– Боже мой! И они все утонули?
– А хотите узнать, почему не утонули мы? – Голос у Винса задрожал. – Я и Рэй. – Он не стал ждать ее ответа и продолжал: – Потому что утонувшие солдаты морской пехоты заполнили своими телами морское дно у острова, и мы не погрузились под воду. Мы шли последними и прошли по их телам. Чарльз, вы можете себе это представить? Мы шли по телам своих товарищей!
И он, не выдержав, расплакался сам.
– Боже мой, Винс! – Она поползла по кровати, чтобы быть поближе к нему.
– Прошу вас, – начал он, хватая ее и чуть ли не встряхивая, как только Шарлотта оказалась рядом с ним, – вы должны помочь мне переговорить с сенатором Говардом или – господи! – хоть с кем-нибудь, чтобы только этот кошмар больше не повторился. Вы говорили, что он имеет большое влияние и мог бы пойти вам навстречу…
Она тоже расплакалась, и они рыдали, прижавшись друг к другу.
– Я не хочу, чтобы вы уезжали! – всхлипывала Чарли. – Не уезжайте! Пожалуйста, не возвращайтесь туда!
– Я и сам не хочу, – признался он. – Но, видит Бог, так надо. Неужели вы этого не понимаете?
– Я знаю, – продолжала плакать Шарлотта. – Я знаю. Но только… Я не хочу терять еще и вас!
– Вы никогда не потеряете меня, – решительно произнес Винсент, убирая волосы с ее лица и со своего тоже, – Я очень люблю вас, Шарлотта. Я обязательно вернусь, клянусь вам.
– Когда вы так говорите, – она посмотрела ему в глаза, – я почти начинаю верить вам. Но при этом прекрасно понимаю, что ничего такого вы просто не можете мне обещать. – И слезы с новой силой хлынули у нее из глаз.
А потом она поцеловала его.
В ту ночь гроза больше уже не приближалась. Она так и не подошла настолько близко к их дому, чтобы отвлечь Винсента от Чарли.
Что сыграло для него роковую роль. Больше сдерживать себя он был не в силах.
Что ж, можно все свалить на непогоду, если не учитывать того, что Чарли выглядела и двигалась как настоящая кинозвезда, что у нее была бесподобная улыбка и, самое главное, что под строгой внешностью скрывалась нежная, ласковая женщина, удивительно терпеливая и милая!
Винс тысячи раз проигрывал в голове их первую ночь. Особенно в военные годы. Но сколько бы раз он это ни делал, для него оставалось непостижимым, как это Чарли буквально в одну секунду умудрилась выбраться и из своего халата, и даже из ночной рубашки. Он опомнился уже тогда, когда она целовала его, а он – ее. А потом – Боже Всемогущий! – он ощутил под руками ее невероятно гладкую кожу, и Чарли прижалась к его обнаженному телу.
Все произошло удивительно быстро. Вот она уже дотрагивается до него, направляет его, и затем…
Конечно, все то, что написано на эту тему и повторяется из книги в книгу, – все это правда. Каждое банальное описание, каждое стихотворение, в котором восхищенно пересказывается данный процесс, все это, безусловно, соответствует истине.
Но ничто на свете не могло даже отдаленно сравниться с тем, что ощущал Винс, когда проник внутрь этой невероятной женщины, полностью завладевшей его сердцем.
Женщины, которая любила его, несмотря на все ее слова, произнесенные накануне вечером. То, что происходило сейчас, как раз и доказывало ее любовь. Она ведь не стала бы делать ничего подобного, если бы не намеревалась выйти за него замуж, верно?
Его сердце, казалось, увеличилось до невероятных размеров и готово было взорваться, как и та часть его самого, которая сейчас находилась где-то очень глубоко внутри нее. Чувства переполняли его, и он подумал, что должен говорить.
Удивительно, как он вообще сумел произнести хоть что-то, – правда, слова получились хриплыми, такими, что он не узнал свой собственный голос.
– Шарлотта, ты уверена?
Правда, задавать подобный вопрос было, в общем-то, уже поздновато. Ну вот что бы он делал, если бы она, например, ответила: «Нет, не совсем»?
Но она, разумеется, сказала: «Да! Пожалуйста, прошу тебя! Да! Да!»
И вот теперь, когда исчезла последняя тень сомнения, и он уже был твердо уверен в том, что нет в мире большего наслаждения, чем это, Винс прочувствовал, как это бывает, когда женщина освобождается от величайшего напряжения, потом освобождается и он сам, а затем сладостная истома растекается по всему телу. И – приятное сознание того, что его семя находится где-то глубоко внутри любимой женщины. Удовлетворение оказалось полным, и Винсу даже почудилось, что он растаял и даже кости его растворились.
Раньше он слышал от мужчин, как они боятся, что их подружка забеременеет, и какой ужас охватывает их после того, как пик наслаждения проходит.
Но Винс ничего не боялся. Наоборот, он хотел – и даже молился – чтобы она забеременела от него. Только представить себе – Чарли вынашивает его ребенка! Он не мог вообразить что-то более желанное.
Как замечательно было лежать рядом с ней и мечтать об их будущей жизни…
По крайней мере, до тех пор, пока он не открыл свой большой рот и сказал:
– Завтра мы с тобой сядем на поезд и поедем в Мэриленд. Сразу же, как только ты придешь с работы.
Она, казалось, только что очнулась и поняла, что они, обнаженные, лежат в кровати поверх одеяла. Их тела переплелись, повсюду валялись разбросанные карты, а вся комната пылала ярким светом от включенного электричества и зажженных свечей.
– Я не собираюсь выходить за тебя замуж, Винс, – сказала она, оттолкнув его от себя.
– Но… – Он приподнялся на локте, а она принялась судорожно искать свою ночную рубашку, которая оказалась на полу возле кровати. Шарлотте пришлось вывернуть ее на лицевую сторону, и все это время она стояла спиной к Винсу, словно стесняясь своей наготы.
– Ничего не изменилось, – сказала она. – Ты ведь не собираешься оставаться со мной. Я это знаю. И с моей стороны было бы неправильно просить тебя об этом. Это мне тоже известно. – Она накинула на себя халат, и, когда наконец повернулась к нему лицом, вид у нее был такой, словно еще секунда – и она горько расплачется.
Он сел в кровати:
– Шарлотта…
Она попятилась к двери:
– Прости меня, пожалуйста, за то, что я не смогла сдержаться. Было очень хорошо. И сам ты очень хороший. Надеюсь, ты знаешь, как приятно мне было… Но я не могу… Я..
Винс встал с кровати, а она ударилась спиной о дверь и потянулась к ручке.
– Ну-ка подожди, – заговорил Винсент. – Не надо так торопиться, ладно? Давай лучше присядем рядышком и…
– Тут нечего обсуждать, – перебила она. – Я понимаю, что у тебя были какие-то надежды и ожидания, но я хотела… Я хотела… Я была слишком эгоистична и теперь раскаиваюсь в этом. Прости меня, Винс.
Чарли выскользнула из комнаты и скрылась.
– Подожди! – Он отыскал свою пижаму, хотел быстро надеть ее, но, разумеется, пижама была вывернута наизнанку. Ему пришлось долго возиться с ней, он даже чуть не упал лицом вниз, пытаясь просунуть ноги в штанины.
