и называет её имя. Она повержена, она раскрыта, она больше не тайна. Ален не мог сдержать себя, и, пока дамы беседовали о своём, тихо вышел из дома. Ветер сносил всё на своём пути. Такого холода не было давно, но Ален не был удивлён – уже конец октября, зима не за горами. Молодой человек отправился в путь, цель его теперь была известна – дом Арабель.
Удивительно, но он без труда нашёл порт, а оттуда отправился к девушке. Прямой, более краткой дороги к её дому он ещё не нашел и не выучил.
Он постучал в дверь, но ответа не было. Он постучал ещё – снова тишина. «Неужели в такой час она ещё в лавке? Тогда, мне ничего не остаётся, как…»
Раньше бы Ален никогда не вышел на улицу в такую погоду, даже для того, что бы отправится на самый роскошный бал.
Почти через час Ален вышел из кареты, которую остановил на улице, у лавки месье Бенуа. Лавка была закрыта, но наверху, в комнатах, где жил месье, ещё горела лампа. Ален беспрерывно стучал в двери долго, около пятнадцати минут, и наконец ему открыли. Месье Бенуа, в пальто, накинутом на пижаму, сонными глазами изучал человека, что пришёл в такой поздний час.
– Месье Бенуа, я к мадемуазель Бланкар.
– Господин, кто вы? Можно ли в такой поздний час беспокоить людей?
– Простите меня, месье, но дело срочное. Передайте мадемуазель, что вопрос жизни и смерти. Я буду ждать её здесь.
– Ну, хорошо, месье. Как вас представить ей?
«Отлично! Она определённо здесь. Как представиться? Если я скажу своё имя, она ни за что не выйдет»
– Скажите, что к ней пришёл старый знакомый.
Пекарь не стал противиться уважаемому господину, и быстро полепетал в дом.
Ален подождал пару минут, и на пороге появилась Арабель, укутанная в тёплый пушистый платок.
– Месье…Д’Амбруазе? Что вы здесь делаете? Мне сказали, что меня искал старый знакомый. Как вы узнали?
– Ваше имя? – не дав девушке закончить, Ален продолжил, -Это судьба благоволит ко мне. Я услышал его из уст одной гостьи моей матери.
– И что же вы хотите от меня в столь поздний час? Если пришли раскаиваться в содеянном, то вы пришли не по адресу. Мне не нужно это. Как бы вы не пытались очистить своё имя от дурного, в моих глазах вы останетесь неизменным.
– Мадемуазель, не поддавайтесь предубеждению, ведь то, что вы думаете обо мне, именно оно.
– Я могу различить, когда испытываю предубеждение, а когда абсолютно уверена в своих взглядах на жизнь и людей. К сожалению, ваш истинный облик известен не только мне, он известен всем. Кто-то просто не хочет думать о вас так плохо, как это следует делать исходя из вашего поведения и образа жизни. Вам лучше уйти, и никогда не приходить сюда. Поверьте, месье, это не правильно как для вас, так и для меня.
Ален не сдержался и приблизился к девушке, схватив её за руки.
– Да как же ты не понимаешь – я не могу спать, не могу есть, не могу жить спокойно!
Он слегка перевёл дух, чтобы успокоиться.
– Одна вы в моей жизни есть, больше ничего не нужно. Дайте шанс мне – позвольте быть рядом. Избавьте меня от мучений!
– Вы совершаете непозволительное!
Девушка отскочила, но не уходила.
– Простите, я не хочу обидеть вас, но я не могу держать себя в руках. Позвольте мне увидеть вас завтра. Только скажите – куда, и я приду. Нам есть о чём поговорить, есть что рассказать друг другу. Вы изменили мой мир, изменили меня, и только вы можешь сделать меня ещё лучше, чем я есть, только согласитесь.
Девушка была растеряна, но не понимала – почему бы ей просто не закрыть дверь и не уйти? Человек перед ней казался ей таким искренним, ей было жаль его, она не хотела, чтобы он страдал. Она понимала, что на самом деле, он не такой, каким хочет казаться, но не могла прогнать мысли о том, что ему нужна помощь.
– Если это утешит вас, если после разговора мы поймём истинное положение вещей…Встретимся послезавтра, в порту, после того, как я закончу работу. А до того момента – не приходите ни сюда, ни ко мне домой. Но, прошу вас, не обременяйте себя пустыми надеждами – то, что я скажу вам, может вам не понравиться.
Теперь девушка смогла захлопнуть дверь, но долго от неё не отходила – она хотела быть уверенной в том, что Жоффруа ушёл.
Глава 11
Самая большая ошибка – стараться быть более приятным, чем вы есть на самом деле.
У. Бэджот
Мы все хотим сделать первое впечатление о нас наилучшим. В новой компании, на новой работе, перед незнакомцами – мы все стараемся выглядеть лучше других, но только дома, только близкие нам люди знают, какие мы на самом деле. Мы обманываем окружающих, чтобы они не подумали о нас дурно, но суть заключается в возможностях. Когда человек может быть хорошим, но просто этого не хочет – это ложь. Другое дело, когда человек не способен на добро, когда в его жизни никогда не было добра, ему не объяснили, что это такое и как это использовать для себя и других – это заблуждение. Заблуждение в собственной жизни, в собственном «Я». Заблуждающегося человека можно изменить, можно наставить его на истинный путь, лжеца – нельзя.
Ален вернулся домой одухотворённым и воодушевлённым. После завтра, в выходные, он увидит её снова, и кто знает, сколько времени они проведут вместе. Он тщательно строил план своего рассказа, чтобы не быть нудным, но рассказать обо всём, что было в его жизни. Он решил, что о родителях рассказывать не будет, о Годелив тоже. Вдруг он подумал, а о чём же тогда ему рассказывать? О том, как он просаживал деньги в венецианском казино, где был несколько лет назад; или о том, как сутками пил вино в доме Руже; или о том, как всю свою сознательную жизнь, до недавнего времени, передвигался исключительно на карете или лошади, чтобы случайно не встретить на улице грязного нищеброда – уродца морального и физического, как полагал он; или о том, как несколько дней назад от его руки пал старый бродяга, просивший у него на жизнь?
Нет, об этом рассказывать он не хотел – это выставит его не в лучшем свете. «Тогда, -решил он, -я расскажу ей о том, как влюбился в неё. Да, это растрогает её, и она непременно позволит мне видеть её чаще».
Когда Ален пребывал в задумчивости, домработница вырвала его из этого состояния, сообщив, что на его имя пришло письмо. Письмо это было от Андре, давнего
