— Это, милочка, один из самых влиятельных людей по эту сторону Европы. Нравится?
Фотография была с какого-то пафосного мероприятия, на котором мужчина в компании брюнетки смотрел прямо в камеру, но казалось, что это жесткое лицо смотрит в душу. Глаза, как и волосы, черные, кожа чуть смугловата, а твердый подбородок наводит на мысли о волевом характере.
Ничего от принца из юношеских грез. Если светловолосый нежный Леша, любимец всего города, оказался дерьмом, то страшно подумать, что из себя представляет этот миллионер.
— Нет, — фыркает Таня и убирает фото. Мое тело словно отпустили невидимые силки. Даже с фотографии аура этого человека гипнотизировала.
— Давид Грановски.
— И? — уже нетерпеливо рыкаю я. Сколько можно тянуть кота за хвост?
— И у него есть одна маленькая слабость, — она делает театральную паузу, набирает в легкие воздух и выдает, повергая меня в ужас: — Девушки с лицом жертвы. Такие как ты, Майя.
Глава 3
Я не хотела кричать. Я вообще никогда не кричу. Кричать я перестала тогда, когда сорвала горло, воя о помощи. Меня никто не услышал или не захотел услышать.
Возможно, подсознание дало команду «не кричать», ведь это бесполезно. Но Таня своим предложением о продажной работе вывела меня практически на ультразвук.
Нет, я, конечно, выслушала ее, чувствуя тошноту и отвращение во всем теле ко всему, о чем она с таким упоением рассказывала. И о плетках, и о свингер-вечеринках, и о БДСМ Теме.
Но я ни на секунду не поверила, что женщина может испытывать удовольствие от всех тех вульгарных вещей, о которых она говорила.
Что женщина может испытывать оргазм, когда ее унижают, избивают или насилуют.
Вот в то, что мужчины от такого кайфуют, я поверила сразу. Сама с этим столкнулась восемь лет назад.
— Майя, а давай помедленнее, — умоляет Лена, которую я, как на убой, тяну в сторону метро.
— Прости, я просто…
— Разозлилась, — понимает умница и останавливается посмотреть, как голуби плещутся в весенней луже.
Я даже и не поняла, что зима уже прошла, отдавая бразды правления следующему времени года. В моей душе холод поселился давно и надолго, запорошивая снегом всю надежду на счастье.
Но сейчас, смотря, как качается Ленок из стороны в сторону, как солнышко ласкает ее полупрозрачную кожу, как путается в светлых волосах, я поняла, что жить надо сегодняшним днем и не думать о плохом.
Не с этой маленькой феей.
И если бы не голос Тани в голове, озвучивающий сумму, которую платит по итогу своим любовницам Давид Грановский, я была бы почти счастлива.
Квартира в Москве. В Москве! Квартира! Да где столько платят проституткам?!
Я даже боюсь представить, сколько она может стоить. И сколько денег у этого миллионера, что он каждый месяц дарит такие подарки.
«Или, может быть, — злорадная, завистливая улыбка искривляет мои губы, — его гложет чувство вины за то, что он делает с бедными, несчастными девушками? Больной урод, не иначе. Как таких носит земля?»
Доехав до учебной клиники в центре столицы, места, где и учатся, и лечат, я сразу отправляю Лену на процедуры по поддержанию сердечного ритма.
Сюда же к ней приходят преподаватели. Я же, переодевшись в закрытый халат и убирая волосы под шапочку, окунаюсь с головой в привычную суматошную жизнь клиники.
Капельницы, таблетки, утки, перевязки, чай в компании добродушной, неунывающей Вари, вечно таскающей очки, как у Гарри Поттера.
День проходит очень быстро, выметая метлой мысли о предложении Тани подготовить меня в любовницы этому садисту Давиду Грановскому.
Он, конечно, клюнет, как сказала бывшая подруга. А потом я должна ей отдать семьдесят процентов от продажи подаренной квартиры и спокойно вылечить сестру.
Все просто. Так просто, что голова от ее предложения чуть не взорвалась. Так просто, что меня замутило от образа того, как я буду снова подвержена унижению.
Добровольно. Стану шлюхой!
И даже понимание, что после всего я смогу не только дать Лене возможность жить, танцевать, но и обеспечить себе вполне сносное существование, не помогло мне решиться…
Даже подумать о согласии, на по сути работу проститутки.
После такого жить не хочется.
В прошлый раз мне не хотелось.
И если бы не внезапная беременность матери, я бы так и сделала. Просто прыгнула бы в темноту ночи, когда весь город осудил меня, заклеймив отверженной. Они слишком любили Алешу Маслова и были крайне возмущены, когда вместо того, чтобы выйти за него замуж, я подала заявление в полицию.
(визуализация Давид и Майя)
Глава 4
Там я красках описала все то, что сделал со мной этот ублюдок. Его посадили. На девять лет.
Одно то, что Таня ковырнула старые раны, вызывает жгучую болезненную ненависть.
Но сейчас я в светлой палате со шторками в цветочек, а не под садистом. До отбоя еще далеко, и можно расслабиться и просто слушать лепет Лены о пройденном учебном материале.
Кроме того проверяю капельницу и тут слышу шум в коридоре.
В дверь с сияющей улыбкой заглядывает Варя и, сделав круглые глаза, зовет меня. Я закатываю свои, видя ее возбуждение, и выглядываю за дверь.
Вот это да. Сама чета Сладеньких уже второй раз на неделе пожаловала в нашу скромную обитель.
Лучший хирург города Роман Алексеевич и его супруга Анна, самая известная балерина России и директор балетной студии. Они частые гости в нашей больнице, и Варя просто сходит по ним с ума, как и Лена.
— Какая красивая пара. Прямо как из кино.
— Успокойся, — усмехаюсь я и тут замечаю, как Ленок высунула свой курносый носик за дверь. Вот уж кто точно поклонник Анны Сладенькой. Она
