Мы остановились в маленьком трактире на окраине. Лиам отправил Дональда за новостями, и мы сели ждать его в общем зале за кружкой пива. Двое солдат-англичан за соседним столом то и дело украдкой поглядывали на нас. Лиам казался невозмутимым, но я знала, что его спокойствие показное: сам того не замечая, он постукивал пальцами по столу в паре сантиметров от своего заряженного пистолета.
Дональд вернулся в ту самую минуту, когда «красные мундиры» собрались уходить. Они столкнулись в дверном проеме. Дональд посмотрел на солдат с вызовом, давая понять, что не намерен уступать им дорогу, но, благодарение Богу, быстро одумался и посторонился. Лиам вздохнул с облегчением и залпом опустошил свою кружку.
– Сейчас мы ничем не можем им помочь, – сказал Дональд. – Их обвиняют в краже коровы, трех лошадей и двух бычков. И оценена эта скотина в четыре сотни шотландских фунтов.
Мгновенно помрачнев, Лиам поморщился и покачал головой.
– Боже, и о чем только эти два олуха думали? – воскликнул он и грохнул кулаком по столу.
Многие посетители трактира посмотрели на нас неодобрительно.
– Успокойся, Лиам, – прошептала я, тихонько погладив его по бедру. Мое прикосновение заставило его вздрогнуть.
– Граф Аргайл сейчас в Эдинбурге, у него дела в палате лордов, и он вернется не раньше чем через несколько дней. Шериф Аркингласс еще не решил, что делать с нашими. После резни это первый раз, когда в местную тюрьму попали люди из Гленко, и Кэмпбеллы оказались в затруднительном положении. Думаю, власти хотят, чтобы дело рассмотрел сам лэрд. Не решаются пролить нашу кровь. Но закон есть закон, и наказание за кражу скота по сей день – виселица… Так что нам придется выждать пару дней.
Лиам потер подбородок и пригубил вторую кружку пива.
– Долго нам тут оставаться нельзя, – невесело заметил он, вытирая рот тыльной стороной руки.
– Но ты же не собираешься брать тюрьму приступом, а, Лиам? – воскликнул Ангус.
Лиам вздохнул, посмотрел на товарища и ничего не ответил.
Поужинали мы в таверне после наступления ночи. В общем зале было полно посетителей, пришедших отдохнуть после долгого и трудного дня. Ремесленники, носильщики, моряки – все с красными лицами и окосевшие от выпивки, вовсю заигрывали с подавальщицами и развлекали друг друга скабрезными историями.
В темном углу хихикала на коленях у мужчины какая-то девица. Кавалер запустил руки ей под юбку, а мужчина, сидевший рядом, уткнулся носом в расшнурованный корсаж и бесцеремонно тискал ее груди.
Дональд с интересом созерцал эту сцену. Брайан молча цедил четвертую кружку пива и старательно избегал встречаться со мной взглядом.
– Пора! – лаконично отрезал Лиам, встал и потянул меня за руку.
– Пора что? – рассеянно спросила я, не отрывая глаз от распутной троицы в углу.
– Найти место, где можно спокойно переночевать.
Он посмотрел на своих товарищей и положил на стол несколько монет.
– Вы можете оставаться, а мы найдем себе местечко поспокойнее.
Он проследил за взглядом Дональда. Тот пялился на симпатичную рыжеволосую подавальщицу, которая вовсю строила глазки подвыпившим посетителям за соседним столиком.
– Макенриг, даже не думай! Сейчас для этого не время и не место, – пригрозил он Дональду. – Ты меня понял?
– Понял, не маленький! – недовольно отозвался юноша.
Ангус встал и так хлопнул Дональда по спине, что тот едва не захлебнулся пивом.
– Лиам, я за ним присмотрю! Так что сегодня ночью спишь со мной, Макенриг! – хохотнул Ангус.
– Только постарайся не храпеть! От твоего храпа стены трясутся, – сердито пробормотал Дональд, вытирая с подбородка пивную пену.
– Странно, а жена не жалуется, – заметил Ангус, хохоча теперь уже во весь голос.
Лиам подтолкнул меня к двери, готовый растерзать любого, кто проявит к моей персоне больше интереса, чем допускают приличия.
Мы шли по грязной дороге, старательно обходя заполненные водой рытвины. Ночь выдалась прохладной и влажной, и сколько я ни куталась в плед, согреться не получалось. Я горько сожалела о том, что оставила свою шерстяную накидку в седельной сумке. Близился октябрь. Пейзажи окрасились в желтоватые тона, ночи становились все холоднее, а дни стали значительно короче.
Лиам приобнял меня за плечи, чтобы хоть немного согреть. Мы шли молча, нам обоим было о чем подумать. Потом я заметила, что муж замедлил шаг. Еще через несколько минут Лиам напрягся и рука его потянулась к кинжалу.
– Что случилось?
– Uist![124] – шепнул он, крепче прижав меня к себе.
В следующее мгновение он без предупреждения оттолкнул меня в тень портика и выхватил нож. С бьющимся сердцем я прижалась спиной к стене дома. Создавалось впечатление, что Лиам ждет кого-то, кто вот-вот должен поравняться с нами. Сердце мое билось как бешеное. Внезапно Лиам бросился вперед, в темноту. Я услышала хрип, который обычно вырывается у человека, чье горло стиснули железные пальцы, и приглушенное ругательство. Лиам вернулся под сень портика, волоча за собой мужчину в красном гвардейском мундире. Он приставил нож к горлу бедолаги и держал его крепко – не вырваться.
Глаза у солдата округлились от страха, и он безуспешно пытался освободиться от железной хватки Лиама, бормотавшего сквозь зубы проклятия.
– Отпустите меня, Макдональд! – полузадушенным голосом взмолился солдат.
Хватая воздух ртом, он вцепился в душившую его руку.
– Почему вы за нами следите? – спросил красный от злости Лиам.
Англичанин в ответ испустил хрип, который вполне мог оказаться предсмертным. Лиам разжал пальцы, и воздух со свистящим звуком ворвался в легкие бедолаги.
– Я… хотел… с вами… поговорить! Я… могу вам помочь! – хватая ртом воздух, проговорил солдат.
– Помочь… мне? Как это?
– Помочь вытащить вашего брата из местной тюрьмы!
Лиам повернул солдата к себе лицом и распластал его по стене, по-прежнему держа нож возле ходившего ходуном кадыка. Несчастный, судорожно сглатывая, в ужасе смотрел на Лиама.
– Кто вы такой? – спросил Лиам.
– Макайвор… Дэвид Макайвор.
На мгновение Лиам замер, потом вытолкнул солдата в пятно света, чтобы рассмотреть его лицо. Эффект был мгновенным.
– Боже правый! – прошептал он так, словно не мог поверить собственным глазам.
Я уж было решила, что теперь он отпустит парня, однако мой супруг вцепился в него еще крепче, и в глазах его появился безумный блеск.
– Ты – покойник, Макайвор! – взревел он. – С каким удовольствием я вскрою тебе, подонку, глотку!
– Я понимаю, каково вам сейчас… Но я не мог поступить по-другому! У меня был приказ, – пробормотал солдат, заикаясь от страха.
