— Норман же стоматолог. Если бы он хотел применить свои знания для убийства, то сделал бы Ронде инъекцию лидокаина или чего-нибудь такого.
— Ты права, — тяжело вздохнула Делорес. — Все правильно. Я и сама не думаю на Нормана. Перейдем к следующему подозреваемому.
— И кто это?
— Бойфренд Ронды. Влюбленные всегда найдут причину убить друг друга, особенно если это настоящая страсть.
Ханна взяла ручку. Она все еще была полна решимости не ввязываться, но идея с бойфрендом имела все шансы.
— Ладно, так кто он?
— Не знаю.
Ханна замерла.
— Но ты считаешь, что Ронда с кем-то встречалась?
— Этот ее флирт должен был к чему-то привести. Ронда пыталась соблазнить каждого, кто входил в магазин.
Ханна кивнула, радуясь, что до мамы не дошел слух о том, что Ронда флиртовала с Биллом. Это случилось меньше года назад. Ханна и Билл зашли в косметический отдел Ронды узнать марку помады, которая была уликой первого дела Билла об убийстве. Пока они задавали вопросы, Ронда отчаянно клеилась к Биллу. Когда Ханна позже упомянула об этом, Билл даже слушать не стал. Он сказал, что Ронда всегда флиртует с парнями и это ничего не значит.
— Флирт может ничего не значить, — напомнила Ханна матери. — Может, Ронда не приветствовала ответных шагов со стороны мужчин.
— Не будь глупенькой. Я уверена, что у Ронды кто-то был.
— Откуда ты знаешь?
— Дедуктивный метод. Берти сказала, что Ронда договорилась с ней подкрасить волосы. А женщина не красит волосы, если не хочет показаться мужчине моложе.
— Правда? — Ханна, прищурившись, посмотрела на мать. С тех пор, как похоронили отца, в ее темных волосах замелькала седина.
Делорес заметила взгляд Ханны и слегка покраснела.
— Ну, бывают и другие причины. Может, Ронда хотела хорошо выглядеть на работе. К слову, я подкрашиваюсь у Берти примерно раз в месяц. Чтобы выглядеть профессионально.
— Правильно, — просто согласилась Ханна, не желавшая и думать о том, что у мамы мог быть роман.
— Я практически уверена, что Ронда с кем-то встречалась. Слишком много слухов об этом, а нет дыма без огня. Не так давно ходили разговоры о Ронде и почтовом служащем. Я, конечно, тогда не придала значения. Не люблю слухов.
Ханна изо всех сил старалась сохранить невозмутимое выражение лица. Делорес позвонила ей тут же, как только узнала о романе Ронды и почтальона.
— Так что, запишем этого служащего?
— Знаешь, поставь знак вопроса. Я запомню, что это значит.
Ханна нарисовала большой вопросительный знак и подчеркнула его.
— У нас лишь один подозреваемый, и тот под вопросом. Кого еще пишем?
— Не знаю. Позвоню тебе позже, когда обдумаю. — Делорес соскользнула со стула и направилась к выходу. — Ты будешь играть роль слушателя, дорогая. Раз уж ты сказала Майку, что не ввязываешься, я разберусь с убийством сама.
— Ты думаешь, что справишься? — не удержалась Ханна.
— Конечно. Я умная женщина и люблю загадки. Так что я найду убийцу Ронды. Положись на меня.
Ханна уставилась на закрывшуюся за Делорес дверь. Опыт подсказывал ей: только те, кто не знают что делать, говорят «положись на меня». Может, она сильно недооценивала мать как детектива, но с трудом могла положиться на женщину, на видеомагнитофоне которой мигало «12:00» вот уже четыре года подряд.
— Не верится, что она мертва, — сказала Лайза, доставая из сумочки ключи от машины. Было уже пять тридцать, она задержалась на полчаса помочь Ханне замесить тесто на утро. — Когда ты мне рассказывала, ты уже знала, что это Ронда?
— Подозревала, но не хотела говорить до опознания.
— А расследовать пока не собираешься?
Ханна покачала головой.
— Майку и Биллу я не нужна, да и других дел хватает.
— Ну, если передумаешь, я возьму всю работу в кафе на себя.
— Спасибо, Лайза, — улыбнулась Ханна. — А теперь чтобы духу твоего здесь не было, а то не успеешь переодеться к свиданию.
Когда Лайза уехала, Ханна сполоснула грязную посуду и загрузила большую посудомойку. В инструкции значилось, что споласкивать не нужно, но, как говорится, привычка — вторая натура. Не успела она залить моющее средство, как в дверь постучали.
— Ханна? — позвал Норман из-за двери. — Есть минута?
Ханна поставила средство на стойку и побежала открывать.
— Привет, Норман. Я только что вылила остатки кофе, но могу угостить печеньем.
— Нет, спасибо. Я что-то стал полнеть, поэтому воздержусь. До ужина ничего не буду есть.
Ханна пристально взглянула на Нормана. Не похоже, что он поправился.
— Сколько фунтов ты набрал?
— Три.
Ханна почти столько же сбросила. Ради трех фунтов не стоило садиться на диету. Ей надо было сбрасывать раз в семь больше.
— Что такое? Ты чем-то расстроена?
— Тем, что мне нужно сбросить гораздо больше, чем тебе. И я, в общем-то, не расстроена. Я так выгляжу, когда на диете.
— А с чего это ты голодаешь? По-моему, ты в отличной форме.
— Это ты просто так говоришь.
— Я никогда не говорю ничего просто так. И я считаю, что люди должны быть самими собой, а не стремиться выглядеть как модели.
— Но ты же считаешь моделей привлекательными?
Норман пожал плечами.
— Ну конечно, но не стал бы встречаться с ними, если ты это имеешь в виду.
— Почему? Они же такие эффектные.
— Да, но я на это не покупаюсь. По мне, так женщина должна быть похожа на женщину. А не на изможденного подростка.
Ханна вдруг почувствовала себя куда лучше. Может, и правда, не так уж она и растолстела? И Лайза, и Норман твердят, что ей не нужно худеть.
— Я пришел к тебе с просьбой, Ханна, — резко сменил тему Норман. — Мама звонила, и я знаю, что труп принадлежит Ронде. Я хочу, чтобы ты расследовала это.
Ханна удивленно заморгала. Неожиданный поворот!
— Почему ты хочешь, чтобы расследованием занялась я?
— Потому что у тебя хорошо получается. И у меня законный интерес.
Ханна вздохнула. Только не это. Норман вторил словам ее матери.
— Это потому, что ты видел труп Ронды и почувствовал ответственность?
— Не совсем. Потому что люди шерифа оцепили весь дом как место преступления и не дадут мне снести его до окончания расследования. Рабочие должны были приехать в субботу, и мне страшно не хочется все отменять или переносить. Может, это и эгоистично с моей стороны, но если я не начну строительство к зиме, то придется ждать до весны.
Ханна разнервничалась и едва удержалась, чтобы не взять печенье. Сначала мама просила ее заняться этим, а теперь и Норман в том же репертуаре. Что прикажете делать бедной девушке?
