Лавджой перестал просматривать свой распорядок дня.
— Когда мне нынче надо быть в суде?
— В десять, сэр.
— Маловато времени осталось, — пробормотал Лавджой. — Мне надо закончить разбирательства по моим делам к полудню.
— Сэр? — переспросил Мэйтланд.
— Есть тут некоторые моменты, констебль, которые меня беспокоят. Отсюда и желание копнуть поглубже, и начать я намерен с личного осмотра комнат этой несчастной молодой женщины. Что-то здесь не так. Я пока ничего не выяснил, но мне все это не нравится.
Лавджой снова нацепил очки.
Леди Аманда Уилкокс не знала, что ее брат разыскивается в связи с убийством актрисы по имени Рэйчел Йорк, до самого дня его знаменитого побега через весь Лондон.
Поскольку сезон еще толком не начался, она решила провести тихий вечер дома, в компании своей шестнадцатилетней дочери Стефани. Ни ее сын Баярд, ни его отец — оба предположительно уже слышали новости, проведя ночь в городе, — не удосужились сообщить ей о скандале. И потому только утром в четверг, спустившись к завтраку и обнаружив сложенный номер «Морнинг пост» у себя на столе — по ее же собственному приказу отданному слугам, — Аманда узнала об опасности, накисшей над ее семейством.
Она все еще сидела за столом и пила чай, уставившись в газету, когда объявили о прибытии ее отца, графа Гендона.
Он влетел в маленькую гостиную, не сняв плаща и цилиндра, окутанный неприятными запахами чадного смога и сырости. Его мясистое лицо осунулось, уголки рта обвисли, глаза покраснели и распухли. Он пригвоздил ее к месту отчаянным взглядом и с ходу спросил:
— Он не пытался связаться с тобой?
— Если вы имеете в виду Себастьяна, — сказала Аманда, выдержав паузу, чтобы спокойно отпить чая, — то я не думаю, что он собирается это делать.
Гендон отвернулся, прикрыв глаза рукой, и вздохнул так тяжело, что она даже испугалась за него.
— Господи. Где он? Почему он не стал искать помощи ни у кого из друзей или родных?
Аманда сложила газету и отложила ее в сторону.
— Возможно, потому, что хорошо знает свою семью. Он снова повернулся к ней, медленно опустив руку.
— Я сделал бы все, что в моих силах, чтобы помочь ему.
— Тогда вы глупы.
Он впился в ее глаза бешеным голубым взглядом.
— Конечно, — холодно сказал она. — В том-то и дело. — Она отодвинула кресло и встала. — Единственное утешение в будущем для всех нас, раз уж он в конечном счете опозорил нашу семью, я вижу в том, что он совершил это в нынешнем году. Надеюсь, скандал поутихнет к следующему сезону, когда Стефани предстоит впервые выйти в общество.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Стефании — моя дочь. О чем мне еще думать?
Он задумчиво, пристально рассматривал ее несколько мгновений.
— Я всегда знал, что вы с Себастьяном не питаете теплых чувств друг к другу. Думаю, это неизбежно, учитывая вашу разницу в возрасте. Но я до сих пор не понимал, насколько сильно ты ненавидишь его.
— Вы сами знаете почему, — хрипловатым голосом ответила она.
— Да. Но если я нашел в себе силы забыть об этом, то почему, господи боже мой, ты-то не можешь? — Он отвернулся. — Передай мой привет внукам, — бросил он через плечо и вышел.
Аманда подождала, пока не раздастся стук захлопываемой за ее отцом входной двери. Затем она снова взяла утренний выпуск «Пост» и пошла наверх, в гардеробную мужа.
Род Уилкоксов был древним, даже древнее рода Сен-Сиров, и всегда славился степенностью и респектабельностью. Совершенно не намереваясь спускать наследство на скачках или за карточным столом, как многие из представителей знатных семейств, Мартин, двенадцатый барон Уилкокс, превратил обычный достаток и земельные владения во внушительное состояние путем разумного вложения средств в торговые компании и прочие прибыльные спекуляции военной поры.
Некоторых женщин, может, и шокировали коммерческие предприятия их благородных мужей, но только не Аманду. Дочь графа Гендона прекрасно понимала, что если все претензии на родовитость идут от земельных владений, то финансовая стабильность исходит совсем из других источников. Аманда вышла замуж за лорда Уилкокса в конце своего второго сезона. И почти никогда не жалела об этом.
Она застала его перед туалетным столиком за весьма важным делом — завязыванием галстука. Мартину Уилкоксу было под пятьдесят. В его редеющих темно-каштановых волосах пробивалась седина, щеки отяжелели, но, как и большинство джентльменов из окружения принца, одевался он весьма тщательно. Увидев лицо супруги, он отослал лакея коротким кивком.
Она бросила перед ним на туалетный столик газету.
— Ты мог бы и рассказать мне.
Уилкокс не сводил глаз со своего отражения в зеркале.
— Ты тогда ушла к себе, — сказал он.
Это было разумным объяснением, поскольку уже лет пятнадцать Аманда не пускала супруга в свою спальню. Но он не мог пожаловаться на невыполнение супружеского долга с ее стороны: в первые шесть лет их брака она подарила ему Баярда, затем дочь и еще одного сына. И лишь тогда, произведя на свет необходимого наследника и замену на случай гибели первенца, Аманда отказала супругу от постели.
Младший ребенок умер в семилетнем возрасте, но Аманда не изменила своего решения, и Уилкокс, привыкнув не предъявлять к жене избыточных требований, не стал давить на нее. Баярд был достаточно здоров… по крайней мере телом, если не разумом.
— Нынче утром приходил отец, — сказала она, становясь в центре комнаты и складывая руки на груди.
— И? — Подавшись вперед, чтобы разглядеть свое отражение в зеркале, Уилкокс тщательно расправлял складки своего шейного платка. — Он знает, где Девлин?
— Нет. Он думал, что я могу знать.
Уилкокс хмыкнул.
— Будь у твоего брата хоть капля здравого смысла, он уже сбежал бы из страны. Судя по слухам, дело грязное. Я всегда знал, что Девлин впадает в ярость, но… — Он помолчал, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону и изучая свое отражение. — Должен сказать, такого я не ожидал. Все скандалы, из-за которых мы страдали в прошлом, не идут с этим ни в какое сравнение.
Аманда презрительно фыркнула.
— Не будь смешным. Себастьян не убивал эту женщину.
Он поднял глаза, встретился с ней взглядом в зеркале. Обычная улыбка искривила его губы.
— Ты так уверена, дорогая?
— Ты ведь знаешь, кто эта актриска?
Открыв китайскую лакированную шкатулочку, Уилкокс изучил ее содержимое, затем выбрал перстень с алмазом и два золотых брелока. Мартин всегда носил слишком много украшений.
