- Роджер, - произнесла она слабым голосом.
Без сомнения, это был он. Никто, кроме ее бывшего мужа не произносил ее имя так ласково, нежно, с таким обожанием.
Его голос был низким, глухим.
- Ты нужна мне, любимая. Вернись ко мне, пожалуйста. Умоляю. Обещаю, я больше никогда не причиню тебе боли. Я буду обращаться с тобой, как с принцессой.
- Нет, - задыхаясь, Мишель пододвинула стул, чтобы сесть и унять дрожь в ногах. Холодный ужас сковал ее. Как мог он даже предположить, что она вернется?
- Не говори так, пожалуйста,- простонал Роджер.
- Мишель, мои родители умерли. Ты нужна мне теперь больше, чем когда-либо. Я думал, ты приедешь на их похороны, на прошлой неделе, но ты не появилась, и я больше так не могу. Вернись, я клянусь, что теперь все будет по-другому.
- Мы разведены, - произнесла она слабым, напряженным голосом. Холодный пот тонкой струйкой стекал по ее спине.
- Мы снова можем пожениться. Пожалуйста, любимая.
"Нет!" Мысль о том, чтобы вступить с ним в повторный брак внушала такое отвращение, что ей было трудно даже изображать вежливость. Она отчаянно боролась, чтобы сохранить остатки самообладания.
- Сожалею о твоих родителях, я ничего не знала об этом. Что с ними случилось?
- Авиакатастрофа, - в его хриплом голосе все еще слышалась боль от потери, - они совершали полет над озером и попали в шторм.
- Я сожалею, - снова сказала Мишель, но даже если бы она вовремя узнала о похоронах, то не поехала бы на них. Никогда по своей воле Мишель не встретится больше с Роджером.
Роджер замолчал на одно мгновение, и она почти воочию увидела, как он потер шею, тем неосознанным возбужденным жестом, который она так часто замечала за ним.
- Мишель, я все еще люблю тебя. И не могу без тебя жить. Клянусь, теперь все будет совершенно не так, как было раньше, потому, что я никогда больше не причиню тебе боли. Я вел себя, как проклятый ревнивец, хотя у меня не было на это никакой причины.
«Нет, она была!» - подумала Мишель, закрывая глаза, и чувство вины смешалось в ее душе с ужасом, который охватывал ее, стоило ей только услышать голос бывшего мужа. И пусть в ее жизни не было другого мужчины в физическом смысле, но был ли хоть один день в течение прошлых десяти лет, когда Мишель не думала о Джоне Рафферти? Какая-то часть ее всегда была скрыта и от Роджера и от любого другого человека, потому что они не знали, что в ее жизни уже был «Сердцеед», человек, который похитил ее сердце.
- Роджер, не говори так, - прошептала она. Все кончено, я никогда не вернусь. У меня есть все, что мне нужно: я работаю на ранчо и сама могу о себе позаботиться.
Он издал звук, полный отвращения.
- Ты не должна говорить, что тебя нравится работа на этом занюханном ранчо! Я знаю, ты привыкла к жизни намного лучшей, чем та, которая у тебя сейчас. И я могу дать тебе все, что ты захочешь!
- Нет, Роджер, - сказала она мягко, - не можешь. Я вешаю трубку. До свидания, и, пожалуйста, не звони мне больше.
Очень спокойно она положила трубку на свой старенький телефон, и спрятала лицо в ладонях. Она все время дрожала, голова кружилась, стоило ей лишь представить последствия того, что ей сообщил Роджер. Его родители умерли, а она так на них рассчитывала … Они использовали свое влияние и власть, чтобы удерживать ее бывшего мужа на расстоянии. Конечно, не из сочувствия или желания помочь, просто они очень дорожили своей репутацией и положением в обществе, а у Мишель были сведения, способные разрушить их благопристойную жизнь. Если бы в прессу попали ее фотографии и результаты медицинской экспертизы, мог разразиться грандиозный скандал. Вообразите только, Роджер Бекман из Филадельфии, один из тех, кто не прочь поколотить собственную жену!
Это медицинское свидетельство лежало теперь в сейфе ее отца. Бедный папа, теперь он навсегда был недосягаем для Роджера, и его безумных угроз. Она жила, как в аду, боясь за отца, зная, на какое зло способен ее бывший муж. Мишель прекрасно понимала, что его родители пойдут на все, чтобы защитить Роджера, вне зависимости оттого, что тот совершил. Еще бы, с их связями и деньгами!
Поначалу ей нравились родственники со стороны мужа, но доброе отношение к ним исчезло без следа, как только они откупили Роджера от неприятностей в тот раз, когда он впервые причинил ей боль. Она понимала, они родители и обожают своего сына, и ей не оставалось ничего другого, только ждать. Не было никого, кто помог бы ей в беде, она могла рассчитывать только на себя. Однажды Мишель настолько была доведена до отчаяния, что упомянула о том, что с ней происходит в разговоре со своим отцом, но он настолько расстроился, что она не стала продолжать эту беседу. Отец тогда очень быстро убедил себя, что Мишель просто преувеличивает. Семейная жизнь – это не всегда безоблачное счастье, но и ссоры, обиды, и их нужно уметь разрешать, а он всегда считал Мишель избалованным, капризным ребенком. Если он и предполагал, что в их семье есть какие-то мелкие разногласия, то думал, что молодая пара сама разберется с ними.
Ей было плохо, страшно, одиноко, но что могла она поделать, зная, что под угрозой жизнь единственного близкого человека. Отец любил ее, она знала, что любил, но Мишель была для него скорее игрушкой, чем живым человеком. Его прекрасной, любимой малышкой.
Мишель понимала, он не вынес бы такой правды о жизни любимой дочери, и поэтому старалась выглядеть беспечной и счастливой ради него. Нельзя было позволить ему думать, будто он подвел ее в чем-то, не справился с обязанностями отца, защитника. Она всегда была его главной слабостью, и потому ей пришлось быть сильной за них обоих. Только она могла защитить его от угроз мужа, и себя защитить тоже должна была сама.
Никогда в жизни она не вернется к Роджеру. Ей так и не удалось до конца справиться со своими кошмарами, она просто спрятала их глубоко внутри. Мишель старалась забыть все и жить дальше, не позволяя воспоминаниям разрушить ее жизнь. Но ужас после пережитого, страх, растерянность никуда не исчезли, и она вновь испытала их, как только услышала голос Роджера.
Старое знакомое чувство беспомощности и одиночества нахлынуло, причиняя боль и страдание.
Мишель огляделась вокруг, медленно возвращаясь из прошлого, и бросилась к плите, на которой сбегал кофе. Вот как раз то, что ей сейчас нужно – занять руки и мысли каким-либо простым делом, забыть все, успокоиться. Именно поэтому Мишель после развода отправилась в путешествие на два года, надеясь позабыть обо всем. Тогда отец убедил ее сделать это, потому что решил, что это поможет Мишель отвлечься и избавиться от депрессии, вызванной разводом.
