Бэннер как раз подъехала к Рори на своем вороном, приплясывающем от нетерпения коне, которого она сдерживала властной рукой.
— Можно подумать, что время повернуло вспять, — тихо отозвалась она.
— Можно, — согласился Рори, оглядевшись еще раз. Потом он повернулся к Бэннер:
— Как вы ухитряетесь держаться в дамском седле? Должно быть, сидеть боком ужасно неудобно.
Она рассмеялась.
— Когда научишься, это не так уж и трудно. Главное — сохранять равновесие! — весело воскликнула она.
— Не представляю, как бы я чувствовал себя в такой позе. Но эта скотина хоть понимает, что везет даму? — забеспокоился он.
Бэннер строго сдвинула брови и нагнулась, чтобы погладить своего скакуна по черной блестящей шее, — Не называйте моего Сида2 скотиной! — обиженно проговорила она. — Я растила и объезжала его сама!
Рори посмотрел на огромного коня, приплясывающего на месте, словно он выступал перед строгими судьями на соревнованиях. При этом Бэннер держалась в седле совершенно раскованно, как в удобном кресле на твердой земле.
— Сид? Так ведь звали испанского рыцаря, я не ошибся? — спросил Рори.
— Ага. Но я назвала коня вовсе не в его честь. Мне просто нравится перевод этого имени — «Повелитель». Ему подходит, не правда ли? — Бэннер вскинула голову и с вызовом посмотрела Рори в глаза.
— Да, он великолепен, — с восторгом ответил молодой человек. — А как зовут моего? — Рори с интересом ожидал ответа.
Бэннер безмятежно улыбнулась.
— Паж, — сообщила она.
Рори подозрительно посмотрел на нее, но выражение лица Бэннер было самое невинное. Рори тихо вздохнул.
— Ладно. Я, право, не уверен, хочу ли получить ответ на свой вопрос, — начал он смущенно, — но… — Тут Рори прервался, однако, видимо, взяв себя в руки, все же решился спросить:
— Кто-нибудь из… этих… призраков будет сегодня на охоте?
— Я никогда никого из них не видела, — ответила она со всей серьезностью.
— Не нравится мне все это… — проговорил Рори тихо.
Бэннер вдруг рассмеялась.
— А вы, если увидите кого-нибудь из них, просто приподнимите шляпу и поезжайте дальше, — посоветовала она.
— Вам надо попросить кого-нибудь из них попозировать для портрета, — сказал он. — Наверное, никому из художников до сих пор не удавалось запечатлеть на холсте черты настоящего призрака — во плоти, как говорится.
Прежде чем она успела ответить, Скотти дал сигнал к началу охоты, и резкий звук далеко разнесся в утреннем воздухе. Собаки устремились в луга, взяв след и оповестив об этом громким и каким-то жалобным лаем. Охота началась.
Рори с детства чувствовал себя уверенно в седле, участвовал в скачках с препятствиями, не избегал рискованных прыжков и стремительного аллюра, но не представлял себе, что такое настоящая охота.
Его восхищение внешним спокойствием леди и джентльменов возрастало по мере того, как шло время. Охота продолжалась, а они так легко и непринужденно управляли лошадьми, что создавалось впечатление, будто они родились в седле. Несмотря на опасные прыжки, ни один из всадников не оказался на земле.
Рори заметил, что Бэннер и Джейк все время держались вместе со своими гостями и явно руководили событиями. Эти двое — она на своем Сиде и ее дед на великолепном длинноногом белом жеребце — указывали гостям дорогу через низкий кустарник, изгороди и водные препятствия. Возможно, это было дружеское состязание, а может, так проявлялась их любовь к скачкам, передаваемая в этой семье из поколения в поколение, и все же, какова бы ни была причина, они лидировали в гонке, даже друг другу не уступая ни на шаг.
Фальшивый след вывел их далеко за пределы поместья; он пролегал через ручьи, луга, рощи, и Рори никак не мог приблизиться к Бэннер, пока они не остановились у дерева, на котором сидела откормленная лисица, глумливо поглядывая вниз на свору охрипших от лая собак.
Охота подошла к концу. Всадники повернули коней и неторопливой рысью направились обратно в Жасминовую усадьбу.
— Это было незабываемое зрелище, — восторженно заявил Рори.
Бэннер разрумянилась, ее зеленые глаза сверкали. Она согласно кивнула.
— Тут в округе есть несколько охотничьих клубов, — сказала девушка. — Они время от времени устраивают охоту, но только у нас все выступают в настоящих старинных костюмах. Это создает особую атмосферу, вы так не считаете?
— Несомненно, — согласился Рори.
Он смотрел на лошадей, замечая, что хотя они и блестят влажно от пота, но благодаря прекрасной физической форме ни одно животное не выглядит слишком уставшим.
— У нас еще есть время, чтобы немного покататься, или вам надо возвращаться в усадьбу вместе с гостями? — спросил Рори, поглядывая на Бэннер и явно ожидая, что она согласится продолжить прогулку.
Внезапно блеск в ее глазах угас.
— Нет, я могу вернуться и позже, — ответила она. — Я покажу вам южную часть поместья. Сюда, пожалуйста.
Она повернула Сида и двинулась вперед.
Рори молча проклинал себя. Он повел Пажа рядом с конем Бэннер.
— Бэннер, простите меня, — взмолился он. Девушка метнула на него быстрый взгляд.
— Все в порядке, Джейк позаботится о гостях, — спокойно заметила она.
— Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. — Он вздохнул. — Вы так радовались охоте, а я испортил вам удовольствие, напомнив, что приехал сюда осмотреть поместье. Извините. Я правда не это имел в виду…
Лошади шли неторопливым шагом и не отвлекали внимания Бэннер, но она не смотрела на Рори.
— Ну, в конце концов, именно поэтому вы здесь, так что не стоит извиняться, — промолвила она равнодушным тоном. — А Джейк… На этот раз он не шутит. — Она вяло улыбнулась. — Плохой из меня продавец, да? Джейк бы этого не одобрил.
Дальше они ехали молча.
— А вам обязательно надо продавать поместье? — вдруг осведомился Рори.
Он очень хотел купить поместье, но сейчас его сильнейшим образом задела печаль Бэннер по поводу неизбежной потери Жасминовой усадьбы.
Бэннер пожала плечами.
— У нас нет возможности содержать поместье в нормальном состоянии, вы же знаете, сколько это стоит в наши дни, — сказала она. — Значит, надо или передать его в Историческое общество, или продать.
— А если вам придется уехать отсюда, то это вас просто убьет, — заметил Рори, почему-то совершенно уверенный в правоте этого своего замечания.
И это был вовсе не вопрос, а утверждение, и горечь, которая слышалась в голосе Рори, сказала Бэннер больше, чем он мог предполагать.
Она смотрела прямо перед собой.
— Я выживу, — наконец отозвалась девушка.
Но разговор не клеился, опять воцарилось молчание; тишину нарушали только обычные звуки утра и приглушенный стук лошадиных копыт. Рори смотрел по сторонам, так ничего и не замечая. Он прислушивался к странным ощущениям, которые испытывал, надеясь, что они навеяны старинным костюмом и обществом леди, ехавшей рядом с ним. Они были одни, и его низменные мужские инстинкты должны были бы взыграть, но, видимо, костюмы и общая атмосфера охоты и всего этого прекрасного утра вынуждали Рори вести себя соответствующим образом и не давать воли чувствам.
