Субботним утром Девон проснулась, лежа посреди королевских размеров кровати. Ее рука нащупала место, где должен был лежать Джонатан, но наткнулась на пустоту. Простыни давно остыли. Лишь слабый аромат лимонного крема после бритья указывал на то, что Стаффорд был здесь. Да еще влажные следы любви на ее ляжках.
Эта мысль заставила ее улыбнуться и оторвать голову от подушки. Тут Девон поморщилась и застонала: в виске пульсировала боль. Ныли синяки, полученные во время нападения Льюиса Микса. Отогнав отвратительные воспоминания, она заставила себя встать с постели и схватила халат. Сегодня суббота: должно быть, Джонатан уехал за Алексом.
Она прошла в ванную, приняла душ, вымыла голову и просушила волосы, наложила косметику, а затем облачилась в слаксы и свитер. Отчаянно мечтая о чашечке кофе, Девон пошла было на кухню, но остановилась в коридоре, услышав доносившиеся из детской голоса. Один принадлежал Алексу, другой — Джонатану. Она двинулась в ту сторону и вдруг застыла у открытых дверей. Разговор шел нешуточный.
— Вы с Девон вчера вечером в Стаффорд ездили? — спросил Алекс. Кресло мальчика стояло рядом с диваном, но Джонатан почему-то сидел на корточках у ног сына.
— Да.
— Ты видел человека в пламени?
— Он не показался нам на глаза.
— А он что-нибудь сказал?
— Тоже нет, но мы оба знаем, что он был там. Алекс, этот человек умер много лет назад, но заблудился по дороге на небо.
— Ты говорил, будто он думает, что я его сын…
— Верно. Его сынишка умер, и Флориан тосковал по нему. В тот вечер он обознался и принял тебя за своего сына, Бернарда.
— Ну вот, а ты мне не верил! — В тоненьком голоске Алекса послышалось осуждение. — Никто не верил… — Мальчик пару раз шмыгнул носом, а потом по его щекам покатились слезы. Джонатан поднялся и обнял сына, прижав его к груди.
— Я ошибся, сынок. И доктора тоже. Теперь я знаю: то, что ты видел, было на самом деле. Я поступил бы нечестно, если бы не сознался в этом.
— Значит, теперь ты веришь мне? По правде веришь? Не считаешь, что я все это выдумал?
— Нет, сын, не считаю. Я был неправ, Алекс. Взрослые тоже ошибаются.
Не вытирая мокрых щек, мальчик пристально посмотрел в красивое лицо отца.
— Я только притворялся, что это был сон. Я думал, так тебе будет лучше. Но я знал правду. Девон сказала, что верит мне. Только она одна.
— Девон очень умная, Алекс. Поэтому я и собираюсь попросить ее выйти за меня замуж. Что ты на это скажешь?
Алекс задумался, и Девон затаила дыхание.
— Значит, она будет моей мамой?
— Если захочешь.
— Я хочу, папа. Я люблю ее.
— Я тоже, сын. Очень.
— А я люблю вас обоих, — сказала Девон, входя в комнату. Алекс обернулся в ее сторону, и тонкое, смуглое лицо мальчика осветилось широкой улыбкой.
— Ты слышал, па?
При виде Алекса у Девон перехватило дыхание. Она часто замигала и изумленно уставилась на мальчика.
— Джонатан…
— Что такое? — спросил он. Увидев ее ошеломленный взгляд, он тревожно поглядел на сына. Через мгновение все трое стояли на ногах. Алекс улыбался, Девон и Джонатан хлопали глазами.
— Что случилось, па? — наконец спросил Алекс. Его подвижное личико искривилось. — Ты плачешь…
— Правда? — Джонатан поднял смуглую руку и прикоснулся к своей мокрой щеке. — Да, похоже, ты прав.
— Ты же никогда не плакал!
Джонатан нежно улыбнулся.
— Может быть, я плачу, потому что ты встал с кресла…
— Ох, Энди… — Девон рванулась навстречу. Алекс с удивлением посмотрел на свои ноги.
— Я… я встал! — Но стоило Алексу вымолвить эти слова, как его тонкие ножки подкосились, и Джонатан подхватил сына, не дав ему упасть в кресло.
— Для этого нужно время, сынок. Ноги у тебя еще слабые. С тех пор как ты вставал на них, прошло три года. Но если ты сумел встать, сумеешь и ходить.
Алекс обвил руками сильную шею отца.
— Я сумею, па, честное слово, сумею!
— Не сомневаюсь. — Девон протянула к мальчику руки и обняла его.
— Папа…
— Да, сынок?
— Если я смогу ходить, можно мне будет вернуться домой?
Джонатан проглотил комок в горле.
— Можно, сынок. Конечно, можно…
На следующее утро Девон позвонила Саре Стоун и извинилась за доставленные хлопоты. Затем она во всех подробностях описала нападение Льюиса Микса и то, что случилось в «Стаффорд-Инне».
— С чем-то подобным я уже встречалась, — сказала Сара. — Флориан обладает неимоверной мощью. Он властвует над всеми, кто живет в этом доме, и представляет опасность не только для вас, но и для каждого, кто оказывается в его владениях. Поэтому мы должны как можно скорее обезвредить его.
Девон облизала губы. Пальцы, державшие трубку, инстинктивно сжались.
— Джонатан запретил миссис Микс сдавать несколько номеров. Он боится, что кто-нибудь может пострадать. Мы поедем туда, когда вы захотите.
Тогда сегодня вечером, — бросила Сара.
— Во… во сколько?
— Я уже говорила, что предпочитаю работать в темноте. Может быть, в девять? Мне было бы удобнее встретиться на месте.
— Ладно. — Девон повесила трубку, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Она сразу занервничала.
Стоило ей войти в комнату, как Джонатан тут же обо всем догадался.
— Ты говорила с Сарой Стоун, — заявил он.
Девон кивнула.
— Она считает, что мы должны как можно скорее вернуться в гостиницу. Мы встречаемся вечером.
— Вечером! Это невозможно. Ты еще толком не оправилась. Нужно время…
— Времени у нас нет. Опасность возрастает с каждой минутой. Я хочу поскорее покончить с этим.
Джонатан провел рукой по своим пышным черным волосам.
— Черт побери, как я ненавижу это дело…
— Я тоже. — Девон положила ладонь на его руку. — Вот и положим ему конец.
Джонатан мгновение смотрел ей в глаза. Когда он заговорил, то едва переводил дыхание.
— Ладно, едем… И помоги нам Господь…
Моросил мелкий, противный, действовавший на нервы дождь. Капли разбивались о лобовое стекло лимузина и тут же замерзали. В деревьях завывал ветер, фары освещали подхваченные вихрем листья и куски бумаги. Впрочем, в гостиницу они приехали вовремя. Джонатан настоял, чтобы Ада, Эдгар и Льюис ушли из дома, но оставили свет включенным.
Поставив на крыльцо мокрый зонтик, Джонатан отпер широкую резную дверь, вошел сам и только потом впустил Девон.
— Все в порядке? — спросил он, помогая девушке снять мокрое пальто.
Девон кивнула, но осторожно осмотрела прихожую.
— С каждым разом здесь становится все отвратительнее…
