Она закатила глаза. Джейк пытался заставить себя, в конце концов, пойти на поиски одеял, но стоял, словно приклеенный к полу. Её любовь к отцу была совершенно очевидной. Даже недовольство тем, что он позвонил так рано, позволяло понять, что подобные разговоры повторялись с завидной регулярностью.
— Правда? Солнышко светит и здесь очень красиво, — дождь гулко барабанил по оконным стёклам. — Хорошо, я буду следить, если эти тучи поплывут сюда. Но непохоже, что… Да, я знаю, что мост уходит под воду в до… Нет, нет. Здесь неподалёку отдыхает милое семейство, — пауза. — Мама, папа, трое маленьких детишек… Нет, в доме не холодно… Да, удивительно, после всех этих лет. Тогда умели хорошо строить.
Марни слушала то, что говорил ей отец, с отстранённым выражением лица:
— Честно, у меня всё хорошо. Я позвоню, когда доберусь до дома в понедельник, ладно? — она зажмурилась, внимательно слушая голос на другом конце провода. Кончик её носа порозовел.
Чёрт. Неужели она расплачется?
— Я тоже тебя люблю, папочка. Пока-пока.
— Итак, — Джейк опёрся бедром о стойку, наблюдая за тем, как она выключает телефон и кладёт его рядом. — Кто же я такой: мама, папа или один из троих ребятишек?
— Он беспокоится.
— Значит, хорошо, что солнышко так ярко светит, да? — он выглянул в окно. Дождь всё ещё лил как из ведра.
Дерьмо. Считай, можно приступать к строительству чёртова ковчега.
— И, к твоему сведению, это барак, а не загородный дом, — просветил её Джейк.
«Х-хорошо».
Марни закатила глаза и проследила за его взглядом. Бесконечный дождь.
— Знаешь, непохоже, что дождь скоро прекратится. Наверное, нет смысла ждать, — темно-синие глаза Джейка сосредоточились на ее лице. Почему ей казалось, что он может прочесть ее мысли?
— Чуть выше по реке есть ещё один мост, — предложила она. — Его обычно не затапливает. Я знаю к нему дорогу. Думаю, что если я пойду сейчас, то смогу…
— Сегодня я уже один раз тебя спас, — отчеканил он. — Тебе не кажется, что этого достаточно? Сиди здесь. Спи. Не спи. В общем делай что хочешь.
— Я хочу... — Марни запнулась, покачала головой и, вздохнув, закончила фразу: — … перестать вести себя по-дурацки.
— Здравая мысль. Надеюсь, я этого дождусь.
Хотя Джейк стоял по меньшей мере в двух метрах от неё, Марни было... тесно.
— Ну... тогда, пожалуй, я просушу у огня свои вещи.
Она схватила рюкзак, развесила джинсы, рубашку и мокрые носки на одном из барных стульев, и придвинула его поближе к камину... Это заняло семь секунд. Оставив промокшее нижнее белье на дне рюкзака, Марни отряхнула руки.
— Готова убить за чашку кофе, — пробормотала она и, обернувшись, обнаружила, что Джейк все так же стоит, опершись на стойку, и наблюдает за ней.
— Он, скорее всего, несвежий.
Превосходно. Застряла посреди Великого потопа с Мистером Букой, очень большим Букой.
— Неважно, если он горячий.
Марни прошла мимо него, чтобы попасть в кухню. Джейк не пошевелился, только его губы сжались, когда она описывала дугу, обходя его. Волоски на ее руках встали дыбом. Хорошо, что она скоро уйдет. Уж слишком ее тянуло к нему физически.
«Дуреха! Нашла время...»
— У нас есть кофейник?
— Под раковиной.
Ну конечно, и как она сама не догадалась? Марни действительно обнаружила заветный сосуд там, где люди обычно держат мусорное ведро и чистящие средства. Он был забит паутиной и мертвыми насекомыми. Скорчив рожицу, она налила внутрь чистящее средство, доверху наполнила кофейник кипятком и бросила в него крышку отмокать.
— У тебя всё как-то странно устроено. Электроприборы от чего-то запитаны. Почему же тогда здесь нет света? И отопления?
— Нет, потому что нет.
Стрельнув в него глазами, Марни продолжила открывать и закрывать кухонные шкафчики в поисках кофе, везде и всюду натыясь на бессчетный стратегический запас из банок супа и чили.
Дождавшись, пока она прошерстит каждый шкафчик и выдвинет все до единого ящичка, Джейк ровно произнес:
— Морозилка.
Марни распахнула маленькую дверцу — фууу, даже воздух внутри морозилки был несвежим — и вытащила большую упаковку кофе, оставив в неприкосновенности несколько завернутых в фольгу кусков неопознанного мяса.
— Как давно ты здесь? — с любопытством спросила она.
— А тебе-то что?
— Потому что, если ты не нашел здесь компанию по доставке продуктов на дом, мне интересно, чем ты питаешься.
— С чего бы?
Очевидно, ее присутствие было для него нежелательно. И совершенно очевидно, что он привык жить один. Те парни, с которыми она была обручена, были весьма общительными. И милыми. А лицо Джейка Долана, хоть и интересное, даже с большой натяжкой нельзя назвать милым. На нем отражались и сильный характер, и физические и психологические шрамы, нанесенные ему жизнью. По правде говоря, он был из тех мужчин, которых всеми силами избегают умные женщины. Агрессивный. Самоуверенный. Женоненавистник.
С этим хмурым выражением лица он выглядел просто пугающе. Но его присутствие заставляло её сердце биться быстрее, что весьма обескураживало. О чем только думали высшие силы, когда послали ей такого человека?
Между ними происходило нечто странное, нечто, чего она доселе не испытывала ни с одним мужчиной. Марни склонила голову набок. Почему он? Почему сейчас?
От одного его взгляда — мурашки по коже. Голова кружилась. Сердце пускалось вскачь. В комнате было холодно, но она горела огнем. Цвета становились ярче, насыщеннее, а его скрипучий голос, казалось, поглаживал, ласкал её кожу, заставляя волоски на руках вставать по стойке «смирно»...
«О, боже! Я точно слетела с катушек. А ну-ка, соберись, тряпка. Подумай о другом, о чем угодно».
— Так, — в отчаянии начала она, — ты в отпуске?
— У тебя есть кнопка выключения?
Не обижаясь, она передернула плечами.
— А как можно узнать кого-то, не задавая ему вопросов?
Наверное, притяжение между ними как-то связано с феромонами, решила Марни. Какой-то химией. С чем-то, с чем ей пора завязывать и побыстрее, пока она не выставила себя полной дурой.
— Хочешь услышать, что я могу рассказать о тебе безо всяких вопросов? — тем временем спросил ее Джейк.
— Конечно. — Под раковиной она нашла большую зеленую пластмассовую пепельницу и вымыла её. Затем открыла четыре банки супа и вылила содержимое в пепельницу, превратив её в миску для Герцогини.
— Ты натуральная блондинка. Летом твои волосы выгорают. У тебя есть трастовый фонд, которым ты не пользуешься. Ты еле сводишь концы с концами на свою зарплату, а в конце месяца у тебя никогда нет денег, потому что ты постоянно раздаешь милостыню. Ты живешь в доме, а не в квартире. Яркие цвета, четкие линии, подлинники картин, чистота и порядок.
