Павел Николаевич стоял, засунув руки в карманы, с выражением крайней досады на лице.
Ни слова ни говоря, он развернулся и вышел из комнаты.
Это была комната отдыха, где в углу стояла парочка кальянов, а на журнальном столике лежали шахматы и нарды.
– Чего тебе?
– Мил! Я случайно слышала ваш разговор.
– И что? – вспыхнула Милочка.
– Ты же не собиралась говорить о Васе. Правда?
– Собиралась, – упрямо сказала Милочка. – Как раз собиралась.
– Зачем?
– Затем. Он мой парень и я не хочу ему изменять.
– Он твой парень вот уже семь лет. И будет твоим парнем всю жизнь. Неужели ты до сих пор не поняла это? Он тебе просто морочит голову. А ты глотаешь все его выходки.
– Да… но… – Мила опустила голову и расплакалась. – Я… ничего не знаю, – шепотом сказала она.
Я поняла, что это тот случай, когда лучше сказать правду. Несмотря ни на что. Какой бы она не была. Если я, конечно, настоящий друг.
– Мил! Ты, конечно, можешь выгнать меня взашей и перестать со мной общаться, но Вася к тебе относится также как ко всем своим девушкам. Ни лучше и не хуже. Ты для него одна из… многих, – заключила я. – И он на тебе никогда не женится.
– Почему? – быстро спросила Мила.
– Потому… Мучжины либо женятся сразу, либо никогда. Он уже привык к такому положению вещей и зачем ему что-то менять? Он за все это время ни разу не сказал, что хотел бы видеть тебя своей женой или что-то в этом роде. Или я ошибаюсь?
– Нет, – Мила достала из сумочки крохотный белый платок и высморкалась. – Не ошибаешься.
– В чем же дело?
– Не знаю, – и она опять расплакалась.
– Ты просто боишься перемен. Женщины – страшные трусихи. Мужики, правда, еще большие трусы. Но кардинальных перемен боятся все. Поэтому и проблемы… Многим удобней жить в привычной норке, никуда не высовываясь. Пусть плохо, но это плохо привычное и родное. А так – надо все менять, на что-то решаться. Это потом придет сожаление – ах, упустила свой шанс, ах, надо было не раздумывать и не тянуть резину… Но это придет потом, когда поезд уже давно уйдет.
– И что ты мне предлагаешь?
– Ничего. Хотя бы не отпихивай мужика. Он к тебе тянется всей душой. А ты…
– Тянется. Он мне браслет подарил. Только что. Перед самым своим днем рождения. И сказал, что этот подарок ни к чему не обязывает. – Мила подняла руку, и на ней блеснул тонкий золотой браслет. – Он сказал, что ему приятно делать мне подарки. Просто так. Представляешь?
– А когда тебе Вася в последний раз что-то дарил? На восьмое марта? Букет тюльпанов или мимоз.
– Я ничего не знаю, – снова повторила Мила. – Ничего.
– Мил! – я взяла ее за руку. – Не будь дурочкой, ладно? Больше я тебя ни о чем и не прошу.
Она вырвала руку и покраснела.
– Ладно. И о чем ты хотела со мной поговорить?
– Твоя мать работает в городской администрации, у нее – связи, контакты. Мне нужно знать: где остановилась одна женщина… – я помедлила. – Француженка, лет пятидесяти, может, чуть старше. Наверняка, она остановилась в одной из гостиниц нашего города. Для меня это важно – очень. Это касается Эвы.
– Попробую. Но результат, естественно, не гарантирую.
Я посидела еще немного и через пятнадцать минут ушла, сославшись на то, что после болезни я еще не до конца поправилась.
На другой день во второй половине дня позвонила Мила. Я в это время была на кухне и готовила себе обед.
– Тебе повезло, – прощебетала она. – Кажется, нашли твою француженку.
– Она не моя.
– Все равно. Записывай. Анн Прево, пятьдесят один год. Остановилась в «Полонезе» пять дней назад.
– Мил! Мне нужна еще твоя помощь. Мила! Умоляю.
– Надеюсь, это не проникновение в квартиру со взломом?
– Нет. Но мне нужно попасть в ее номер. Чтобы узнать, кто она и почему преследует Эву.
– А что я могу тут сделать? – в голосе Милы прозвучало недоумение.
– Постоять на шухере.
– Господи, Саш! Как ты это себе представляешь? Как ты номер откроешь-то?
– Что-нибудь придумаю. Но мне очень нужно попасть в ее номер. Очень.
– И все из-за Эвы?
– Из-за нее.
– Я помогу, – быстро сказала Милочка. – Но сейчас я говорить не могу. Работы много. Созвонимся после.
Получив информацию, я стала думать, как мне проникнуть в номер. Но в голову ничего не приходило, кроме все того же банального взлома. Но это было из области фантастики. В гостинице мне за здорово живешь никто не позвонил просто так взламывать номера; да и об уголовном кодексе следовало подумать.
Для начала я решила отправиться в гостиницу «Полонез» и провести разведку местности. Я прихватила с собой на всякий случай фотоаппарат, он мог мне понадобиться, и вышла из дома.
Гостиница была построена лет десять назад – на окраине города на живописном холме – крутом с одной стороны и пологом с другой. Перед гостиницей была разбита клумба с бархатцами и петуниями. Имелась даже скамейка, на которую я хотела присесть, но потом передумала: меня могла увидеть Анна Прево, и тогда моим изысканиям придет конец.
Я слонялась около гостиницы, когда опять позвонила Милочка.
– Я сейчас приеду к гостинице. Двигай туда.
– Я уже здесь. А что?…
– Объясню все при встрече, – оборвала меня Мила. – Меня шеф с работы отпустил. Я сказала по семейным обстоятельствам и он отпустил. Даже не стал допытываться: в чем там дело.
Мила появилась через пятнадцать минут – в ярко-желтом сарафане.
– Ты даже не объяснила, что такое.
– Тебе повезло, – сказала Мила, увлекая меня к магазину с козырьком, на котором красовалась надпись «продукты». – На ресепшене работает старая знакомая нашей семьи – Павлина Ивановна. Она раньше жила с нами в одном доме, а потом ей дали новую квартиру на Лесной и она переехала туда. Я еще с ее Вовкой в детстве часто играла. Короче, я покупаю кофе с конфетами и отвлекаю Павлину Ивановну, а ты крадешь ключ и проникаешь в номер. Только по-быстрому. Сама понимаешь, что будет, если нас засекут. Это еще при условии, что твоей француженки нет в номере. А если она там, то все наши реверансы бессмысленны – придется давать отбой. И откладывать наши планы на другой раз. Так что – как говорится: была не была. Но если мы попадемся… – Мила усмехнулась. – То Паша сойдет с ума, когда поймет, какие обстоятельства я имела в виду, отпрашиваясь с работы.
– Любимая девушка помогает сообщнице незаконно проникнуть в номер к гражданке Франции.
– Если это юмор – то о-очень черный, – тряхнула волосами Милочка. – Ну что пошли? Только надо коробку конфет и кофе купить – вдруг у Павлины Ивановны ни чая, ни кофе нет. Не будем же мы с пустым кипятком конфеты трескать.
После магазина, где мы отоварились большой банкой кофе и коробкой шоколадных конфет, мы подошли к гостинице.
