Господи, как ему это было нужно! Отвлечься. Потешить себя фантазиями. Все последнее время на душе у него лежала огромная тяжесть. И дело было совсем не в судебном разбирательстве, не в отстранении от практики, даже не в глупых нападках Джейн Томлинсон. Дело было в ярости, с которой он обрушился на нее. Неужели так велика сила наследственности? Неужели он обречен повторить путь, пройденный отцом?
Но с Мелани Уитлоу у него появился шанс усмирить свои эмоции взаимовыгодным, взаимовозбуждающим способом.
— Это будет только справедливо, — рассудительно заметил он. — Или вы боитесь обнажаться перед мужчиной? Список ваших фобий растет с каждой минутой.
Мелани села прямо и взялась за узел на блузке, но Кларк остановил ее руку.
— Позвольте мне.
Ее пальцы задрожали, но она кивнула и, повернувшись к нему, закрыла глаза.
— Разве вы не хотите наблюдать? — с вызовом спросил он.
Ресницы Мелани взметнулись вверх.
— Наблюдать?
Он повернулся так, чтобы была возможность действовать двумя руками.
— У меня такое чувство, что мне откроется отнюдь не рядовое зрелище. Я подумал, что вам, может быть, понравится мое… восхищение.
После короткого молчания Мелани посмотрела сначала вниз, затем на него. Если она хотела скрыть страх и одновременно нетерпение в своих глазах, то ей это не удалось. Но Кларку почему-то казалось, что она и не пытается скрывать своих эмоций. Она или не обладала необходимым для этого лукавством, а если и обладала, то ясно давала понять, что скрывать свои тайны больше не намерена. Кларк очень надеялся, что Мелани именно та, какой хочет казаться, — женщина, стремящаяся познать всю глубину, все нюансы страсти, женщина, мечтающая наверстать упущенное.
Потому что только такая женщина — без всяких сложностей, честная и любопытная — нужна была ему в этот момент. До тех пор пока он не поймет, чего хочет в жизни, помимо сиюминутных нужд и желаний, пока не выяснит природу и силу власти над ним темной ярости, охватившей его в зале суда, он не может никому давать каких-либо обещаний.
Кларк опустил взгляд и увидел, как задвигалась нежная шея Мелани, когда она сглотнула. Ее кожа поблескивала в тусклом свете лампочки, а запах духов еще сильнее насыщал густой и жаркий воздух.
Узел оказался завязанным на совесть. Кларку не удалось развязать его с первой попытки.
— Вы, наверное, были самой умелой в скаутском отряде, — простонал он, сражаясь с туго затянутым материалом.
Мелани с благодарностью рассмеялась, когда он нарушил столь нестерпимое напряжение.
— Я была командиром. Люблю хорошие узлы.
Кларк усмехнулся. Если бы его командир была вполовину такой же, как Мелани, он скорее всего остался бы в бойскаутах навсегда.
— А я люблю отвечать на вызов.
Меньше чем через десять секунд узел был развязан. Кларк помедлил, вздохнул поглубже, затем поймал взгляд Мелани. Она кивнула в ответ на безмолвный вопрос, затем взглянула на его грудь и провела по губам языком. Кларк скользнул одной рукой под блузку, до лопаток, и одним движением снял ее с Мелани. Как он и предполагал, зрелище оказалось восхитительным — от загорелых изящных плеч до маленьких, но таких манящих выпуклостей груди, едва прикрытых голубой полоской лифчика. Пальцем он прикоснулся к ложбинке у основания ее шеи, затем провел им прямую линию вниз, пока его не остановил прохладный шелк.
— А теперь прикоснись ко мне, Мелани.
Она не спускала с него глаз и заморгала от неожиданности, словно была сосредоточена только на его прикосновении.
— Где?
— А где бы тебе хотелось?
Она снова облизнула губы и уставилась на его рот.
Кларк коротко хохотнул, все больше и больше восхищаясь ею. Она был красива, сексуальна, покладиста и обладала изощренным чувством юмора. Если бы не тьма внутри него, не чудовища, которых ему приходилось удерживать на цепи, он позволил бы себе поверить, что встретил идеальную женщину.
Но Кларк был не из тех, кто тешит себя иллюзиями. По крайней мере, длительными. Фантазии хороши только на короткий срок — и не за счет реальной жизни.
И все-таки в этот момент ему казалось, что единственная реальность — это его нестерпимое желание поцеловать Мелани Уитлоу. Позволить ей прикоснуться к его губам, но не глубже. Не к сердцу. Не к душе.
— Милая, если хочешь поцеловать меня, совсем не надо просить об этом. Я мечтаю поцеловать тебя уже очень давно.
— И что же тебе мешало сделать это?
Вместо ответа Кларк нежно, осторожно, а вскоре и жадно завладел ее губами. Такого восхитительного поцелуя он не испытывал в жизни ни разу. Ее губы источали дурманящий, дразнящий аромат. Наверное, так пахнет волшебный лес после дождя. Весь мир сузился сейчас до ее сладострастных, лишающих рассудка губ. Едва сдерживая себя, он гладил ее руки. А когда Мелани скользнула пальцами по его груди, покрытой завитками шелковистых волос, и легонько потянула за соски, он широко распахнул глаза.
Она никак не могла знать о том, что это ощущение доводит накал его страсти до высшего уровня, сравнимого только с самим сексом. Ее ногти слегка царапали кожу, оставляя отметины, еще более воспламеняя его, призывая подчиниться отчаянному желанию ощутить ее груди в своих ладонях.
Обнаженные. Не прикрытые кружевами и шелком.
Кларк спустил бретельки лифчика с ее плеч, затем расстегнул крохотную застежку на середине спины и не смог сдержать стона удовольствия, когда его руки приняли этот сладостный вес.
Мягкий. Теплый. Отзывчивый на его прикосновения. Едва он провел большими пальцами по ее соскам, они стали твердыми. Мелани стиснула его плечи, и стон, пробившийся сквозь их неразрывный поцелуй, подстегнул Кларка, сказал ему, что она жаждет большего.
И все-таки сначала он должен услышать, чего она хочет.
Не переставая нежно поглаживать ее соски, он спустился губами к ее шее и прошептал в нее:
— Мне не терпится попробовать тебя.
Она пальцами зарылась в его волосы.
— Да.
Слегка отстранившись, Кларк скользнул губами ниже, к ее груди. Одного кругового движения языка оказалось достаточно, чтобы она резко втянула в себя воздух. Ее веки опустились. Губы приоткрылись.
— Ммм… — пробормотал Кларк, — как сладко…
Мелани выгнула спину, инстинктивно требуя еще большего. Господи, я готов доставлять ей это удовольствие часами, думал Кларк, доведя ее своими ласками до того, что она сквозь стоны выкрикнула его имя.
Она исследовала его руками так же бесстрашно и восхищенно, так же жадно и возбужденно, как он. Ее пальцы повторяли движения его языка, лаская его соски, и погладили их, когда Кларк наконец отстранился.
