- Смотри, что делается, - наклонился к Кате Виктор. - В Англии деревенским поездить по белу свету, как нечего делать.
"БМВ" мягко притормозил у небольшого, средней руки ресторанчика, над дверью которого горела подвижная неоновая вывеска, изображающая танцовщицу, чьи бедра ходили, вправо-влево и вошли в прохладу его зала. Предупредительный метрдотель, одетый во все белое, с чалмой на голове, провел их к свободному столику, вокруг которого они и устроились. Прежде чем просмотреть меню, Катя с интересом огляделась.
В интерьере преобладал сочный красный цвет, разбавленный золотом отделки. На каждом столике, застеленном белой скатертью горела медная, начищенная до блеска арабская лампа. Но, несмотря на сочную роскошь, публика была одета довольно просто. Катя расслабилась и взялась за карту меню. Указанные цены, приятно поразили своей доступностью, а вот названия блюд настораживали. Они никак не вязались с едой и вызвали у Кати недоумение. Как, скажите, есть блюдо под названием "Копыта белой лошади"? Она взглянула на Виктора: тот озабоченно морщил лоб, явно не решаясь на чем-либо остановиться.
- Вы выбрали, что-нибудь? - улыбнулся им Генри и рассмеялся, увидев их растерянность. - В первый раз, побывав здесь, мы с Джудит оказались в том же положении, что и вы. Позвольте мне сделать заказ за вас.
Естественно молодые люди охотно положились на него в этом деле, а, попробовав кушанье, Виктор заметил Кате, что их названия намного замысловатее самих блюд с их кисло-сладким вкусом. Но вот вино, что им подали, оказалось тонким и пряным. Его, по словам Генри, изготовляли только в одной местности Таиланда, куда из Франции, в свое время, завезли виноградную лозу.
Общая беседа за столом, как-то, сама собой разбилась: Генри с Виктором обсуждали проблемы мировой политики, которые тут же решали, а Катя, затаив дыхание, слушала рассказ Джудит о таинственной и жуткой пещере в джунглях Таиланда.
- Где-то на севере-западе от устья реки Квай в джунглями в 1992 году, пропала антропологическая экспедиция из США. Само место пользовалось у местных жителей дурной славой и, они старались, вообще, не упоминать о нем. Все, что о нем смогли узнать фаранго, было то, что с незапамятных времен, в этих местах, обитало племя колдунов-каннибалов, и что в какой-то таинственной пещере, они совершали свои магические обряды. Местные проводники отказались вести в эти края первую экспедицию, а потому янки решили идти дальше самостоятельно. Пошли и исчезли. Следующая экспедиция, посланная на поиски пропавших, нашла легендарную пещеру, полную древних и не очень скелетов, а рядом тела своих предшественников. Все останки объединяло одно - они погибли от того, что их грудные клетки и черепа были раздавлены. Осмотрев пещеру и окрестности, экспедиция разбила лагерь неподалеку, забрав тела своих товарищей. Все те три ночи, что они стояли лагерем, со стороны пещеры раздавались странные лязгающие звуки, похожие на дробный стук молоточков. Но на следующее утро, в пещере не было обнаружено, хоть что нибудь похожее на пребывание человека, только скелеты были вымазаны кровью и перевернуты. Три ночи подряд повторялись эти звуки с той лишь разницей, что янки слышали их все ближе и ближе к лагерю. Двое: глава экспедиции и его помощник, вооружившись пистолетом и кинокамерой, решили подежурить ночью у входа в пещеру. Этой ночью оттуда слышались те же звуки и, теперь можно было различить, что издают их, стучащие кости, а на утро участники экспедиции нашли их изувеченные тела. Это произвело такое жуткое впечатление, что оставшиеся, захватив трупы соотечественников, покинули страшное место. Правда, один смельчак, проходя мимо пещеры, посветил фонариком внутрь. Он увидел, что древние пожелтевшие кости были опять перемазаны свежей кровью. Об этой истории, естественно, никто и нигде официально не сообщал. Вы же понимаете...
- Дорогая, зачем ты пугаешь Кэти? - вмешался Генри. - Посмотри, она очень напугана.
- Ох, простите, милая, но вы слушали с такой детской впечатлительностью, что мне самой стало не по себе.
Они рассмеялась, но зазвучавшая музыка отвлекла их.
На освещенную круглую сцену, высившуюся посреди зала, вспорхнула танцовщица в шароварах из прозрачных лент и узеньком топе, явно, тесноватом для ее роскошной груди. Под ритмичный бой барабанов, подняв руки над головой, стоя на месте, она начала неспешный танец живота и бедер. Постепенно их подрагивание перешло в волнообразные движения, то замедлявшееся, то убыстряющееся в такт музыке. Вдруг она принялась кружится на месте выгибаясь всем телом, так, что ее длинные волосы касались пола. В барабанный ритм, вплеталось мелодичное позвякивание монист и крохотных колокольчиков на браслетах, что обхватывали ее запястье и щиколотки босых ног.
Напористая чувственность танцовщицы, эротизм танца, вместе с легкой, обещающей улыбкой, бил в голову сильнее шампанского. Она кружилась не сходя места. Ее гибкое роскошное тело было создано для этого танца, а танец для нее. Ее бедра непрерывно двигались, тогда как торс оставался неподвижным. Неожиданно она на цыпочках, семеня, встряхивая браслетами и поводя бедрами, спустилась со сцены в зал. Не прекращая танца, она кружилась среди столиков ни разу не задев ни один из них. Мужчины не отрывали от нее восхищенных глаз.
Неожиданно, она остановилась возле Виктора. От ее черных разметавшихся волос веяло ароматом ванили. Частое позвякивание браслетов смолкло и она, словно райская сказочная птица опустилась к нему на колени, обвив его шею руками. Бой барабанов стих. Танец был окончен. Девушка грациозно поднялась и, улыбаясь, кланялась зрителям, снисходительно относясь к буре аплодисментов. Старалась, естественно, мужская половина зала. Виктор встал и галантно поцеловал ее руку. Улыбнувшись ему, она по-хозяйски взяла его под локоть и повела за собой, не удосужившись, взглянуть на тех, кто сидел вместе с ее избранником. Она сделала свой выбор - остальное ее не интересовало. И кто бы смог отказаться от ее приглашения? Виктор не смог.
- Я провожу ее, - все же успел он обернувшись, поспешно бросить Кате.
Ошеломленная произошедшим, Катя смотрела им вслед: танцовщица жестом отклоняя приглашения с других столиков, шла с Виктором к служебному выходу, под завистливые взгляды мужчин. Чувство неловкости обострилось настолько, что Кате казалось, будто все сидящие в зале, кто с насмешкой, кто с осуждением, а кто и с сочувствием, смотрят на нее: на ее мятые шорты, топик неопределенного цвета, на волосы, перетянутые махровой резинкой. Ее лицо горело от унижения, и она, схватив бокал с минералкой, залпом выпила его. Еще мучил стыд от того что вместе с ней в щекотливом положении оказались Джудит и Генри, явно не меньше ее растерянные и смущенные произошедшим.
