Я глянула на него, удивившись. Обычно он закрывал дверь и садился на переднее сидение, но не в этот раз. Другой охранник уже сидел внутри лимузина, напротив нас, и избегал моего взгляда.
- Мы готовы.
Автомобиль двинулся в потоке машин.
Тереза застонала, сгибаясь пополам и держась рукой за свой лоб.
- Последнего кувшина было слишком много. – Она подняла на меня свои измученные глаза. – Когда я запомню, что я винная девочка!? Я старею, Эмма. Пиво больше во мне не усваивается.
Я усмехнулась, избавляясь от беспокойства и заставляя себя расслабиться. Похлопывая ее по спине, я спросила:
- Ты хочешь, чтобы мы отвезли тебя домой или к Ною?
Она снова застонала.
- Не к Ною. Он будет лишь ворчать на меня. – В ее тоне были нотки сопротивления. – В последнее время, он бесился из-за того, что мне, видите ли, не следует идти в пятницу вечером на «счастливые часы». На прошлой неделе мы крупно поссорились. Вообще-то, он и сегодня мне запретил идти. Ты можешь в это поверить? – Ее голос стал жестче. – Запретить мне? Как он может даже предположить такое, даже если у нас отношения. Запрещать!? Невероятно. Он начал мне говорить ты не должна туда идти, но сумел остановиться. Когда я набросилась на него из-за этого, он сказал, что это не его дело, пойду я или нет. Он позволил мне тебя увидеть. Это было его условие. Позволил. – Она горько засмеялась. – Как будто я какая-то чертова безропотная жена. Неужели, за прошедшие годы, он ничему не научился? Позволил. Смешно!
Я нахмурилась, держа свои мысли при себе. Ной был генеральным директором «Ричмонд», международной сети отелей. Тереза выросла с ним. Также, она на него работала, но реальный статус их отношений по-прежнему оставался сложным. Ее родители были близки с его, прежде чем они умерли, поэтому его семья взяла ее к себе. Я знала, у Ноя были благие намерения, когда дело касалось Терезы, но эти двое препирались, будто пожилая супружеская пара, и он никогда не был тем, кого контролировали.
В действительности, его первоначальное беспокойство по поводу нашей дружбы исчезло так же быстро, как и появилось. Он знал, что Тереза не была фанаткой Картера, но после того, как мы все узнали друг друга, Ной и Тереза, наряду с Амандой – моей лучшей подругой из моей старой жизни – стали маленькой семьей с Картером и со мной. Я многим была им обязана. Они были со мной, когда мою соседку, Мэллори, убили год назад, и на меня охотилась семья Бертал.
Хотя казалось, что у Ноя, возможно, были какие-то причины его текущих проблем. Что-то было не так. Мужчина, наблюдавший за мной внутри, затем на улице, и я слышала, как он звал меня, даже не смотря на то, что он произносил неверное имя. Добавить ко всему этому изменение обычной позиции Томаса и тут все сошлось…. Что-то сошлось.
Я повернулась изучить профиль Томаса, но почувствовал ли он, что я наблюдаю за ним, или нет, он не отреагировал. Он оставался спокойным и неподвижным, к тому моменту как мы подъехали к дому Терезы, и это не было новостью. Все охранники были такими как он. Они предпочитали, чтобы я притворялась, что их нет. Однажды ночью, Картер объяснил мне, что их так учили – защищать и не вступать в контакт. Когда я общалась с ними, это отвлекало их от выполнения возложенной на них работы.
Когда мы подъехали к шикарному зданию Терезы, Томас помог ей зайти. У нее был швейцар, работавший двадцать четыре часа - семь дней в неделю, поэтому ему не нужно было провожать ее далеко. Он только довел ее до лифта, когда сотрудник здания сменил его и нажал на кнопку. Томас вернулся в машину, и вскоре мы прибыли к дому Картера.
Дом Картера. Он меня поправлял, если слышал мои соображения.
- Это твой дом, тоже.
Он говорил мне это много раз, но это было не так. Автомобиль заехал на поземную стоянку, для меня открылась дверь, и я поднялась на лифте на верхний этаж. Я не знала, почему я делала это. Картер отремонтировал все здание, поэтому теперь все было одним домом, но он отдал мне весь верхний этаж, когда я впервые пришла к нему жить. Я была напугана, взволнована, и, возвращаясь в то время, в совершенно иной атмосфере, скрываясь для собственного блага.
Иногда я все еще наслаждалась своим личным лифтом, хотя я могла бы воспользоваться и лестницей. Я собиралась проскользнуть в свою спальню и переодеться, прежде чем спуститься на кухню и гостиную на первом этаже. Комната Картера находилась на третьем этаже. Как я сделала это сегодня вечером, я держала свои тапочки в руках и на цыпочках спустилась по лестнице.
Это было глупо – хотеть подкрасться к Картеру. Он тренировал «призраков». Он и сам был таким. Когда я прошлась по всей этажам, ни на одном из них я его не нашла. Последним, я проверила тренажерный зал. Все еще не найдя Картера, я вернулась в подвал гаража. Томас занимал свою позицию за дверью, и я спросила его:
- Где он?
- Он улетел сегодня в Нью-Йорк. Сейчас он на пути домой, Мисс Мар…
- Клянусь богом, если ты еще раз произнесешь мою фамилию, я украду твой пистолет и выстрелю тебе ногу.
- Эмма. – Он послал мне жалобную ухмылку.
- Лучше. Запомни это на этот раз.
Он кивнул, и я вернулась внутрь. Отлично. У меня не было идеи, чем заняться. Картер больше не был частью семьи Маурисио, но он все еще вел с ними дела, также, как и с семьей Бертал. Он также владел акциями «Ричмонд». К тому же у него были и другие виды бизнеса, про которые он мне даже не сказал, потому что их было слишком много, чтобы упоминать о них, но я была избалована за последний год. Он прилагал все усилия, чтобы быть дома, летать и вести дела в течение того времени, пока я была на работе.
Говоря себе, что не стоит беспокоиться, так как Картер – большой мальчик, я вернулась на кухню и налила себе бокал вина. В отличие от Терезы, я не пила пиво. Я предпочитала оставаться с ясной головой, находясь вне дома. Это была тенденция выживания, которой я следовала после тех обстрелов год назад.
Я наслаждалась вином и расслаблялась в ванной, когда открылись двери ванной комнаты.
Я почувствовала его, прежде чем увидела. На моей лице автоматически появилась небольшая ухмылка, и я открыла глаза, чтобы увидеть стоящего там Картера.
Всегда было одинаково. Начинались покалывания внизу моего живота, и они нарастали, расползаясь по всему моему телу, согревая меня, к тому времени, как я уже пускала слюнки. Когда я видела его, я нуждалась в том, чтобы прикоснуться к нему. Так продолжалась весь последний год, и я никогда не хотела конца всему этому. Я всегда хотела его.
- Привет.
- И тебе привет.
Он был одет в брюки индивидуального пошива и черную рубашку на пуговицах, которая была помята и выпущена, с двумя расстегнутыми пуговицами сверху. Воротник выглядел так, будто он растянул его, и, черт возьми, с его темно-русыми волосами, голубыми волчьими глазами, а также с острыми скулами, Картеру удалось выглядеть неспокойным, на взводе, и изысканным одновременно.
