– Алло?
– Кара, это Энди, ночной дежурный. Я подумал, тебе не помешает узнать о том, что поступил звонок от соседей твоих родителей.
Ее словно обдало холодной водой. От сексуального возбуждения не осталось и следа.
– О чем звонок?
– Они сообщили о криках и ударах в стену. Я выслал патрульную машину.
Она кивнула, чувствуя на себе озабоченный взгляд Майка. Он стоял так близко, что слышал каждое слово, сказанное дежурным.
– Спасибо, что предупредил. Я сейчас же поеду туда.
Она завершила звонок и смущенно посмотрела в сторону, не в силах взглянуть Майку в глаза.
– Извини, мне нужно уехать, – проговорила Кара, соскакивая со стола.
– Я поеду с тобой.
В его голосе прозвучали стальные ноты, и она поняла, что возражать бесполезно.
– Нет! – попыталась она все же остановить его. – Спасибо, в этом нет никакой необходимости.
Ей не хотелось, чтобы Майк увидел ее отца в состоянии крайнего опьянения. Хватит с нее того, что на следующий день он прочтет протокол, составленный патрульными, и станет жалеть ее.
По решительному выражению лица Кары Майк понял, что не стоит предлагать ей ехать вместе по звонку дежурного. Было совершенно очевидно, что она испытывает крайнее смущение и не хочет, чтобы он стал свидетелем разборок ее родителей. Вот беда! На службе она производила впечатление железной леди, но и у нее были свои слабости. Одну из них он увидел, когда она говорила о женщине из приюта Хэвенсбридж. Даже если она не хочет, чтобы он поехал с ней сейчас, он нужен там, куда ее позвал звонок дежурного.
Майк подождал, пока Кара застегнула рубашку, и выбежала на улицу, потом схватил ключи от пикапа и последовал за ней. Холодный ночной воздух и поездка к дому ее родителей по крайней мере охладят возбужденное состояние, в котором он пребывал. Он все еще чувствовал соблазнительный запах ее тела и помнил шелковистость ее кожи.
Майк вел машину с опущенным боковым стеклом, и поток холодного воздуха обдавал его все еще разгоряченное тело. Когда он доехал до жилого комплекса, адрес которого дал ему ночной дежурный, полицейские уже стояли возле своей машины. Один из них разговаривал с Карой, другой заполнял протокол.
Завидев выходившего из машины Майка, она едва заметно приподняла брови. «Какого черта ты тут делаешь?» – было написано на ее лице. Вокруг них были полицейские, к тому же Майк был как-никак ее начальником, поэтому Кара ничего не сказала вслух. Майк не мог не оценить ее самообладания. У него не было ни малейших сомнений в том, что она не стала бы сдерживаться, окажись они наедине.
– Здорово, шеф, – сказал Роб Самтер.
Майк кивнул.
– Есть арестованные? – спросил он, стараясь не смотреть на Кару. Ее сердитые глаза, казалось, прожигали в нем дырки.
Роб отрицательно покачал головой:
– Нет, миссис Хартли отказалась писать заявление, – сказал он, тоже не глядя на Кару. – Так что мы просто составим протокол.
– Спасибо, Роб.
Тот кивнул и направился к машине, в которой уже сидел его напарник. Спустя несколько минут они уехали, оставив Майка и Кару одних возле дома ее родителей.
– Кажется, я говорила тебе не приезжать, – сердито начала Кара.
– С каких это пор я выполняю твои приказы? – парировал Майк, делая к ней шаг.
От его глаз не укрылась дрожь, пробежавшая по ее телу. Не в силах сдержаться, он обнял и прижал ее к себе.
– Что случилось, Кара?
Поначалу она сопротивлялась его объятиям, потом, к его удивлению, обмякла и затихла.
– Пьяный отец затеял скандал с матерью. Похоже, он швырял тарелки в стену, и соседям это не понравилось. Кроме того, они испугались за мою маму.
– С ней все в порядке?
– Роб говорит, с ней все нормально.
– А ты сама разве не разговаривала с ней?
Она покачала головой:
– Не могу. Я сказала ей, что не приду к ней, пока она не расстанется с ним.
Пока Майк раздумывал над тем, что ей ответить, она вырвалась из его объятий.
– Мне нужно ехать.
– Постой.
Это слово прозвучало не как просьба, но как приказ старшего по званию и положению. Он не был уверен в том, что она выполнит его, но был решительно настроен удержать ее от поспешного одинокого бегства, хоть и не понимал, почему это сейчас так важно.
Она повернулась к нему лицом.
– Зачем?
У нее стучали от холода зубы. Пытаясь согреться, она обняла себя руками за плечи.
– Где твоя куртка?
Она удивленно моргнула.
– В моем джипе. За этим ты меня остановил?
– Нет, – усмехнулся он и, скинув с себя кожаную куртку, накинул ее на плечи Кары. – А вот теперь пойдем.
– Куда? – уперлась она ногами в землю.
– Ты расстроена и замерзла. Давай выпьем по чашке кофе и немного поболтаем, а потом сядешь в свою машину и поедешь домой.
– Ишь, командир какой нашелся, – недовольно пробормотала Кара, плотнее запахивая полы его куртки.
Вот и славно, она не стала удирать, и это уже хорошо. У Майка стало легче на сердце. Взяв Кару за руку, он повел ее к перекрестку, где находилась небольшая закусочная «У Линетт». Это было излюбленное место здешних полицейских.
Открыв дверь, он пропустил Кару вперед. В этот час в закусочной было мало посетителей, и они прошли к самому дальнему столику. Вместо того чтобы сесть напротив Кары, Майк занял место рядом с ней, словно намеренно нарушая границы ее личного пространства.
– Что ты делаешь? – возмутилась она. Возможно, ее агрессивная реакция была вызвана смущением.
– Хочу погреться рядом с тобой, – улыбнулся Майк.
Она недоверчиво посмотрела на него.
– На тебе моя куртка, а на дворе январь, если ты помнишь, – пояснил свои действия Майк. На самом деле ему просто хотелось быть поближе к ней. Возбуждение еще не улеглось в нем полностью, он все еще хотел ее. Разумеется, теперь, когда она была так расстроена и уязвима, о сексе не могло быть и речи, но тело требовало быть предельно близко к ней. К тому же он испытывал незнакомое доселе чувство – желание позаботиться о ней теперь, когда она оказалась в трудном положении.
– Что это вы делаете здесь так поздно? – поинтересовалась подошедшая к ним с кофейником в руке Линетт, владелица закусочной, крупная женщина лет пятидесяти с лишним.
– Зашли погреться, – ответил Майк.
– Кара, детка, хочешь кофе?
Майк не удивился, когда Линетт назвала Кару по имени, поскольку та выросла в этом районе и часто несла здесь дежурства.
– А можно мне чаю? – попросила Кара. – Если я сейчас выпью кофе, всю ночь глаз не сомкну.
– Конечно, детка. Обычного или, может, ромашкового?
