– Ты поклялась мне!
Лицо его приблизилось к моему лицу, и он вперил в меня свой безумный взгляд. Я уже оправилась от удивления, которое породил его неожиданный приход, и теперь во мне стремительно нарастала ярость. Когда ее невозможно стало сдерживать, я взорвалась:
– Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне? Или думаешь, что только тебе одному было плохо? Если бы я не вернулась к Даннингам, ты бы до сих пор прятался в вереске, Лиам Макдональд!
– Ты не должна была туда идти! Только не ты!
– Почему это не я? Моя вина, мое преступление, значит, мне за него и отвечать! Ты не должен расплачиваться за мои ошибки.
– Кейтлин, когда я взял тебя в жены, я принял твои ошибки на себя. Ты – моя жена! И я прекрасно понимал, что делаю. И это за мою голову назначили цену, если ты не забыла!
– А мне, значит, надо было сидеть сложа руки и ждать, когда тебя повесят на рыночной площади в Грассмаркете? – возмущенно возопила я, уперев руки в бока. – Это ты хочешь сказать?
– Да!
Я подбежала к нему и вцепилась руками в его разорванную рубашку.
– Или ты думаешь, что женился на кисейной барышне, Лиам? Стать вдовой через месяц после свадьбы не входит в мои планы! Я просто обязана была что-то сделать! Жить и вечно оглядываться – невозможно! По крайней мере я так не могу!
Он отшвырнул меня от себя.
– Едва стало известно, что меня разыскивают за убийство вместо тебя, я заподозрил ловушку. Я разузнал, что собой представляет Уинстон Даннинг. И тогда стало ясно, что я не ошибся. То была западня, и ты, как я ни пытался тебя остановить, бросилась в нее сломя голову!
– И ты мне ничего не сказал? – воскликнула я в изумлении. – Но почему?
– Я сам хотел уладить эту проблему. Я не хотел, чтобы ты встречалась с этим мерзавцем снова…
Слова застряли у него в горле.
– Я хотел предотвратить…
Повисла пауза, посеявшая во мне ужасающее подозрение.
– Что ты этим хочешь сказать? – пробормотала я, затрепетав от волнения. «Господи, что именно он узнал и откуда?» – мелькнуло у меня в голове.
С минуту он стоял неподвижно и молчал, как если бы вовсе не услышал мой вопрос. На лице его поочередно отразилась целая гамма чувств.
– Уинстон Даннинг приходил меня проведать и оставил мне на память вот это, – сказал Лиам и дрожащим пальцем указал на свое разбитое лицо.
– Но мне он сказал, что видел тебя сквозь решетку… Не понимаю…
– Ты все прекрасно понимаешь, mo bhean![87] Вчера утром он пришел, чтобы лично сообщить мне, что король помиловал меня. И что «ошибка» исправлена.
Нижняя челюсть его нервно подергивалась. Лицо покраснело от гнева, взгляд пронзал меня, словно кинжал. Мое сердце застучало быстрее, но тело вдруг перестало меня слушаться. Мой муж смотрел на меня глазами убийцы.
– Не обманывай себя, Кейтлин. Я прекрасно знаю, о чем вы с этим сукиным сыном договорились.
У меня голова пошла кругом. Мне показалось даже, что пол уходит у меня из-под ног и я проваливаюсь в пустоту. «Нет! Господи, только не это!» В ушах загудело, и мне пришлось схватиться за край прикроватного столика, чтобы не упасть.
– Лиам!
– Ты продалась этому sassannach как последняя шлюха! – крикнул он.
Вся боль и горечь разочарования, теснившиеся у него в душе, выплеснулись на поверхность и поразили меня в самое сердце, будто удар меча.
– Да я бы и дьяволу душу продала, если бы это помогло спасти тебя! – крикнула я.
– Это ты и сделала! Ты продалась дьяволу!
Слова его были, как ножи, наточенные ненавистью и отчаянием. Он приблизился ко мне и навис надо мной всей своей массой. Я отступила и ударилась спиной о стену. Я оказалась в ловушке. Внезапно я поймала себя на мысли, что боюсь человека, которого люблю. Он был вне себя от гнева, и я не сомневалась, что он убьет меня одним ударом, если захочет. У меня по коже пробежал мороз.
– Ты не понимаешь…
– Объясни мне то, что я не понимаю, Кейтлин! Я оказался в тюрьме, потому что ты меня ослушалась, а потом узнал, что моя жена переспала с самым мерзким типом, какого я знаю!
Я отчаянно замотала головой. Он схватил меня за плечи и прижал к стене. Я задохнулась от страха.
– Я не могла поступить иначе! Он предложил выбирать между твоей жизнью и…
– Ты могла поступить иначе, Кейтлин! Лучше бы меня повесили, чем заставили слушать рассказ о том, как ты всю ночь распутничала с этим…
Я ударила его по щеке с такой силой, что заболела рука. Он ошарашенно посмотрел на меня, потом поднес руку к щеке с таким видом, словно никак не мог поверить в то, что произошло.
– Как ты смеешь так говорить? – прошипела я, уязвленная до глубины души. – Или ты думаешь, что мне было приятно? Может, ты и предпочел бы болтаться на веревке, но я, Лиам, этого не хочу. Я сделала это, потому что люблю тебя. Я бы отдала за тебя жизнь, но моя жизнь ему была не нужна. Ты представить себе не можешь, чем я пожертвовала, чтобы спасти твою шкуру! Если я смогла это пережить, значит, и ты сможешь. Я могу сделать для тебя что угодно, Макдональд, но только не проси, чтобы я своими руками сплела веревку, на которой тебя, стервеца, повесят! Этого ты от меня не дождешься!
Он порывисто прижался своими разбитыми в кровь губами к моим губам и проник в мой рот языком. Я попыталась оттолкнуть его. Однако он только усилил хватку и стал задирать мою ночную рубашку.
– Ты – моя, Кейтлин Макдональд! И я не потерплю, чтобы к тебе прикасался другой! Вспомни, что ты пообещала мне перед алтарем. Или ты уже забыла?
– Я выполнила обещание! Я хотела защитить тебя! – пробормотала я сквозь рыдания.
– Но чтобы выполнить одну клятву, ты нарушила другую! – бушевал он. – Как насчет клятвы верности?
Я не узнавала мужчину, который был рядом со мной. В нем не осталось ни капли нежности, его прикосновения были грубы и причиняли мне боль. Жаркое дыхание обдавало мое лицо. Он уже поднял мою сорочку до талии и теперь пытался раздвинуть мне бедра коленом. Я начала ожесточенно отбиваться.
– Лиам, прекрати! Только не так, умоляю тебя!
– Почему нет? Ты – моя жена, если ты помнишь! Даннингу ты ни в чем не отказывала, а мне, значит, отказываешь в моих супружеских правах? Сколько ты хочешь, Кейтлин? – спросил он вдруг, посмотрев на меня презрительно и зло. – Сколько ты хочешь за эту ночь?
– Боже, Лиам, не надо! – простонала я. – Перестань!
Ему удалось развести мои бедра. Сопротивляться этому великану у меня не было сил. Он раздавил бы меня одной рукой, если бы захотел… Однако он и так медленно убивал меня своими словами и своей ненавистью, что было намного мучительнее.
– Dùin do bheul a bhoireannaich![88] – приказал он, раскрывая полы грязного килта.
