по совести, пускать эту пыль в глаза других людей – у вас ничего не выйдет. Зачем вы следили за мной в порту? Зачем притворялись бродягой? Я узнала вас ещё тогда. Это ведь с вами я столкнулась однажды вечером, хотела помочь, а вы облили меня своей гнусной грязью с ног до головы. Не приходите сюда больше, вам это не по статусу. Отправляйтесь к таким же, как вы– бесчувственным людям, заботящихся только о своей репутации.
Девушка хотела уйти, но Ален ей не позволил.
– Выслушай меня, хоть раз, а потом решай – прогнать меня или оставить.
Девушка повернулась к нему, чтобы выслушать.
– Я знаю, что всё это странно, может безумно, но я следил за тобой, и никак не мог отыскать. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, не хотел, что бы ты говорила со мной, как с господином. Я хотел от тебя искренности, простоты, что бы ты не стеснялась меня. Я хотел узнать тебя лучше. Поэтому я и переоделся. Как легко обмануть человека, правда? Достаточно грязных лохмотьев, и ты – незаметен и неузнаваем. Этого я и хотел, но теперь я хочу, чтобы ты знала меня таким, какой я есть, и постаралась принять. Я уже не просыпаюсь по утрам с мыслями о балах, пьянстве, драках и девушках, я просыпаюсь лишь с одной мыслью – о тебе. Я стал безумцем, ничего не различаю вокруг, для меня ничего не существует. Я читаю книги, но больше не представляю картин. У меня нет воображения, я больше не могу представлять героев, какими они описаны, места, природу. Теперь я читаю сухо и без восхищения. Каждый текст для меня одинаков – бездушный и сухой. А всё от того, что я не могу сосредоточиться на нём, потому что все мои мысли поглощены тобой.
– На самом деле, таким стали вы, а не тексты – тексты остались прежними. Вы поверили в собственную ложь, вы говорите неправду, и знаете это, но продолжаете доказывать истинность ваших слов. Вы думаете, что ваши поступки честны и справедливы, и вы хотите уверить в этом других. Вы создали иллюзию честного и порядочного человека, и вам кажется, что вы такой и есть, но это не так. Мне жаль вас – вы тоните в собственной лжи.
Девушка вернулась в лавку, в которой уже никого не было, и заперлась в ней на ключ, а Ален рукой пытался уловить её последние следы.
Ветер поднялся и стал задувать под полы кафтана Алена. Домой он пришёл продрогшим, озябшим, но тело его больше колотилось от того, что сегодня девушка, от которой он был без ума, прогнала его. Как он ни старался показаться ей приличным человеком, у него это не вышло. Она раскусила его в два счёта, а он и не заметил, как это обычно с ним и бывало. Он снова не заметил каким надменным он был, жестоким и самовлюблённым. Он так гордился собой что недоумевал, как она могла сказать ему, что ей его жаль. «Да кто она такая? Ей бы меня жалеть…Это мне жаль её. Она упустила такую возможность. Она могла бы быть всегда под моей защитой, никогда бы ни в чём не нуждалась, я бы любил её так, как никто никого никогда не любил, но она не захотела этого. Ей, видимо, это и не нужно. Ничего, она ещё поймёт, что была не права, и что потеряла сегодня очень многое» – думал Ален и злился. Он твёрдо решил, что больше не пойдёт в эту проклятую лавку. Он полагал, что рано или поздно, незнакомка сама придёт к нему.
Вечером позвонили в дверь. Ален напрягся. «Быстрее, чем я того ждал. У неё нет выдержки» – улыбнувшись в душе, он был доволен собой.
В такой поздний час, да в такую непогоду в дом Д’Амбруазе мог прийти только один человек, и это был никто иной, как мадам Буаселье. Она часто приходила к матери Алена, чтобы посплетничать о последних событиях. Ален был очень разочарован, увидев её в холле. В гостиной он сидел вместе с дамами и читал газету, но в разговор матери и мадам Буаселье особо не вслушивался, пока в диалоге не прозвучала фамилия Бенуа.
– Ты не представляешь, Изабель, сколько народу там было! Это первый день, когда у Бенуа было столько посетителей. Один чёрт, не иначе, знает, как он готовит эти сладости. А какой чудесный напиток он представил нам! Горячий шоколад с корицей, анисом и солью! Сладкий шоколад с солью, представляешь?! Не верю, что всё это он выдумывает сам. Люди буквально сметали всё с полок. Ещё бы, когда за прилавком стоит такая милая девушка. Милая, очень милая простушка. Она приехала сюда не так давно, где-то весной. Помню, все смотрели за тем, как она везла свой багаж. Столько вещей – трельяж, сундуки, стол, великолепный топчан, отделанный бархатом, причём не дешёвым. И откуда только у нищенки такая мебель? – вздохнула женщина.
– Но она очень вежлива. Никогда не сказала бы, что она из простого люда. Держится весьма по-дворянски.
Здесь Ален не выдержал. Женщина говорила о незнакомке, и это был отличный шанс.
– Так как же зовут эту милую девушку, мадам Буаселье? Имя есть у неё? – спросил он, отложив газету.
– Как и у любого другого человека, юноша. Её зовут Арабель Бланкар. Говорят, она приехала из Ниццы, а до этого жила в Лионе. Поговаривают, что она дочь одной из прекрасных и успешных актрис, которая по необъяснимым причинам пропала с театральных подмостков, обанкротилась и спустила последние деньги на покупку фермы, где сейчас и трудится. Слышала, что эта девушка была и в Тулузе, и даже в Вероне. Её прошлое связано с чем-то криминальным, мне кажется. Не нужно человеку чистому и безгрешному ездить по всему миру. Она явно скрывалась от кого-то. Думаю и здесь она не задержится. Но девушка очень милая, очень. Никогда бы не сказала, что она связана с чем-то приступным, но я считаю, что это именно так. Её фамилия кажется мне знакомой. Кажется, она была в криминальных газетах.
Дальнейший диалог, а точнее слова, прозвучавшие после названного имени, были Алену неинтересны. Ему не нужно было слушать выдумки мадам Буаселье – ведь она никогда не читала криминальных газет, и малейшая ложь в конце опровергла её слова с самого начала. Но одно он знал точно – на счёт имени она не соврала. Он ушёл к себе, и считал, что имеет какое-то преимущество перед, теперь не незнакомкой, а Арабель Бланкар.
Его съедали чувства от представленной встречи. Вот он появляется перед ней,
