— Это предусмотрено контрактом. Они должны были обеспечить гостинице хороший доход в течение пяти лет. Если бы это удалось, я передал бы им дом в собственность. Правда, договор предусматривал ограничения — вроде необходимости поддерживать дом в первозданном виде, — но особняк принадлежал бы им.
— Тогда ты не имеешь к этому отношения — ты ведь ничего не знал…
— Конечно, нет. Надеюсь, ты не думаешь, что я…
У Девон защипало глаза.
— Я не знаю, чему верить.
Джонатан выпустил из рук Льюиса Микса, который снова осел на пол, и обнял девушку.
— Черт побери, я люблю тебя. Разве я позволю кому-нибудь причинить тебе вред?
— Мне хотелось верить в это. Больше, чем ты думаешь. Наверно, из-за этого все и случилось.
— Я люблю тебя, — убежденно сказал Джонатан, и на этот раз у нее не осталось и тени сомнения в том, что он говорит правду. — Я люблю тебя до чертиков. — Руки Стаффорда сжали ее талию. Они стояли, не в силах разомкнуть объятия, пока стон человека, лежавшего на полу, не заставил их опомниться.
Джонатан снова поставил Льюиса на ноги.
— Звони в полицию, — велел он Девон. — Этот ублюдок отправится за решетку.
Девон посмотрела на высокого юношу. Голова его упала на грудь, плечи безвольно ссутулились, на лоб свесился клок светлых волос. Без маски он выглядел совсем не зловещим, а очень молодым и очень несчастным. Она пристально посмотрела на него, обратив внимание на желтоватый цвет кожи и тусклые глаза.
— Вы долго жили в этом доме? — спросила она.
— Каждый год приезжал на каникулы. — Он смотрел в пол. — Примерно месяц.
— Вы учитесь в колледже?
— Последний курс. В этом году должен был закончить.
— Почему же вы не вернулись к началу семестра?
Он пожал плечами.
— Сам не знаю. Я собирался, но после того как пожил здесь, уже не чувствовал себя способным на это.
— Давай спустимся вниз, — предложила Девон. — Я хочу поговорить с его матерью.
— Девон, этот дурак мог убить тебя. Он должен получить свое.
— Я не уверена, что в этом его вина.
— Ты о чем это, черт побери?
— Посмотри на него, Джонатан. С ним что-то не то.
Джонатан взял юношу за подбородок и внимательно заглянул в туманные глаза, поворачивая его лицо из стороны в сторону.
— Льюис, ты что, наркоман?
— Нет, мистер Стаффорд. Клянусь, я никогда не имел дела с этой дрянью. — Но зрачки у него были пустые и расширенные, а бледная кожа казалась восковой.
— Это дом, — решительно сказала Девон. — У матери точно такая же кожа и выражение глаз. Я заметила это, как только приехала. — Она оглядела комнату, чувствуя духоту и угнетенность, а затем шагнула к окну мансарды. Под ним росли розовые кусты. Голые колючие ветки уродливо изгибались, пронзая шипами морозный воздух. Их молчание было красноречивее всякого крика.
Девон вздрогнула.
— Флориан здесь, — негромко сказала она. — Я чувствую его.
— Ты уверена?
— Уверена.
Все трое стояли неподвижно, прислушиваясь к вою ветра. Хотя окно было закрыто и тщательно заклеено, их охватил внезапный озноб, по телу побежали мурашки, и Девон начала дрожать.
— О Боже, ты чувствуешь его?
— Чувствую, — ответила она.
Стекла задребезжали, позади них затрясся стол, наклонился и повернулся, отбивая зловещую чечетку каждой из своих четырех изогнутых ножек.
— Это он, — прошептала Девон. — Флориан. — Она вздрогнула от холода. — И мне кажется, что он очень, очень зол.
Девон вскрикнула, когда какая-то неистовая сила толкнула ее прямо на стену. С грохотом упала на пол маленькая картина в золоченой раме.
Джонатан сжал ее руку.
— Пошли. Бежим отсюда к чертовой матери!
Она пыталась протестовать, хотя голова разламывалась от боли, в глазах потемнело, а ноги стали ватными. Но одного взгляда в глаза Джонатана было достаточно, чтобы понять: ничего не выйдет.
— Тебе с этим не справиться, — сказал он, выволакивая ее в коридор и оглядываясь на дверь. — Думаю, и мне тоже.
— А… а как же Сара Стоун?
— Ада передаст ей, что мы уехали. Завтра позвонишь ей и все объяснишь.
— Я хотела покончить с этим делом, Джонатан.
— Сама видишь, что из этого вышло. Черт побери, я не допущу, чтобы ты пострадала!
Должно быть, он понял, что Девон колеблется, что страх воюет в ней с решимостью. Его рука потянулась к щеке девушки.
— Я знаю, как это важно. Мы обязательно вернемся. Я обещаю.
Девон, почувствовавшая приступ головокружения, только кивнула в ответ. Обвив одной рукой талию девушки, а второй поддерживая оглушенного Льюиса, Джонатан помог обоим спуститься по лестнице на первый этаж и повел их в маленькую квартирку Миксов, располагавшуюся в задней части дома.
Ни Джонатан, ни Девон не собирались упоминать о том, что произошло в желтой комнате. Как ни странно, не рвался это делать и Льюис. Пока молодой человек сидел молча, Джонатан рассказал его родителям об инциденте в старом особняке Стаффордов, о том, что их сынок еще раз напал на Девон наверху, и в заключение продемонстрировал им шишку на виске девушки.
Ада и Эдгар застыли на месте. Выражение их лиц недвусмысленно говорило о том, что Льюис действовал на свой страх и риск.
— Он так переживал… Он только хотел помочь нам, мистер Стаффорд. — Толстые пальцы Ады нервно теребили клеенчатый фартук. — Он не собирался причинить ей вред. Льюис в жизни никого не обидел.
— И все же причинил. А мог вообще искалечить.
— Давайте как-нибудь договоримся, — с редкой для себя горячностью сказал Эдгар. Этот худощавый человек редко покидал кресло у телевизора, так что Джонатан разговаривал с ним лишь пару раз, да и то случайно. — Пожалуйста, не отправляйте нашего мальчика в тюрьму.
— Я подумаю об этом. — Джонатан устремил на Льюиса Микса немигающий взгляд серых глаз. — Поговорю с Девон, и мы вместе решим, что с ним делать. О решении сообщим.
Они тут же ушли из дома. Девон тяжело опиралась на Джонатана. Нервы ее были расшатаны, сердце билось с перебоями. Джонатан отослал нанятую ею машину в город. Генри открыл дверь, и они забрались на заднее сиденье.
Джонатан сжал ее руку.
— Жаль, что все так обернулось, но мы и без того знали, что это будет нелегко.
— Слава Богу, что ты оказался рядом. Кто знает, что могло бы случиться, если бы ты не нашел меня лежащей на холодном полу. А позже… на лестнице… — Она вздрогнула. — Но я рада, что ты почувствовал его и увидел все случившееся собственными глазами.
— Да уж… Не знаю, что это было, но что-то я безусловно видел.
