– Херня. – Ущерб уже был нанесен. Это случилось в тот момент, когда Реган ворвалась в Сиско с Бренсоном на хвосте – и теперь он возвращался в игру, полностью возвращался.
Отвернувшись от машины, он засунул руку в передний карман джинсов и посмотрел на сапоги.
– Я не буду нигде отсиживаться. Я выйду на охоту, – сказал он в телефон. – Игра должна быть интересной, если хочешь присоединиться. – Внутри кармана он обхватил пальцами устройство слежения, которое Кид вынул из Тауруса Реган несколько часов назад. Высокотехнологичный GP M21 послужит отличной визитной карточкой. Все, что нужно будет сделать, – выбрать место, включить его и ждать.
Кто-то обязан был появиться.
Хокинс выругался, произнеся одно короткое слово.
– Дилан снесет всем нам головы, если с тобой что-то случится.
– Вероятно. – Куин отлично знал, насколько он был ценен для ОПО и остальной команды со Стил Стрит. Он был тузом в рукаве Дилана и национально-героическим козырем генерала Гранта – тем, благодаря кому, они оба могли сделать хорошую мину при плохой игре, когда федералы начинали подливать масла в огонь или у какого-нибудь конгрессмена случался нервный срыв.
Хокинс снова выругался, Куин услышал щелчок зажигалки и вдох, который сделал Хокинс, затягиваясь.
– ФБР свалило сегодня утром, – сказал Хокинс, выдыхая. – Немного им пользы от костей динозавров.
– Как и нам. – Куин знал, что Супермен хочет Ропера не меньше его самого. Ублюдок был чумой на улицах Денвера, что становилось личным делом для нескольких парней, которые именно там и выросли. А весь этот бред с автоматами не имел большого значения. Ропера нужно было остановить. Черный рынок вдохнет чудесное оружие Дяди Сэма, которое террористы направят против него же в каждом заброшенном и забытом Богом переулке третьего мира. Пришло время прекращать играть в полицейского под прикрытием и начинать играть в плохого полицейского.
– Из твоих слов следует, что стоит вернуть кости Роперу, – сказал Хокинс.
Именно об этом Куин и думал.
– Я заскочу на Стил Стрит и возьму одно из отслеживающих устройств Кида. – Они могу оставить маячок Ропера на складе в Лафайетт, привести плохих парней туда, а перед этим вложить в окаменелости маячок Кида. После чего все пойдет как по маслу – они просто проследят за костями, даст Бог, до самых автоматов.
– У тебя есть только сегодняшний день, – сказал ему Хокинс. – Завтра утром ВВС заберет кости.
– Значит сегодня.
– Что ты собираешься делать с женщиной?
– Отвезу ее домой. – Он поднял глаза и увидел, что обсуждаемая женщина смотрит на него. Она больше не была пятнадцатилетней девочкой, и чем дольше он оставался с ней, тем сильнее был заинтригован переменами в ней и странным, но неоспоримым фактом – она все еще производила на него мощный эффект. Он чувствовал ее всю: солнце и ветер, игравшие с ее волосами, все ее тело, ее дыхание, напряженность ее взгляда и едва скрываемое беспокойство.
– Ты мог бы сразу послать ее с Кидом.
– Мог бы, – согласился он. Но был рад, что не послал.
– Дом МакКинни может стать не лучшим местом, чтобы переждать бурю. По крайней мере до тех пор, пока Ропер не получит назад свои кости и не отзовет сторожевых псов.
– Да. Я думал, что можно поселить Кида и женщин в отеле Сауферн Кросс. – Он увидел, как ее брови приподнялись при упоминании самого дорогого курорта в предгорье около Боулдера. – Это хорошее безопасное место, и там они будут подальше от линии огня.
– Отличная идея. Я сейчас еду к Роперу. Посмотрим, что я смогу узнать о Бренсоне и другом парне.
– Что насчет дока МакКинни?
– Он заканчивает. Джонни сейчас примет смену, и, думаю, я оставлю их обоих на ночь на Стил Стрит. Нет смысла хранить все яйца в одной корзине.
– Вас понял, – сказал Куин.
Хокинс тихо засмеялся.
– Хорошо. – И повесил трубку.
Куин захлопнул телефон и положи его обратно в нагрудный карман. Его взгляд обратился к Реган.
– Мой дедушка? – спросила она.
– С ним все хорошо. Он чуть дальше по твоей улице в Лафайетт. – Большая загадка оказалась и не загадкой вовсе, за исключением разве что вопроса, почему док МакКинни не связался со своей внучкой.
– Лафайетт? – повторила она, брови ее нахмурились. Потом она опустила подбородок и подняла руку, закрыв ею глаза. Тихое проклятье слетело с губ. – Лафайетт.
– Я только что получил подтверждение: в тех ящиках, которые мы с партнером увезли из Северного Берлингтона были окаменелости. Они на складе на выезде из Лафайетт.
Она кивнула и откинулась назад, упираясь бедрами в Джанетт и обхватив себя за талию другой рукой. Он ожидал, что она испытает облегчение, но она таковой не выглядела.
– Мы заедем на Стил Стрит. Твой дедушка уже должен быть там к тому времени, как мы достигнем Денвера, – сказал он, не спуская с нее глаз. Она стояла совершенно неподвижно. Излишне неподвижно внутри своего кокона.
Она не ответила, и в то же мгновение он понял, что она просто не могла. Она пыталась контролировать те эмоции, которые заставили ее так сильно напрячься.
– Эй, – сказал он, делая шаг вперед и наклоняя голову, чтобы лучше видеть ее лицо. – Ты в порядке?
– Да. – Ложь была едва слышным шепотом. Дрожь прошла сквозь нее. Он видел это в легких вибрациях ее плеч, в нервном скольжении пальца по бровям. – Да. Я в порядке. Спасибо.
Она повернулась к машине и потянулась к дверной ручке. Плечами она случайно задела его грудь, и прикосновение заставило ее остановиться. Ее голова поднялась, их глаза встретились.
Она была близко, так близко, горячий летний воздух доносил до него аромат разгоряченной женщины и нежного сладкого мускуса.
Опьяняющий.
Он вдруг обнаружил, что стал дышать глубже, чтобы вдыхать больше ее. «Сумасшедший, сумасшедший, сумасшедший», – крутилось у него в голове. Попытки вдохнуть ее сильнее приводили его на грань безумия – но, Боже, ему очень нравилось, как она пахла. Он не знал, куда скрыться от подернутого поволокой взгляда.
– Что случилось? – Он осторожно сжал ее руку.
Она поколебалась, прежде чем ответить, опустив глаза.
– Ничего. Ты сказал, что найдешь его. И ты нашел его. Спасибо.
Благодарность. Это было чертовски лучше, чем осмотрительность, но и рядом не стояло с тем, что он от нее хотел.
Он провел большим пальцем по краю ее рукава, чувствуя мягкую шелковистость кожи и шероховатости кружева, и сделал еще один шаг вперед.
– Капитан Йонгер, я…
– Куин, – поправил он. Он собирался поцеловать ее. Для этого они, по меньшей мере, должны были называть друг друга по именам.
