Просто Эдем какой-то, — пробубнила Алиса.
Мы стараемся. Весь наш обслуживающий персонал — милые женщины, дизайн помещения навевает веселые мысли.
«Это уж точно», — вспомнила Алиса про расписанные бабочками и цветочками стены.
— Наши номера тоже выглядят сказочно, в них все обустроено для отдыха души и тела. Поверьте мне,
Алиса, у нас в реабилитационном центре вы восстановитесь полностью.
Алиса задумалась.
Если вы думаете о дочери, то и для дочек наших пациенток предусмотрена своего рода реабилитационная программа. Пока их мамы приходят в чувство в нашем центре, ребенка мы можем отправить в летний лагерь отдыха на море в город Анапу.
Серьезно? — округлила большие голубые глаза Алиса. — Просто верится с трудом. Сколько мне это будет стоить?
Нисколько! Не забывайте, что мы — реабилитационный центр и имеем социальные дотации государства, правительства Москвы, спонсорскую помощь и добровольные пожертвования от богатых граждан.
Вы хотите сказать, что этот месяц я буду находиться у вас совершенно бесплатно? Пока мой ребенок будет бесплатно отдыхать на море?
Совершенно верно. У нас дружный коллектив женщин и действует принцип коммуны. Вы можете помочь женщинам на кухне, можете вымыть окна или пол, посадить цветы на клумбе или принять участие в художественной росписи матрешек или фаянсовой посуды, последнее для вас, как художницы, должно быть весьма интересно и в будущем может послужить дополнительным заработком. Но, еще раз повторяю, вы можете и ничего не делать, никто вам и слова не скажет. Если женщины просят оказать друг другу различные услуги, то, как правило, не отказывают.
Какие услуги?
Форменная ерунда! Узнаете, когда вольетесь в наш дружный коллектив. Соглашайтесь, Алиса, я вижу, вы растеряны и несколько напуганы своим нынешним одиноким положением! — продолжала фонтанировать директриса.
Хорошо, я с удовольствием пройду все психологические тесты и побуду у вас здесь несколько недель, а вы поможете мне найти дополнительный заработок к моей основной деятельности, — согласилась Алиса.
А доченьку вашу будем оформлять в летний лагерь? — улыбнулась Лолита Игоревна.
Я никогда не отправляла ребенка одного, в то же время Вика очень хотела на море…
Мы берем детей с семи лет до восемнадцати. Не беспокойтесь, ей там очень понравится, ваша Вика будет под круглосуточным наблюдением квалифицированных педагогов, — заверила ее директриса.
Что для этого надо? — спросила Алиса.
Свидетельство о рождении Вики, ваш паспорт, заявление с вашей подписью.
Мне надо собрать кое-какие вещи…
Вы можете в понедельник прийти к нам с документами и вещами, — милостиво разрешила директор, — а дочь вашу сможем отправить в лагерь с первой партией детей уже в среду, если в понедельник вы принесете все необходимые документы.
Хорошо, на этом и договорились, — согласилась Алиса, про себя подумав, что был бы у нее сын, она бы ни за что не доверила его здоровье этой организации. С таким отношением к «особям» мужского пола, как у Лолиты Игоревны, очень велик риск, что с ее подачи опытные педагоги закрывают глаза, когда мальчики заплывают за буйки.
В это же самое время Валентин Михайлович Белов входил в здание суда, где он оказал услугу своему хорошему знакомому. Он долго и нудно объяснял, ради чего он сюда пришел и с кем бы хотел поговорить. Его обаятельная улыбка и поведение человека, который много чего достиг в жизни, сделали свое дело. Ему выписали пропуск и направили к судье Глебу Михайловичу. Когда Валентин вошел в небольшой, скудно обставленный кабинет Глеба Михайловича, судья пригласил его присесть на стул рядом с его рабочим столом и, прокашлявшись, сказал:
Мне сообщили по внутренней связи, что вы были очень настойчивы в своей просьбе встретиться со мной. Я должен предупредить вас об уголовной ответственности, которую вы понесете, если будете пытаться оказать на меня какое-либо воздействие в пользу разрешения какого-либо дела, а о попытке подкупа я даже и не говорю.
Я по делу, которое уже завершено, — успокоил судью Валентин, — совсем недавно вы развели семейную пару Андроновых.
Молодой человек…
Мне уже тридцать восемь лет, я не тяну на молодого человека.
По сравнению со мной вы еще мальчик. Так вот, я расторгаю огромное количество браков и не могу помнить всех… хотя постойте! Вы же присутствовали на суде, вы — частный детектив, который подтвердил разгульную жизнь супруги, так?
Можно сказать, что так, — усмехнулся Валентин.
Что же вас интересует? Что еще не устраивает вашего работодателя, то есть клиента? По-моему, гражданин Андронов получил все, что хотел?
Мне нужно получше узнать все обстоятельства этого дела… — неуверенно произнес Валентин.
А вам-то это зачем? — посмотрел на него поверх очков Глеб Михайлович.
Я никогда не был замешан ни в каких подлостях и впредь не хотел бы.
Хотите оставаться чистеньким? При вашей работе частным сыщиком, я думаю, вам частенько приходится соприкасаться с грязью. Одни фотографии несчастной супруги, обнародованные в суде, чего стоили!
Это же правда, — пожал плечами Валентин, — я так думаю…
Что значит думаю? Вы же ее фотографировали. Я только одного не могу понять, зачем вашему клиенту надо было так унижать свою жену прилюдно? Отомстить ей за измену?
Насколько я в курсе дела, Алиса Александровна хотела обобрать своего мужа, и по контракту только при представлении доказательств ее измены ему осталось все их имущество, — пояснил Валентин то, что слышал от Алисиного мужа.
Это понятно! Но обычно на такие ухищрения люди идут в том случае, когда кто-то из супругов сильно разевает рот на большой кусок. В этом же случае публичное представление доказательств измены жены было абсолютно излишним, — судья смахнул крошки от печенья со своего стола.
Почему?
Алиса Андронова ничего не требовала и не отсуживала у своего мужа, — пожал судья плечами.
Ничего? — недоуменно переспросил Валентин.
— Ничего. Она хотела только развода, ей не нужны были даже алименты.
Она развод получила, поэтому вышла такая счастливая из суда, — произнес Валентин, задумавшись, которому сразу же стало не хватать воздуха в этом тесном, душном кабинете.
А ваш клиент, если судить человеческими понятиями, подлец, он даже не оговорил никакой материальной помощи их дочери, — подлил масла в огонь судья.
Я это заметил, — согласился Валентин, — это не оправдывает даже тот факт, что ребенка Алиса родила не от мужа. Евгений сначала простил жену, принял дочь как родную, и он не имел права отказываться от ребенка при разводе с ее матерью. Это не по-мужски. Раз уж взял один раз на себя ответственность, должен нести ее до конца.
