– Откуда мне знать? – сердито бросила вахтерша, видимо, в ответ на чей-то вопрос, и затянулась сигаретой. – Обращайтесь к Радченко. Он занимается автобусом, я здесь ни при чем.
– Но Радченко сказал, что автобус подадут к десяти! – Самый рослый, лет сорока мужчина с пышной гривой темных волос сердито постучал пальцем по циферблату часов. – Уже половина одиннадцатого, а ни Радченко, ни водителя, ни автобуса нет!
– А я при чем? – уставилась на него вахтерша. – Я вам, что ли, обещала автобус?
– Карина Борисовна, – подал голос щуплый молодой человек, чьи жидкие волосы были заплетены в тонкую косичку, – позвольте нам позвонить Карнаухову!
– Не позволю! – быстро сказала вахтерша и резко взмахнула рукой, отчего столбик пепла на сигарете отлетел в сторону и приземлился на барьер. – У Геннадия Петровича важная встреча с Цурановым. Понятно вам или нет? Важная!
– А нам что из того? – возмутилась дама в белой курточке. – Они небось коньяк пьют, а у нас спектакль срывается! – Она поднялась и подошла к барьеру. Брезгливо стряхнув с его деревянной поверхности пепел, она облокотилась на него и приказала: – Карина, старая грымза! Если ты сейчас же не пропустишь меня к Геннадию, я подниму дикий скандал. Ты меня знаешь! При Цуранове устрою!
– Устраивай! – Вахтерша презрительно скривилась, никак более не отреагировав на «старую грымзу». – Все равно не пропущу! – И перевела взгляд на Алину. – Вам чего, женщина? Если билеты получить, то это в бухгалтерии. Первый раз, что ли?
– Первый раз, – сухо ответила Алина, – но я не распространитель. Мне необходимо увидеться с вашим директором или художественным руководителем.
Вахтерша поморщилась.
– Директор не принимает, не слышали разве?
– Слышала, – ответила Алина, – но меня, думаю, примет незамедлительно.
Недовольно галдевшие актеры замолчали и все, как один, уставились на нее. Алина поняла, что пора снять напряжение, и улыбнулась.
– Карина Борисовна! Я до сих пор помню вашу Вассу Железнову. Потрясающе! Я раз десять смотрела этот спектакль…
Вахтерша открыла рот и быстро закрыла его.
– Милочка, – что-то похожее на улыбку тронуло ее ярко накрашенные губы, – я вас плохо припоминаю, но, вижу, что-то знакомое…
– Заблоцкая, – сказал вдруг кто-то за ее спиной. – Вы – Алина Заблоцкая?
Щуплый актер с косичкой протиснулся к барьеру.
– Я вас узнал! – Он прищурился. – Глазам не верю! Сама Заблоцкая! – Он схватил Алину за руку. Глаза его весело блеснули. – Позвольте представиться. Артем Полуянов, актер этого жалкого театра.
– Очень приятно, – сказала Алина и вежливо улыбнулась. – Но я с вами не согласна, жалкий театр не номинируется со своим спектаклем на «Золотую маску».
– Так когда это было? – отозвался второй, тот, что с пышной гривой волос. – Два года назад. И номинировались не значит, что получили «Маску», а в последнее время прорывов вовсе не случалось.
– Ты, Шувалов, лучше помолчал бы! – скривилась дама в белой курточке и протянула Алине узкую ладошку. – Галина Собецкая, по совместительству жена этого негодяя! – Она кивнула на мужчину с шевелюрой.
– Очень приятно! – снова сказала Алина и улыбнулась, хотя заметила в глазах Собецкой злые огоньки. – Мне надо встретиться с Геннадием Петровичем. У меня к нему важное дело!
– Уж не в Москву ли его забрать хотите? – Вторая актриса наконец поднялась с дивана. – А то он давно грозится уехать! – она произнесла это с заметным ехидством, и Алина поняла, что с первых шагов в театре столкнулась с оппозицией, хотя могла и ошибиться. Недоразумение с автобусом способно вызвать временное недовольство и в лагере сторонников директора.
– Нет, я по другому вопросу, – доброжелательно улыбнулась Алина и перевела взгляд на вахтершу. – Вы мне позволите пройти, Карина Борисовна?
Та развела руками:
– Что с вами поделаешь? Не каждый день столичные знаменитости наносят нам визиты. Проходите! – и приказала хорошо поставленным голосом трагической актрисы: – Артем, проводите Алину… – Она вопросительно посмотрела на нее.
– Вадимовну, – уточнила она.
– Алину Вадимовну, – расплылась в улыбке бывшая актриса. – Поручаю вас Артему. Он у нас самый безвредный.
– Карина Борисовна! – укоризненно посмотрел на нее Полуянов и покраснел. – Что вы имеете в виду?
– То и имею! – отрезала та. – За себя постоять не умеешь!
Она, похоже, озвучила обычный в ее устах упрек. Полуянов только поморщился, но перечить не стал. И, вежливо склонив голову, протянул руку в сторону еще более темного коридорчика.
– Прошу, пани Алина, в наши пенаты!
Они миновали длинный, плохо освещенный коридор, в который выходило несколько обшарпанных дверей. На одних сохранились таблички «Костюмерная», «Бутафорский цех», «Заведующий хозяйством», «Гримуборная». На других таблички отсутствовали, но здесь редко бывали посторонние, а свои и без указателей знали, что и где находится. Пару раз навстречу им попались какие-то мрачные личности. Первая группа из трех человек протащила в глубь здания огромную раму с натянутым на ней и прорванным в нескольких местах полотном, явно фрагмент декораций, потому что сквозь слой пыли проглядывало изображение какого-то строения. Вернее, часть здания с колоннами и бельведером…
Еще два давно небритых субъекта пронесли мимо них на сцену сварочный аппарат, и Полуянов покачал головой.
– Опять чего-нибудь подожгут, но без сварки не обойтись, все конструкции на сцене на ладан дышат.
Алина только вздохнула в ответ. Она не представляла, насколько все тут окажется убогим, дряхлым и унылым. «Запах безысходной бедности!– подумала она. – И здесь мне предстоит играть».
Но выбирать было не из чего! Она посмотрела на Полуянова.
– Артем, сколько у вас премьер в год?
Тот покачал головой и развел руками.
– От силы две. Не тянем! Зритель не идет в театр. Бывает и такое: купят билет, а на спектакль не приходят. Самые дорогие у нас по сто рублей, самые дешевые – тридцатник. И все равно на иных спектаклях едва с полсотни или чуть больше зрителей наберется, а мы выкладываемся по полной. Но зарплата, сами понимаете! – Он скривился. – Вот и халтурим, кто как может. Я в частной фирме перетяжкой мебели занимаюсь. Кто-то таксует, когда получится. Карина, вон, на вахте… Да еще по деревням ездим с концертами и небольшими спектаклями. Там, как ни странно, нас хорошо принимают.
– Карина Борисовна еще играет?
– Играет! И совсем неплохо. Лет пять назад даже из области приезжали посмотреть на нее в «Кавказском меловом круге». Я этот спектакль уже не застал, – виновато улыбнулся Полуянов. – А вы в нашем театре начинали?
