как бороться со злой колдуньей.
- Эта женщина погубит себя сама, - загадочно ответил Морфос и исчез.
Выбравшись из заваленного зала Совета, восемь старых советников, быстро сообразили, что надо исчезать, пока карающая рука их государыни не настигла их снова. Но ведь они жили в этом дворце уже очень много лет и знали все его укромные уголки. Надо было незаметно прокрасться в коридор, ведущий в кухню, оттуда был ход, который спускался наружу к самой воде.
Этот ход был самый древний, его проделали во времена первых царей. Тогда дворец не был таким большим и величественным, а Их древние Величества в те времена еще сами выходили в море ловить рыбу. Дверь, ведущая в этот подземный ход, была замаскирована под дверцей кладовки для тряпок и веников в туалете прислуги. Пришлось прятаться, пока на крики царицы мимо бежали по коридору стражники и прислуга.
А потом, выждав момент и благославляя Бога, что их царица не знает всех секретов дворца, восьмерка советников с великими предосторожностями нырнула в потайной ход. Им давно никто не пользовался, факелов не было, пришлось зажигать светящиеся сферы, 'светляки'.
Все подземные ходы Версантийского дворца спускались параллельными витками больших спиралей, уходящими вниз, в толщу скал высокого берега. Старейший из советников в молодости занимался во дворце ремонтными работами. Он знал все об устройстве этих ходов, и потому был уверен, что ходы нигде не пересекаются. Значит, тут они могли себя чувствовать в относительной безопасности. Однако долго в подземном ходе не посидишь. Холодно. Да и еда нужна. Но до темноты все равно выходить опасно.
Когда все восемь почтенных, убеленных сединами советников сидели в кромешной тьме, нахохлившись и дрожа от холода, как-то сама собой завязалась беседа.
- Помнится, Омнигус спускался с ней в хранилище?
- Да. Но он в тот же день благополучно скончался, чуть ли не на пороге ее кабинета. Каринизом придавило тогда его и двоих стражников.
- А ключ от хранилища у кого был?
- В последний раз я его видел у Варгиуса.
- Но Варгиус умер в тот же день, вскоре после того, как только покинул кабинет царицы. И ключа у него не оказалось. Кто-нибудь видел ключ потом?
- Ключ у нее. Это точно, - заключил советник по налоговым вопросам, молчавший до сих пор.
Тут все примолкли надолго. Потом раздался голос:
- Нам нужно добраться до хранилища.
- И как ты себе это представляешь?
- Этот ход идет параллельно тому, что спускается в хранилище, - выдал старейший из них, - Если...
- Да, - ему просто не дали договорить, - Всего лишь пробить скалы высокого берега! Всего-то! Сколько лет мы будем рыть тут эту кротовую нору? Пять? Десять?
- Потише, господа, откуда столько сарказма? - проскрежетал он, - Между прочим, я слышал...
Ради важности разговора снова зажгли 'светляков', а старейший продолжил:
- В фиордах есть очень сильный колдун. Если вы понимаете, о чем я.
Все поняли, что надо ждать темноты, а потом пробираться в фиорды.
***
Настраивать портал, когда времени оставалось считанные секунды, никто бы не успел, соединенными усилиями им удалось кое-как слепить нестабильную воронку, которая выбросила их где-то поблизости от северо-восточной границы.
Пусто. Выгоревшие деревни, покрытые пеплом поля. Когда-то давно, всего пару дней назад здесь жили люди, цвели сады...
Никто из троих не произнес ни слова, все были подавлены. Еще неизвестно, что делать, однако ясно было одно. Так они этого не оставят. И пусть они и не проявили особого геройства там, в зале, но жертва Мариэса не будет напрасной.
***
Ночь прошла без сна. Ширас сидел на полу своей камеры, привалившись к стене спиной, и сходил с ума от неизвестности. Удалось ли Денизе уйти и увести Фелиду в безопасное место? Не случилось ли с ней чего-нибудь?
Оиссс!!! Он убьет любого, кто посмеет причинить хоть малейший вред его женщине!
Но черт бы его побрал! Он же сидит здесь! В этой проклятой клетке!
А вокруг в переполненных камерах сидели люди. Где-то спали вповалку, где-то ругались, но в основном разностные узники сидели молча, с ужасом ожидая своей участи. Потому что в последнее время из этого застенка можно было выйти только на плаху.
В этот момент из верхнего коридора раздались шаги стражи и звякание ключей.
Кого-то сейчас заберут на допрос.
Но ничего подобного не произошло. Шаги по коридору отдалились и все снова смолкло. Ширас внутренне напрягся, ожидая, что вызовут именно его, он ведь изрядно успел засветиться, когда оказал сопротивление при аресте. И сейчас почувствовал легкую досаду и какое-то опустошение. Лучше бы уж все случилось сразу. Нет сил сидеть здесь в неведении и ждать неизвестно чего.
Ширас невольно вспомнил зиндан повелителя Магрибахарта и покачал головой. Молодость и глупость. Глупость и нахальство.
(зиндан* - разновидность тюрьмы в Магрибахарте, зарытый в землю по горлышко огромный кувшин, закрытый сверху решеткой)
Он был воином, дерзким бандитом. И не раз рисковал своей головой за куда меньшее. Но тогда ему было совершенно нечего терять, и судьба хранила его во всех его бестолковых и бессмысленных выходках. А сейчас...
Именно сейчас ему вовсе не хотелось умирать.
