— У Магнуса прекрасный аппетит. Мы пообедали, потом пошли в павильон Хага. Это небольшое элегантное здание Густав III построил во французском стиле. Там зеркальная комната, библиотека, и винтовая лестница на чердак. Говорят, там Густав держал свою королеву, и оттуда она смотрела на озеро.
Грейс замерла.
— Что вы сказали?
— Она смотрела на озеро.
— Нет, про чердак. В дневнике Вилла пишет: «Бедная королева на чердаке».
— Но тот чердак давно пуст.
— Значит, кто-то заперт на другом. Господи, Польсон, я схожу с ума!
Он взъерошил её волосы и ласково прикрыл ладонью рот.
— Конечно нет, но не стоит давать волю фантазии.
— Не могу, я тут одна, и комнате такая тишина…
— А вы не сидите дома. Завтра пройдите магазины, поищите очки, а днем посмотрим старый город.
— И поищем дверь с драконом… — шепнула Грейс.
Ей везде отвечали, что таких очков не было. Их явно привезли откуда-то издалека. Тогда Грейс позвонила к фру Линдстрем, намеренно надев очки. Хозяйка перепугалась.
— Господи, фрекен Эшертон! Я уже подумала, вернулась фрекен Бедфорд. Такие же очки.
Эксперимент удался на славу, и Грейс очки сняла. Но почему всех так пугает появление Виллы?
— Моя кузина их, наверно, не снимала?
— Только когда шла на службу. А так таскала их буквально вместо косметики.
— А было летом время, когда она их не носила?
— Не замечала, а что?
— Я думала, она могла их потерять и купить новые.
— Не слышала про это.
— А уезжала она в них?
Фру Линдстрем подумала.
— Скорее нет. На ней было пальто, меховое боа, шапка…Выглядела она очень мило, но очков не было. Видя, как сияют её глаза, я ещё подумала, что незачем прятать их за темными стеклами.
— За ней кто-то заехал? — Грейс даже удивилась, что не спросила об этом раньше. Может быть, фру Линдстрем видела Густава?
Но хозяйка покачала головой.
— Она села в такси и уехала; какой она назвала шоферу адрес, я не слышала. А почему вы спрашиваете?
В середине дня похолодало, но выглянуло солнце. Грейс полила цветы и принялась за письма. Вначале — открытки друзьям с парой слов об отпуске и шведах. Потом — подробное письмо отцу. Тот страдал сердцем и проводил свои дни в Уилшире тихо и однообразно: выращивал георгины, гулял со спаниелем и сиамским котом. Соседка помогала по хозяйству и не скрывала своих видов на него. Отец любил приезды Грейс и хотел знать как можно подробнее все, что с ней происходит.
Зато Виллу он никогда не любил, считал слишком взбалмошной и неискренней. Он считал, что не стоило из-за неё сломя голову лететь в Швецию.
Над письмами Грейс успокоилась. Конечно, она и не заикнулась ни про королеву на чердаке, ни про охоту на лосей с самоубийством, ни про очки Виллы в грязи на берегу. Это отца бы слишком разволновало. И она писала, что ждет возвращения Виллы с мужем, потом приедет на несколько дней к нему и уединится, чтобы начать новую книгу. В Швеции сейчас для этого слишком мрачно — сыро, темно, и снегопад не за горами.
Теперь она снова стала самой собой — интеллигентной многообещающей писательницей с серьезными глазами, мягкими темными кудрями и чуть капризным ртом. Не слишком чувственная, но целеустремленная и умеющая владеть собой. Вот разве легкая дрожь, когда она надела костюм Виллы и её очки…
Потом Грейс перекусила, а там пришел и мастер поменять замок. Он поворчал про бессмысленность затеи — замок совсем хороший. Но Грейс объяснила причину, и он приободрился.
— Вы хорошо знаете город? — спросила Грейс, меняя тему. — Меня интересует дом с драконом на дверях.
— На площади?
— Возможно.
— Полагаю, это дом доктора Бейка.
Бейки в стриндберговском доме, Свен и Ульрика. Значит, Свен — врач. Как бы его увидеть? Если Польсон откажется, придется идти одной. Конечно, ничего не случится, но лучше бы все-таки пойти вместе с ним.
Но с Польсоном возникли осложнения.
— Вы предлагаете сказать, что забеременели от меня и я прошу избавить от ребенка? — Такой ярости она за ним никогда не замечала. — За кого вы меня принимаете?
Грейс вдруг обняла его за шею, — так ей понравилось его негодование. Запрокинув голову, она поглядела ему прямо в глаза.
— Ну что вы так серьезно, ну, пожалуйста…
Польсон силился вырваться из её объятий, и Грейс ничего не оставалось, как опустить руки.
Легко ему разыгрывать из себя джентльмена с безупречной репутацией. Он ведь не напуган до смерти, как она…И вообще не следовало его просить.
При виде её мрачного лица Польсон виновато улыбнулся.
— Поймите, Грейс, я никогда не стал бы просить мою девушку избавиться от ребенка.
— Но нам ведь нужно только видеть реакцию Бейка на разговор про аборт. Мне нужно знать, не за этим ли Вилла к нему приходила.
Польсон заходил по комнате.
— Не могу, Грейс. Даже ради вас. Лучше я подожду в сквере. Если вас долго не будет, приду и спрошу, якобы про жену.
— Правда, Польсон? Спасибо. Это то, что надо.
— Но вот смогу ли я сыграть? — смущенно буркнул он. — Ведь я всегда хотел не меньше десяти детей. А что насчет очков?
— Они английские или французские. А может, американские.
— Значит, у Виллы было две пары.
— Видимо, да.
Должны быть две пары. Иначе её нужно искать на дне озера.
Девушка лет шестнадцати в халатике медсестры открыла дверь. Грейс оглянулась на Польсона, сидевшего на скамейке в пальто с поднятым до ушей воротником. Велев себе не волноваться, она ещё раз подумала, что гораздо умнее было бы сыграть роль Виллы в одиночку.
Грейс обрадовалась, когда девушка ответила на приличном английском. Она сказала, что доктор на вызове, но если Грейс согласна подождать…
Девушка не была хорошенькой, знала это и держала себя очень скромно. Вернувшись за стол, она углубилась в работу.
— Я пришла вслед за моей кузиной, — сказала Грейс, когда пауза невыносимо затянулась.
Девушка подняла голову.
— Моя кузина Вилла Бедфорд работала в британском посольстве.
Рука девушки взлетела к губам, глаза испуганно заморгали.
— Да?
— Вы её помните?
— Не очень. Она приходила несколько недель назад. Но она не болела. По крайней мере, доктор ничего ей не выписывал. — Девушка ещё ниже опустив голову. — Она сама разве ничего не рассказала?
— А я её не видела. Она уехала куда-то ещё до того, как приехала в Стокгольм. И я хотела бы узнать, куда.
— Так вы за этим пришли к доктору? — подозрительно спросила девушка. — Думаете, Свен что-то знает?
Тот явно должен был что-то знать, уж слишком девушка заволновалась. И случайно назвала доктора по имени.
