тоже так будет спокойнее.
— Уизли, ты долго будешь вертеться возле зеркала? — проговорил Драко, глядя на то, как Рон приглаживает непослушный вихор.
— Малфой, пять минут ты в состоянии подождать, — огрызнулся тот.
— Я ещё раз повторяю инструкции: вы не должны терять друг друга из вида. Прибываете вместе и уходите вместе. Никакого алкоголя! Никаких провокаций! Никаких ссор! Если кому-то из вас что-то покажется странным, сразу же передаёте сигнал по амулету! Рон, каждые полчаса жду от тебя патронус с докладом обстановки! — говорил Гарри.
Малфой и Уизли обреченно закивали головами. Впрочем, эти двое цеплялись к друг другу, скорее, по привычке, чем из неприязни.
Когда они наконец ушли, Гермиона с Гарри остались одни.
— Почему ты отказалась от этой вечеринки? — спросил Поттер.
— Не хочу туда идти, — уклончиво ответила Гермиона, — Драко ревнует к Джарвану, и будет лучше, если меня не будет там.
— Расскажи про казино, — попросил Гарри, и Гермиона принялась рассказывать. Друг слушал её и качал головой: Малфой точно нажил себе серьёзного врага.
— Что ты обо всём этом думаешь? — спросила она, когда закончила наконец рассказ.
Поттер задумчиво потёр лоб.
— Трудно сказать. Если собрать эти факты воедино — действительно вырисовывается странная картина. Это может что-то значить, а может не значить ничего.
— Ты говоришь, как типичный аврор! — рассмеялась Гермиона.
Их прервал патронус Рона, который доложил, что всё в порядке.
— Гарри, — проговорила Гермиона, — ты мог бы забрать завтра артефакты сам?
— Сам? Без тебя? — удивился он, поправив очки. — Но почему?
— Ну, я могла бы внезапно заболеть.
Поттер непонимающе смотрел на неё:
— В теории это возможно конечно, но что с тобой?
— Со мной все в порядке, — заверила его Гермиона, — но почему нужно непременно совершать обмен вдвоём? Ты справился бы один!
— Но… — Гарри беспомощно посмотрел на неё, — Кингсли говорил, что ты как специалист второго Отдела Тайн должна присутствовать, потому что я видел эти артефакты только на колдографиях…
— Не думаю, что тебе для обмена дадут подделку. Но, наверное, я действительно не могу не присутствовать, — с сожалением проговорила Гермиона.
Снова материализовался патронус Рона с докладом о стабильности их нахождения на вечеринке.
— Гарри, я так хочу спать, — зевнула Гермиона, — не возражаешь, если я посплю на диване?
— Нет, конечно, — Поттер наблюдал, как она устраивается на маленьком диванчике, обняв подушку. Не прошло и пяти минут, как она заснула.
Гарри прошептал Нокс и свет в комнате потух. Комнату освещала только настольная лампа рядом с его креслом.
Он не стал говорить Гермионе, но ему тоже не понравился этот Джарван. То, что она рассказала, настораживало Гарри, и его аврорское чутье подсказывало, что это неспроста. Хотя, эмир вёл себя на переговорах максимально отстранённо, как знать, может, действительно потерял интерес к этой парочке.
Невольно Гарри пришла мысль, что хорошо бы Гермиона поскорее вышла замуж за Малфоя, вероятно, эмир отстал бы от неё. Если, конечно, именно она являлась его целью, а не сам Малфой.
Патронус от Рона снова сообщил, что всё в порядке, и Гермиона даже не проснулась от его появления.
Спала она даже тогда, когда эти двое, перебрасываясь колкостями, вернулись с вечеринки. Малфой бережно поднял её на руки и аппарировал в свой номер. Гарри оставил своё неудовольствие этим при себе: им не разрешалось аппарировать в магловских отелях. По какой-нибудь случайности маглы могли просмотреть записи своих видеокамер, щедро понатыканных по всему отелю, и обнаружить человека, который выходил из номера, но при этом никогда туда не входящего. Но Малфой целый день был нервозен, поэтому Поттер решил ему не высказывать недовольство пренебрежением Статутом Секретности.
— Как всё прошло, Рон? — спросил Гарри.
— Лучше, чем я ожидал, — проворчал он. — Малфой вредный, капризный, но в меру. Весь вечер выносил мне мозг, что хочет убраться из этой страны.
— Провокации со стороны эмира были? — поинтересовался Поттер.
— Он вообще не подходил к нам в течение вечера, поздоровался и всё! — развёл руками Рон. — Обжимался весь вечер с какой-то брюнеткой. В белом купальнике. С во-от такими…
— Хм-м, — перебил его Гарри, когда тот руками водил по воздуху, показывая размер частей тела брюнетки, — это очень хорошо.
— Я там общался с этим Рашидом, переводчиком. У эмира действительно портключ на завтра, на восемь утра. В Монако.
Гарри отметил про себя, что они с Гермионой завтра будут обменивать артефакты в девять. Что ж, если эмира к этому времени не будет в стране, это к лучшему.
Уизли заступил на ночное дежурство у артефактов, а Поттер отправился спать.
***
…Старуха подняла на неё глаза, в которых была какая-то обреченность и покачала головой:
— Дракон и лев, — услышала Гермиона её свистящий шепот.
«Дракон и лев» — шелестело в голове, вытесняя все остальные мысли.
Перед глазами стояло лицо старухи, закутанное в черный платок, и мутные глаза с жалостью глядели на Гермиону. «Дракон и лев» — шептали сморщенные тонкие губы.
Лицо множилось, раздваивалось, превращаясь в жуткий калейдоскоп. Шепот, словно резонировал и усиливался, каждое слово звучало громче и превращалось в шипение, которое ввинчивалось в сознание и вызывало панику.
«Дракон и лев» звучало на разные голоса, вызывая ужас оглушающим звучанием, которое из шепота перешло в жуткий визг…
Гермиона резко открыла глаза зажав рукой рот, из которого рвался крик. Села на кровати и обернулась: Драко безмятежно спал рядом, а за окном уже рассвело. Тошнота подкатила к горлу, и Гермиона, схватив волшебную палочку, торопливо соскочила с постели и помчалась в ванную комнату. Едва она успела накинуть заглушающие чары, как её вывернуло. Слабость накатила так резко, что закружилась голова, и она едва удержалась на ногах.
Отдышавшись, она умылась холодной водой, стараясь дышать глубоко.
«Пора!» — и Гермиона вычертила в воздухе над животом руну, прошептав заклинание. Возникло свечение с ярким, четким сгустком света посередине. Последние сомнения развеялись, как дым. Она совершенно точно беременна!
Гермиона с каким-то странным чувством смотрела на этот огонек, который крутился вокруг своей оси, ровно светился и был словно наглядным пособием из книги по волшебной беременности. Заклинание удалось идеально с первого раза.
Она взмахнула палочкой и убрала сотворенную диагностику. Перевела взгляд в зеркало. Да, жизнь абсолютно точно меняется с этого дня навсегда. Рука неуверенно скользнула по животу, словно ощупывая и надеясь найти подтверждение случившемуся.
Гермиона не могла разобраться в своих чувствах. Не вовремя. Это первая эмоция, возникшая у неё в голове, вызвала приступ стыда и самобичевания. Как она может думать так? Как можно думать в таком ключе о ребёнке, которого они с Драко зачали? Пусть даже так незапланированно.
Конечно и
