Но нежный влюбленный продолжал волноваться, и к нему было применено последнее средство – ему пообещали, что завтра же, или нет – сегодня утром! – он станет ласкать свою супругу так долго и основательно, что совершенно искупит свое неджентльменское поведение. Может, Дима и уснул сразу после, как невоспитанный скот, но невеста тоже спит! Вон как сладко посапывает!
Но Юля не спала. Широко раскрытыми глазами она смотрела в окно, на луну, которая уже уходила на покой, и подушка под ее щекой была мокра от холодных и злых слез. Но к мужу она лежала спиной, и все, что он мог сделать без боязни потревожить ее трепетный сон, – это осторожно прижаться сзади и положить руку ей на талию. Но не увидеть ее лица. Что ж, быть может, это и к лучшему.
Не только одна Ольга была на свадьбе Лаврова печальна. Ее-то поведение как раз понятно – зависть. Все завидуют невестам, а этой грех не позавидовать. Такого парня отхватила, а ведь только-только из Запупырловска! А вот настроение Кирилла прошло мимо окружающих, его холодноватую отстраненность заметила только Ольга.
– Да что с тобой! – то и дело толкала она его локтем. – Милый, приди в себя и потанцуй со мной. Хотя бы… – изящно язвила она, но Кирилл, который в любое другое время развил бы из этого намека целый монолог, на этот раз совершенно никак не реагировал. А вечером…
– Поедем к тебе? – шаловливо поинтересовалась у него подвыпившая Ольга.
– Нет, к тебе, – спокойно ответил Кирилл, но Леля удивилась. Она знала, что Кирилл не очень любит бывать у нее, говорит, что слишком шумно, что его беспокоят запахи женского будуара, кремов, пудры, духов и что он ночует у подруги только тогда, когда допоздна работает в своей студии, которую снял на этаж выше. Но она ничего не сказала, не придала значения, решив, очевидно, что у Кирилла в квартире полный беспорядок и пустой холодильник и ему не очень-то хочется возвращаться в родные пенаты после роскошной и веселой свадьбы.
Но на этом беспокойства не кончились. Ольга ушла в душ полить прохладной водой ноги, уставшие от танцев, а Кирилл раздевался в комнате. Вдруг послышался вскрик…
– Ты чего, мышь увидел? – крикнула Оля, но звук льющейся воды не дал ей услышать ответа. Напевая, девушка принялась умащаться кремом, полагая, что Кирилл, разумеется, вскрикнул не из-за встречи с мышью, а, скажем, потому, что схватился за горячую джезву.
А войдя в комнату – веселая, освеженная, пахнущая любимым парфюмом, – она испугалась по-настоящему. Кирилл сидел на диване, его пиджак валялся на полу, а в руках парень держал какие-то бумажки. Причем лицо его было бледным и смотрел он на эти лоскутья, как на случайно забравшегося в квартиру и весьма агрессивного паука-фалангу.
– Ты что? – осторожно спросила Ольга. Кирилл с трудом поднял на нее взгляд – далекий, затуманенный.
– Что это у тебя в руках?
– Так, ерунда, – нехотя ответил Кирилл, словно возвращаясь из какой-то неведомой Ольге дали. – Просто я забыл об одном важном деле… А сейчас вспомнил.
Ольга решила, что на сегодня вполне хватит объяснений. Но в эту ночь она, как и новобрачная, заснула позже своего партнера. Дождавшись, пока Кирилл примет свое излюбленное положение для сна – на животе, крепко обхватив подушку, – и ровно засопит, она встала и с бьющимся сердцем принялась рыться в карманах его пиджака. Луна, неизменная сообщница влюбленных и преступников, помогала ей мертвенно-бледным лучом, и ночник в виде обнаженной женщины подсветил, не желая отставать от луны, и Оля наконец нашла, что искала. Белый длинный конверт без марок и адреса, а из него выпала маленькая фотография девушки. Утонченное, красивое лицо, немного длинноватое, что придает ей сходство с жеребенком, и такие же длинные шоколадные глаза. Сидит, забравшись с ногами на высокий табурет, обхватила острые свои колени и подняла их почти к подбородку, смотрит без выражения. На шее – добрый десяток разнокалиберных цепочек, на запястьях – металлические обручи, и даже щиколотки босых длиннопалых ножек украшены браслетами. Оля перевернула фотографию – мелкий бисер чужого языка. Это французский, понятна только подпись. Жаклин – судя по всему, так зовут девушку на фотографии. Кто она? Сегодня тайные любовницы не дарят своих снимков с трогательной надписью, сегодня изображения заперты в совершенные корпуса телефонов, фотоаппаратов, компьютеров, зашифрованы цифровым кодом, и не вложить их в хрустящий конверт, не забыть в пиджаке на горе обманутой влюбленной!
Кирилл заворочался, что-то сонно пробормотал, и Ольга, содрогаясь от волнения, от чувства постыдности своего поступка, сунула злополучную фотографию в конверт, а конверт – обратно, во внутренний карман пиджака. Затем на цыпочках ушла в ванную, присела там на плетеный бельевой короб и глубоко задумалась, глядя на себя в затуманенное зеркало. Но вряд ли в эту минуту глаза ее видели что-либо из реального мира. Посидев так минут десять, она напилась воды прямо из-под крана (о, этот омерзительный привкус, знакомый тем, кто ночью глотает «воду из стенки», глотает жадно, словно она может дать счастье, радость, разгадку мучающей тайны!), встала и пошла обратно. За десять минут девушка твердо решила не страдать понапрасну и непременно спросить у Кирилла, кто такая эта Жаклин и почему ее фотография произвела на него такое впечатление. На этой мысли она, как ни странно, спокойно уснула. Но все оказалось не так-то просто.
Утром Оля так и не смогла задать Кириллу мучивший ее вопрос. Он выглядел как всегда, жадно поглощал поджаренную ветчину и тосты, нарочно перемазал всю физиономию томатным соком, желая только рассмешить Ольгу, и весело планировал сегодняшний день, благо было воскресенье. Потом он повез ее в зоопарк. Просто Оля сказала, что сто лет не была в зоопарке. Там они смотрели, как кормят молодняк, долго сидели у пруда и съели столько мороженого, что хватило бы на целый детсад. Словно вернулась ранняя юность, словно все будет хорошо.
Человек бывает равнодушен и по отношению к ближним, и по отношению к себе тоже. Ольга навредила себе этим молчанием – она не знала, что Кирилл ждет расспросов по поводу вчерашнего происшествия, не полагала, что он, который терпеть не может разговоров на душещипательные темы, мечтает поговорить с ней, с Ольгой, о той девочке, чья фотография оказалась в кармане пиджака.
* * *
Костюм был куплен десять лет назад, и Кирилл надевал его всего пару раз. Сейчас этот фасон снова вошел в моду, и все же хозяин не вспомнил бы о нем, если б, собираясь на свадьбу друга, не обнаружил на лацкане своего выходного костюма здоровенное пятно. Это был не единственный его костюм «на выход», но второй, по иронии судьбы, отбыл в химчистку два дня назад.
