— Поговорим сразу с обоими.
На лице у Диди выразились одновременно удивление и недовольство.
— С какой стати?
— Их уже допрашивали по отдельности Крофтон и Бил. Салли Бил говорит, во второй раз миссис Лэрд рассказала то же самое, что и в первый, она готова подписать показания. Если она действительно застрелила грабителя, а мы будем держать их раздельно, может показаться, что мы им не доверяем, а это расценят как месть за мое тюремное заключение. И приведет это только к одному — судья взбесится. А если я еще раз с ним сцеплюсь, Жерар мне голову оторвет.
— Ладно, — сказала Диди. — Ну а если история с грабителем — выдумка?
— Разве у нас есть основания им не доверять?
Он оставил Диди обдумывать это, а сам прошел прямо на кухню, где за обеденным столом сидели и тихо беседовали Салли Бил и Элиза Лэрд. Когда он вошел, женщина-офицер в пару приемов, как все полные люди, поднялась со стула.
— Мы с ней закончили. — Она закрыла блокнот на спирали. — Я все записала.
Лицо Элизы было по-прежнему бледным. Она с любопытством посмотрела на него. Что-то должно случиться, подумал он.
— Мы ждем вас в гостиной, миссис Лэрд.
Он вернулся в гостиную. Помимо Крофтона и судьи Лэрда, там оказалась суровая седовласая женщина. Она наливала из серебряного чайника в фарфоровые чашки какой-то горячий напиток.
Салли Бил, сопровождавшая Элизу Лэрд из кухни, заметила удивление Дункана.
— Экономка, — пробормотала она. — Как-то там Берри. Ворвалась на кухню минут двадцать назад с таким видом, будто она здесь хозяйка. — Салли захихикала. — Чуть в обморок не грохнулась, когда увидела мои телеса за столом.
— Значит, она здесь не живет? Она покачала головой:
— Очевидно, ее вызвал судья. Примчалась как ветер. Готова защищать его до конца.
Через плечо Дункан бросил на Салли многозначительный взгляд.
— Его, но не миссис Лэрд?
— За все время, пока кипятила воду и собирала чай на подносе, она ни слова не сказала хозяйке дома. Такой задницей сугроба не растопишь, — она чуть пожала плечами. — Что вижу, то и говорю.
Судья встал и нежно обнял подошедшую к нему жену. Они тихо переговаривались друг с другом, но Крофтон стоял достаточно близко, чтобы все слышать, и Дункан решил, что, наверное, судья просто спрашивает, как жена себя чувствует.
Крофтон что-то записывал в блокнот; хрупкую чашку и блюдце он пристроил к себе на колено. Появление Диди и Дункана он встретил с заметным облегчением.
— Передаю вас в руки детективов. — Он поставил чашку с блюдцем на ближайший столик, и они вместе с Бил вышли.
Диди с Дунканом сели на пару одинаковых стульев, стоявших напротив дивана, на котором устроились судья с женой — плечо к плечу и колено к колену. На столике перед ними стояли чашки с чаем, от них валил пар. Ни он, ни она к ним не притронулись. Лэрд предложил Дункану и Диди что-нибудь выпить.
Дункан отказался. Диди улыбнулась угрюмой экономке:
— У вас есть диетическая кола? Та пошла на кухню.
— Все убрали?
Это он о трупе, решил Дункан.
— Да, повезли в морг.
— Туда ему и дорога, — пробормотал судья, брезгливо морщась.
Элиза Лэрд опустила голову. Дункан заметил, что она крепко сцепила пальцы рук и натянула на них рукава свитера, как будто они мерзли.
Экономка принесла Диди диетическую колу — в хрустальном бокале, стоявшем на маленькой тарелочке с кружевной салфеткой. К чести Диди и удивлению Дункана, она вежливо поблагодарила экономку. В другое время при виде такой претенциозной изысканности она бы только расхохоталась или съязвила.
Судья сделал знак, и миссис Берри ушла, оставив их вчетвером. Судья обнял жену за плечи и крепче прижал к себе. Заботливо оглядел ее и повернулся к Дункану.
— Мы уже рассказали офицерам все, что знаем. Они исписали массу бумаги. Хотя мы полны желания оказать следствию любую помощь, на которую способны, не представляю, что еще мы можем прибавить к сказанному. — Выражение лица у него было честное, взволнованное.
— Мне очень неприятно просить вас повторить все сначала, но нам с детективом Боуэн важно услышать историю из ваших уст, — сказал Дункан. — Уверен, вы это понимаете.
— Разумеется. Давайте покончим с этим, и я наконец уложу миссис Лэрд в постель.
— Я постараюсь, чтобы все прошло безболезненно, — сказал Дункан, улыбаясь своей самой ослепительной и обезоруживающей улыбкой. — Тем не менее, судья, прошу вас во время допроса воздержаться от комментариев, если только не спросят вас лично. Пожалуйста, не говорите ничего, что могло бы повлиять на воспоминания миссис Лэрд. Важно, чтобы мы услышали…
— Я знаю правила, детектив, — оборвал судья. Несмотря на бесцеремонность и грубость тона, выражение его лица оставалось таким же приветливым, как у Дункана. — Прошу, начинайте.
Его снисходительная манера задела Дункана. Судья привык командовать. В зале суда он вел себя как деспот. Но сейчас главным был Дункан. Чтобы гнев не сыграл с ним злой шутки, Дункан решил поручить вести начало допроса Диди. А он вмешается, когда дойдет до подробностей.
Он слегка кивнул Диди. Та мгновенно поняла намек.
— Миссис Лэрд… — Диди замолчала, ожидая, когда Элиза поднимет голову и посмотрит на нее. — Прошу вас, Расскажите нам о том, что произошло сегодня ночью.
Прежде чем заговорить, Элиза глубоко вздохнула.
— Я спустилась вниз чего-нибудь выпить.
— Она это делает почти каждую ночь, — вмешался судья, игнорируя просьбу Дункана говорить, только если спросят.
Пусть, решил Дункан. Один раз простим.
— Вы страдаете хронической бессонницей, — сказал он, вспоминая, что судья рассказывал Крофтону.
— Да, — ответила она не ему, а Диди. — Я шла в кухню, и вдруг…
— Простите, в котором часу это было? — спросила Диди.
— Около половины первого. Помню, когда я посмотрела на часы, было немногим за полночь. Примерно через полчаса я встала и спустилась вниз. Подумала, стакан молока поможет заснуть. Иногда помогает. — Она замолчала, как будто ожидая чьих-то комментариев. Все молчали, и она продолжила: — Когда я была на кухне, то услышала шум.
— Какой?
Она повернулась к Дункану, впервые после того взгляда на кухне встретившись с ним глазами.
— Я не поняла. И до сих пор не понимаю. Может, его шаги. Или как он натолкнулся на мебель. Что-то в этом роде.
— Ясно.
— Что бы это ни было, я слышала, что звук доносится из кабинета.
— Вы не поняли, что это за звук, но точно знали, откуда он исходил?
Недоверие, скрытое в вопросе Диди, заставило судью нахмуриться. Но он ничего не сказал.
— Да, это звучит странно, — сказала Элиза.
— Действительно.
— Простите. — Она примирительно выставила ладони. — Все было именно так.
