– Вы благословите, батюшка?! – Иван упал перед священником на колени, сложил молитвенно руки.
Отец Варнава велел ему подняться, покачал головой:
– Экий ты, какой! Жениться тебе надо, так видно, Богу угодно. Я со своей стороны поговорю, конечно. Хотя в таких делах я не сведущ, ну да уж как-нибудь. Я вот что подумал: если придется в Австралию ехать, то попрошу Владыку, чтоб тебя направили. Похлопочешь там о младенце, заодно и с Марией пообщаетесь. Узнаете друг дружку поближе.
Иван молчал ошеломленный всем услышанным. Он ждал совета и напутствия, но то, что сказал отец Варнава, было так неожиданно, что Иван, не в силах справится с охватившим его чувством, опустился на стул, прижимая руку к сердцу.
– Что-то ты брат осоловел, – улыбнулся священник, – ноги не держат? Погоди радоваться, тебе еще вон сколько труда предстоит!
– Я справлюсь, батюшка, – проговорил Иван чуть слышно.
– То-то, справлюсь… С Божией помощью, поди, справишься, – добродушно проворчал отец Варнава.
– Во Славу Божию! – Иван поднялся со стула и припал к руке пастыря.
Отец Варнава благословил его.
Маша зачастила в Лавру. Борис день ото дня чувствовал себя все лучше, и ее постоянное присутствие более не требовалось. Как только Сергей Иванович вернулся из Швейцарии, он сразу справился о здоровье своего подопечного, и вскоре Борис сам потребовал его к себе. Маша вначале присутствовала при их беседах, но потом поняла, что брат стесняется ее, замыкается, недоговаривает что-то. Посоветовавшись с Сергеем Ивановичем, Маша решила оставить их вдвоем, тем более что их встречи стали почти ежедневными.
Правда на Маше лежала еще одна обязанность – рекламное агентство, принадлежащее Андрею и Рите Истоминым. Но в агентстве работала слаженная команда специалистов, так что и здесь ее частое присутствие не требовалось. Таким образом, у Маши образовалось довольно много свободного времени. И это время она с удовольствием проводила в Лавре.
Сергей Иванович, слишком занятый с Борисом, поначалу совсем упустил Машу из вида, как-то, спохватившись, он потребовал у нее объяснений и отчета о том, где она бывает. Дело в том, что Маша забронировала номер в монастырской гостинице и несколько раз ночевала там, а то и оставалась на два-три дня. Первым забеспокоился Соболев, Маша не появлялась у него, а дома он ее застать не мог. Маша скоро нашлась, она исправно звонила Сергею Ивановичу. Тот вызвал ее «на ковер» хотел отчитать сурово, но, узнав в чем дело, понял, что так даже лучше.
– Может быть, вам стоит пожить там некоторое время, – предложил он.
Маша очень обрадовалась этому предложению, просила только сообщить ей, если Борис захочет ее увидеть.
Обосновавшись в гостинице, Маша могла видеться с Иваном почти каждый день. Иногда им удавалось погулять вместе, но чаще они виделись урывками, когда у Ивана выдавалась свободная минутка. Маша полюбила ранние монастырские службы, потрясающий по красоте звучания мужской хор, торжественный и строгий; она снова много читала, обнаружив монастырскую типографию и книжную лавку при ней, Маша пристрастилась к книгам по философии и истории. Иван, заметив ее интерес, взялся помочь Маше в выборе наиболее достойных авторов.
И отец Варнава теперь стал ближе. Маша полюбила долгие задушевные беседы с ним, когда была такая возможность. Маша все-таки стеснялась отрывать священника от его дел своими суетными вопросами.
– Я ведь, по сути, бездельница, – говорила она отцу Варнаве, – живу среди этих стен и отдыхаю душой, вот и все. Совестно мне часто докучать вам, отче.
– Ничего, докучай, – отвечал священник, – как надоешь, я тебе скажу.
Однажды утром, когда выпал первый снег, Маша встретилась с Иваном после службы, они решили дождаться отца Варнаву, узнать у него как продвигается дело с запросом в Патриархию. Священник, увидев их вдвоем, обрадовался, пригласил к чаю.
– Я смотрю, вы совсем сдружились, дети мои? Что ж, это хорошо.
Маша смутилась. Иван неожиданно улыбнулся ей, и глаза его лучились счастьем.
– Ну так что, Мария, готова ты ехать в Австралию, – спросил отец Варнава.
– Неужели ответ пришел? – ахнула Маша.
– Пока только предварительный, – сказал священник, – ты же понимаешь, сначала требуется согласие светских властей. То есть, признание того факта, что ребенок действительно наш, что он был потерян, и так далее. В этом случае, Православная Церковь берется ходатайствовать о благополучном решении вопроса. Я так понимаю, сейчас нежелательна огласка? – уточнил отец Варнава.
– Да, – согласилась Маша, – ребенку и его родителям по-прежнему грозит опасность. До тех пор, пока не будут обезврежены преступники, огласка о местонахождения ребенка, его опекунов и настоящих родителей крайне нежелательна. Но я говорила с представителями власти и Интерпола, они будут крайне признательны Церкви, если она проявит участие в решении этого непростого вопроса.
– Сделаем, что сможем. А пока есть предложение поехать туда неофициально. То есть, нужен кто-то, кто представляет родственников ребенка, а так же уполномоченные лица, представители власти и Церкви. Я рекомендовал Ивана, – признался отец Варнава. – Вы с ним хорошо знакомы, отлично поладили, подружились, так что – ему и карты в руки, как говориться.
– Я буду очень рада, – призналась Маша.
– Я тоже, – вторил ей Иван.
В этот же день Маша спешно покинула Лавру и уехала в Москву, чтобы поделится новостями с Соболевым и Сергеем Ивановичем.
Соболев позвонил Сергею Ивановичу как раз в тот момент, когда он проводил совещание. Совещание было очень важным. Дело в том, что сведения, полученные от Шахматова, полностью или почти полностью изменили представление спецслужб о деле, в котором была замешана неуловимая Вика. Если раньше Вику считали полусумасшедшей террористкой-одиночкой, продающей свои услуги тем, кто больше заплатит, то теперь выяснилось совершенно обратное. Вика до последнего времени работала на какую-то мощную террористическую организацию, раскинувшую свои сети по всему миру. Вся ее прежняя деятельность оказалась не более чем прикрытием, а история с Шахматовым – отлично спланированная долгосрочная игра, принесшая организации огромную прибыль. Причем, судя по всему, эпицентром организации, ее основой, так сказать, серым кардиналом, был человек, много лет искусно маскировавшийся под российского бизнесмена средней руки. Теперь его личность удалось установить – бывший спортсмен, бывший тренер, в свое время придумавший эдакую школу по подготовке киллеров. Он придумал по-своему гениальный ход, собрал девчонок-спортсменок, некогда подававших надежды в спорте, но потом оказавшихся никому не нужными. Девчонки, в основном из неблагополучных семей, чтобы не возникало лишних вопросов. Итак, он учил своих подопечных убивать. Убивать хладнокровно, быстро и наверняка. Потом он стал принимать заказы, которые его ученицы выполняли, получая за это приличные гонорары. Он не скупился, работал тщательно и осторожно. Постепенно его маленькая школа убийц выросла в целую организацию, он получал заказы из-за рубежа, его клиентская база росла, организация расширялась, приобретала авторитет в определенных кругах. Вместе с этим росло количество школ, как он сам их называл. Теперь на небольших военизированных базах проходили курсы обучения не только девушки, но и молодые люди. Средства организации росли. Надо было отмывать полученные деньги, а для этого их требовалось вкладывать в легальный бизнес. Учитель, так называли главаря его подопечные, стал потихоньку подминать под себя сначала небольшие фирмы, потом нацелился на тех, кто покрупнее. Так на его пути возник Шахматов. Учителю сначала не повезло с умным и прозорливым противником, но потом, рассудив здраво, он дал Шахматову развиться, и успешно прихлопнул его, когда тот отстранился от дел.
