На лубочные картинки зрелище никак не походило, и я лишь грустно вздохнула. Стоило переться в такую даль, чтобы полюбоваться подобной убогостью. Да ещё вляпаться в во-от такущие неприятности?
А вот интересно… Если бы вдруг явился знак? И кто нибудь сказал: Маша, не езди ты в эту идиотскую Россию. Павла твоего убьют, а тебя, дуру эдакую, сначала посадят, а потом заставят горбатится на спецслужбы. Поверила бы? И, взявшись за ум, приняла предложение Боба? Боюсь, что нет. Скорее, наоборот. Со всех ног кинулась бы с головой в омут.
Подойдя ко второму подъезду, набрала на цифровом замке «26». На бодренькое треньканье никто не отвечал. Подождав минут пять надумала, прогуляться но, к счастью — или, вернее, наоборот, какая-то старушка вышла на улицу. Мышкой юркнув в образовавшийся проход и представляя, как та неодобрительно покачивает головой, поднялась на второй этаж. Зачем это делаю, совершенно не представляла. Ведь, ежу ж понятно, раз домофон молчит, значит — никого нет.
«А если испорчен»? — Возразила себе.
Хотя, маловероятно, чтобы в столь серьёзной организации работали одни охламоны. Вроде Фила».
Позвонив в дверь, разумеется, не получила ответа. И, разозлившись окончательно, решительно взялась за ручку. Что я им, девочка на побегушках? К удивлению, та легко поддалась и я машинально шагнула внутрь. Прихожая, как прихожая. Таких миллионы. С ковриком, зеркалом и вешалкой на противоположной стене.
— Люди, ау-у. — Беспечно позвала я.
Ответом была тишина. Заглянула на кухню и, убедившись, что там пусто, сунулась дальше.
Ох-х… Лучше бы я этого не делала. Пусть бы вообще, не дождалась чёртовой бабки и отправилась на экскурсию по славному городу Балашихе. Картина, открывшаяся взору, показалась достойно кисти Босха. На полу в живописных позах лежали два трупа. У одного прострелен живот. Другому несколькими пулями разворотили грудь. И — ужас какой, а? — у обоих во лбу аккуратненькие такие дырочки… Почувствовав, что теряю сознание, опустилась на пол.
Но разлёживаться было некогда и, кое-как поднявшись, поплелась к выходу. О том, зачем явилась в эту покойницкую, ухитрилась напрочь забыть. К счастью, в соседней комнате раздался звон часов. Что несколько отрезвило и, натянув рукав блузки, дабы не оставлять отпечатков пальцев, повернула ручку.
Увы… комитет по встрече состоял отнюдь не из оркестра с цветами. Ещё один жмурик, так же послуживший мишенью неведомому русскому ковбою, не очень уютно устроился в кресле. Продырявленная голова свесилась на бок а изо рта стекала тонкая струйка крови.
На журнальном столике стоял обшарпанный дипломат, не так чтоб под завязку, но, всё же заполненный деньгами. Сверху — синий прямоугольник с американским гербом. Робко подойдя, с радостью обнаружила, что это мой паспорт. Никогда не думала, что буду готова разрыдаться при виде этой, в общем-то, ничем не примечательной книжицы. Кредитные карточки тоже вернули. Так же, как и ключи от квартиры Фила. Метнувшись на кухню, нашла непрозрачный полиэтиленовый пакет и, пересыпав деньги, как могла, стёрла отпечатки пальцев. Не знаю, что здесь произошло. Да, если честно, и знать не хочу. Быстрей, быстрей отсюда!
Отойдя на пару кварталов, позвонила в милицию и, назвав адрес и сообщив о том, что в «двадцать шестой квартире слышны какие-то подозрительные звуки, похожие на выстрелы», со всех ног дёрнула на вокзал. В каждом прохожем чудился переодетый полицейский. От людей в форме, будь то просто железнодорожники, шарахалась, словно чёрт от ладана. В довершение всего, жутко официальным видом здорово напугали контролёры. Трясущимися руками нашарив билет, получила в ответ сочувствующий взгляд. Да, хреновый, наверное, у меня вид. Да и с чего бы лучиться счастьем и благоухать как роза?
Адреса Филова логова так и не вспомнила. Зато, в голове всплыло название нужной станции сабвея.
— Метро «Алтуфьево». — Сказала водителю, едва забралась в такси.
— Пятьсот рублей. — Не моргнув глазом, назвал цену тот.
Да хоть тысячу!
— Хорошо. — Согласилась я и раздолбанный допотопный фиат тронулся с места.
К счастью, доехали без приключений. Если бы остановил дорожный патруль, наверняка бы умерла от страха. Только-только глотнув воздуха свободы, по новой пройти через весь этот ад было выше моих сил.
Миновав «вечносидящих» на лавочке бабок, на негнущихся ногах добралась до заветной двери. И, засунув мешок с деньгами под шкаф, без сил плюхнулась на диван. Кое-как успокоилась и, сварив кофе, уставилась в окно. Разговор с Филом, решив, что на сегодня переживаний вполне достаточно, предпочла отложить до утра.
Увы… У Вадима, свет Петровича на этот счёт имелось особое, и что самое хреновое, не совпадающее с моим, мнение. Телефонный звонок раздался в одиннадцать вечера. Скорей всего, у куратора именно в это время начинается нелёгкая служба по охране мирного сна обывателей.
— Как вы? — В голосе звучала неподдельная отеческая забота.
— Вашими молитвами. — Несмотря на отвратительнейшее самочувствие, фыркнула я.
— Включите третий канал. — Посоветовал он. — И оставайтесь на связи.
Мне-то что. Протопав к телевизору, щёлкнула пультом. Показывали криминальную хронику.
— Сегодня, около девяти часов утра совершено нападение на машину с инкассаторами. Один сотрудник банка убит, второй получил тяжёлые ранения и находится в реанимации. Во второй половине дня в Балашихинский РОВД поступил звонок от неизвестной, сообщившей о перестрелке в одной из квартир дома по улице Никольского. Прибыв на место наряд милиции обнаружил трупы троих неизвестных. В карманах убитых нашли купюры, номера которых совпадают с похищенными накануне. В связи с происшествием, органами внутренних дел разыскивается молодая женщина, на вид двадцати-двадцати двух лет. Среднего роста, волосы светло русые. Глаза, предположительно, серые.
«Врут они всё». — Злорадно подумала я. — «Глаза у меня, как раз таки зелёные».
Далее мельком показали квартиру в Балашихе. К прибытию телевизионной группы тела уже накрыли простынями, но меня всё равно обуяла дрожь.
— Как вам сюжет? — Поинтересовался Вадим Игоревич.
— Зачем всё это?
— Нужно же было обеспечить ваше финансирование. — Равнодушно бросил он.
— И ради этого вы убили четверых ни в чём не повинных людей.
— Это не тема для телефонного разговора. — Отрезал он. — Но, хочу вам сказать, что это были самые настоящие преступники. Мы лишь немного поспособствовали восстановлению справедливости.
Да уж… Робингуды государственного масштаба.
— На видеомагнитофоне лежит кассета. Просмотрите и её. — Посоветовал Вадим Игоревич. — Минут через тридцать я позвоню ещё раз.
