— Да, мэм, — ответил он, напирая на свой канадский акцент. — Я Дэвид Синклер, служу в британских ВВС под Кентом.
Ее взгляд стал пристальнее.
— Черчилль сказал: «Никогда еще за всю историю войн столь многие не были так обязаны столь немногим!» Вы один из этих немногих?
— Да, мэм, — смутился Дэвид. — Как и брат мисс Макрей.
Женщина отступила, пропуская их.
— Тогда вам обоим рады в моем доме, благослови вас Господь. Я миссис Иннес. — Она понизила голос. — Мой сын отдыхает, так что, пожалуйста, говорите потише.
— Конечно. — Джейн шагнула вслед за ней. — Мы благодарны вам за гостеприимство.
Дэвид последовал за ней в опрятную гостиную.
Над камином, в котором горели брикеты торфа, висели портреты короля Георга и Черчилля.
— Как насчет тарелки картошки с яичницей вдобавок к чаю? — спросила миссис Иннес. — Многого сейчас не хватает, но это есть.
— Это будет чудесно, — улыбнулся хозяйке Дэвид. — Мне дали отпуск на две недели, и Джейн предложила показать мне Шотландию. И шотландскую погоду. Никогда не видел, чтобы буря налетала ниоткуда. Нам повезло, что мы удачно приземлились.
— Да уж, погода у нас непредсказуемая, — не без гордости заметила миссис Иннес. Она посмотрела на их промокшую одежду. — Если у вас есть час времени, я вам дам во что переодеться, а ваши вещи высушу у огня.
Они с готовностью согласились. После того как миссис Иннес вручила им поношенную, но чистую одежду, свою и мужа, Джейн и Дэвид отправились переодеваться в спальню хозяйки дома. Другая спальня, вероятно, принадлежала ее сыну.
Через несколько минут от их развешенной перед огнем одежды шел пар, а переодетые в сухое Джейн и Дэвид отогревались. Он подумал, что она в чересчур просторном голубом халате, с падающими на плечи влажными волосами похожа на мокрого прерафаэлитского ангела.
Миссис Иннес понадобилось всего несколько минут, чтобы пожарить картошку с луком и яичницу с сыром. Погоня за Граалем разжигает аппетит, поэтому Дэвид набросился на еду, как волк. Очистив свою тарелку, он сказал:
— Миссис Иннес, когда доходит до необходимости накормить голодных, вы с моей матушкой в этом равны.
Пожилая женщина усмехнулась над чашкой чаю.
— Я знаю, как едят молодые мужчины. — Ее взгляд скользнул по двери второй спальни, и ее живость исчезла. — Я рада, что вы пришли сюда и не ошиблись.
— Вы поддержали нас для полета назад в Данрат, — пылко сказала Джейн, положив нож и вилку на тарелку.
Поскольку она съела только две трети еды, Дэвид спросил:
— Ты собираешься это доедать? Или этот вопрос характеризует меня как безнадежного деревенщину?
Джейн улыбнулась и подвинула ему свою тарелку.
— Именно так поступил бы один из моих голодных братцев, и это правильно. Не люблю, когда еда пропадает понапрасну.
Когда Дэвид с энтузиазмом схватил ее тарелку, миссис Иннес тоскливо сказала:
— Все мои мальчики так ели. Хотела бы я, чтобы у Бобби был прежний аппетит… — Она замолчала и снова посмотрела на дверь спальни.
— Ваш сын болен? — тихо спросила Джейн.
Миссис Иннес вздохнула:
— Он был в торговом флоте, его сильно ранило, когда их корабль подбили торпедой. Ожоги. Когда доктора от него отказались, я привезла его домой. По крайней мере тут он может… может… — Ее голос сорвался.
В дверь постучали. Миссис Иннес поднялась на ноги.
— Должно быть, моя невестка пришла за яйцами. Ее-то я и ждала. Извините, я на несколько минут выйду собрать яйца.
— Могу я помочь? — предложил Дэвид. — Я с курами Хорошо знаком.
Миссис Иннес покачала головой:
— Мой петух кидается на всех, кроме меня. Так что пейте чай. Я скоро вернусь.
Она накинула жакет и открыла дверь. Невестка заговорила про яйца, потом спросила про Бобби.
— Теперь уже недолго, — тяжело ответила миссис Иннес, дверь закрылась, и продолжения разговора не было слышно.
Дэвид вздохнул. У него были друзья, обгоревшие в подбитых самолетах.
— Это мучительная смерть.
Джейн печально кивнула, и тут из второй спальни раздался тонкий страдальческий голос:
— Воды! Пожалуйста! Мама! Воды!
Джейн схватила стоявшую у ее ног сумку с Граалем.
— Я дам ему немного воды и… наверное, можно еще что-то сделать.
— Я пойду с тобой. — Дэвид налил воды в стоявший у раковины кувшин и последовал за Джейн втемную спальню.
Бобби Иннес представлял собой сверток окровавленных битов. Но лицо было почти открыто. Когда они вошли, он с трудом повернул голову, словно под сильным воздействием снотворного.
— Ваша мама собирает яйца для вашей тети, — мягко сказала Джейн, — поэтому воду принесли мы. — Она села у постели, открыла сумку и развернула Грааль. — Меня зовут Джейн Макрей, а это Дэвид Синклер. Он канадец, летчик-истребитель в наших ВВС.
Взгляд Бобби немного прояснился.
— Один из тех самых немногих? — хрипло спросил он. Его шотландский акцент был так силен, что Дэвид едва понял его.
— Да, но я не хотел бы, чтобы о нас говорили как о каких-то особенных героях. — Дэвид налил воду в Святую чашу, задаваясь вопросом, обладает ли она целительной силой. — Все в Британии служат общему делу, каждый по-своему. Как вы. Без торговых судов, подвозящих Продовольствие, мы бы теперь капитулировали.
— Да… — Это был едва слышный шепот. — Я свое дело сделал…
Джейн поднесла к губам Бобби чашу, а Дэвид, подсунув руку ему под спину, приподнял, чтобы он мог пить. Бобби отпил глоток и с трудом проглотил.
Потом отпил еще и глотал уже легче. И уже более твердым голосом сказал:
— Хорошая вода. И чаша тоже чудесная.
— Пейте, сколько вам хочется, — сказала Джейн. — Эта чаша древняя и, говорят, обладает целительной силой. Думаю это просто выдумка, но кто знает?
— Я действительно чувствую себя лучше, — с удивлением сказал Бобби. Он допил воду. Дэвид наполнил чашу, и Бобби снова принялся пить.
— Можно, я кое-что попытаюсь? — спросила Джейн. — Я бы намочила платок и положила вам на лицо.
Бобби снова упал на подушки.
— Нет! Не снимайте бинты!
— Конечно, нет, — успокаивала Джейн. Она взяла у Дэвида Сложенный носовой платок, погрузила его в чашу. — Я хотела положить поверх бинтов. Это успокоит жар.
Подумав, Бобби согласился:
— Тогда ладно.
С величайшей осторожностью Джейн прижала мокрый платок к его лицу. Потребовалась только минута или чуть больше, и все бинты намокли.
— Приятно, — пробормотал Бобби. Обессилев, он устроился на подушке и задремал, на его губах появилась слабая улыбка.
Снова намочив платок, Джейн смочила бинты на его шее и руках. Один из бинтов на запястье съехал, Джейн приподняла его и положила платок прямо на обгоревшую плоть.
