— Да, мне нравится мерло. Впрочем, я пью его весьма умеренно, иначе у меня начинается мигрень.
— Вот как? — Дилан поставил чашку. — Раз уж разговор зашел о нюансах, позвольте задать вопрос касательно вашей карьеры. Вы чуть не стали партнером крупной компании, но все же не пошли коротким путем к успеху, а создали собственную фирму? Почему?
— Вам это правда интересно или вы нарочно выбираете такие темы? Хотите, чтобы я утратила бдительность и позволила вам уговорить меня не только встретиться с Карсоном Бруксом, но и помочь ему?
— И то и другое.
Сабрину обескуражила подобная искренность. Значит, Ньюпорт не намерен скрывать свои замыслы. Что ж, так даже проще: сейчас она была не в силах заметить притворство и разгадать скрытые мотивы. Его вопрос ее нисколько не задел: из смены карьеры она никогда секрета не делала.
— Я ушла но многим причинам. Во-первых, мне хотелось открыть собственное дело, и я наивно полагала, что лучше проявлю себя в бизнесе без всякой там корпоративной политики. Я не очень хорошо веду игру, особенно когда приходится подстраиваться под клиента. Еще я мечтала составить идеальный обучающий курс с элементами игры. В итоге открыть собственное дело меня сподвигли завышенная самооценка и недостижимые идеалы. К тому же я мечтала вырваться из Бостона: мне вреден городской воздух.
Дилан удивленно вскинул брови:
— Аллергия?
— Отнюдь, просто у меня очень чувствительный нос, и в городах я всегда неважно себя чувствую. В Лос-Анджелесе мне становится не по себе из-за выхлопов автомобилей, и с Денвером та же история. Нью-Йорк тоже не подарочек, но там хоть полегче, чем в Бостоне. Один сотрудник ЦКМЛ когда-то изучал метеорологию, и он выдвинул версию, что встречные наземные ветра дольше удерживают затхлый воздух над городом. А может, это потому, что Бостон старше Нью-Йорка и в нем много памятников архитектуры. Они очень красивые, но от плесени меня тошнит. — Сабрина пожала плечами. — Не могу объяснить почему, но какие-то запахи сильно на меня действуют, а какие-то — нет.
— Ничего удивительного, — заметил Дилан. — У вас очень развито обоняние, поэтому вы острее воспринимаете запахи. Даже среднестатистический человек различает тысячи запахов. Наши носы содержат чувствительные нейроны, реагирующие на разные запахи, но каким образом это происходит, мне, как человеку, далекому от науки, понять не дано. Зато это вызывает ответную реакцию. Обостренное обоняние — это дар и проклятие. Кто знает, почему мы на дух не переносим некоторые запахи? Это одна из загадок жизни.
Сабрина медленно отставила стаканчик.
— Вы прямо как по писаному говорите. Откуда вы столько знаете?
— Меня всему научил Карсон. Разумеется, он объяснял это умным языком и приводил химические формулы, а мне оставалось только кивать. Думаю, у него это наследственное.
Сабрина ждала чего угодно, только не этого: она всегда воспринимала обостренное обоняние как свою отличительную особенность.
— Надо же, — пробормотала она. — Мне раньше такое даже в голову не приходило.
Итак, значит, это от Брукса она унаследовала обостренное обоняние. Как странно иметь что-то общее с отцом, который до вчерашнего дня для нее просто не существовал…
— Как вы познакомились с Карсоном Бруксом? — спросила она.
Дилан пожал плечами; похоже, вопрос его ничуть не удивил.
— Из-за придуманной им рабочей программы, — спокойно ответил он. — Это случилось девятнадцать лет назад. Карсону тогда перевалило за тридцать, а его компании не было и десяти лет, но она росла и развивалась как на дрожжах. И вот Карсону понадобился помощник — верный Пятница и мальчик на побегушках по совместительству. Он не стал давать объявление в газету, а отправился в захудалую нью-йоркскую среднюю школу: видимо, решил облагодетельствовать какого-нибудь неимущего мальца.
— И он выбрал вас. — Сабрина задумалась. — Вы, конечно, сразу уцепились за такую возможность.
Дилан рассмеялся:
— Напротив, я сопротивлялся что было сил. Мне в ту пору и так хватало занятий: школа, общественная работа, работа по дому… А я хотел просто жить.
— И о какой же жизни вы мечтали?
— О той, что привела бы меня к гибели. Мне нравилось испытывать свою силу, и почти каждый вечер я возвращался домой пьяным, окровавленным после драки. Остальное время я прогуливал скучные уроки и нарушал глупые правила, поэтому меня и нагрузили общественной работой. Социальные сотрудники решили, что это сделает из меня человека, но не тут-то было: я чувствовал, что меня опекают, и от этого бесился еще больше.
— Понимаю.
— Ничего вы не понимаете. Моя жизнь была совсем не похожа на жизнь в Бикон-Хилле.
— Ладно. — Сабрина отвернулась. — Я сую нос не в свое дело, верно? Что ж, можете считать тему закрытой.
— Я не это хотел сказать. — Дилан допил кофе. — И вас я ни в чем не виню, просто говорю, как есть. Спрашивайте о моем прошлом все, что хотите. Я теперь веду совершенно иной образ жизни.
— Это меня не касается.
— Еще как касается! Вы хотите узнать, что Карсон за человек, а это легче всего проиллюстрировать на наглядном примере.
— Хорошо, продолжайте.
— Ну так вот, Карсону требовался помощник, и он пришел в мою школу, когда меня в очередной раз оставили в наказание после уроков. Просмотрев мое личное дело, он побеседовал с директором, а потом и со мной. Почему-то он решил, что я очень похож на него в моем возрасте, только он в шестнадцать лет был уже на самом дне, а я опущусь туда годика через два. Карсон посоветовал мне сбавить обороты и не злиться так часто, потому что, как бы я ни бесился, жизнь от этого справедливей не станет. Такой умный и сильный парень, как я, должен выбрать, гнить в канаве или стать человеком. Он пообещал платить мне хорошее жалованье за каждый час и каждый месяц его увеличивать, если я хорошо себя зарекомендую. Возможно, я даже буду работать вместе с ним кое над какими проектами, когда он поймет, в какой области лежат мои интересы и дарования, — так он сказал. Взамен я должен исправить поведение, не хамить приемным родителям, регулярно ходить в школу, бросить пить, перестать драться и, главное, трудиться не покладая рук. — Дилан усмехнулся. — Умный ход. Карсон никогда не опекал меня, не осуждал, всегда относился ко мне с уважением. В итоге я стал лучше учиться, окончил школу на одни пятерки и прошел стажировку в «Руссо». После этого поступил на бесплатное отделение Колумбийского университета, окончил университет с отличием и продолжил учиться на юридическом факультете. Когда я стал доктором права, Карсон заказал бронзовую табличку с надписью: «Дилан Ньюпорт, корпоративный юрисконсульт». Я сам помогал вешать ее на дверь своего нового кабинета. Она и по сей день там висит, а я по-прежнему служу юрисконсультом. Теперь вы понимаете, почему я обязан Карсону Бруксу всем.
