Теоретически я действительно знала.
— Сперва надо составить список подозреваемых. Это мы уже сделали. Правда, он у нас какой-то убогий. Один Надиров, что ли? Уралова как самостоятельную единицу воспринимать явно не стоит. Слушай, еще эта, как ее? Татьяна Цапова. Которая возглавляет Алинин телеканал и занималась финансовыми аферами.
— В чью пользу? — уточнила Настя. — Канала или свою личную, в тайне от Иванченко?
Я напрягла память — бесполезно.
— Убей, не помню. Как раз на аферах я окончательно отключилась. Наверное, в тайне. Ведь олигарх — святой человек, не способный ни на что плохое!
— Цапову вносим в список, — обрадовалась моя подруга. — Если она обманывала Иванченко и Алина Алова грозила описать это в книге — мотив хороший. Я уверена, Иванченко бы ей не спустил. Кстати, давай и его внесем в список. Да, он дядя Алины, но весьма сомневаюсь, что одобрил бы публикацию книги.
— Но она описывала его в крайне восторженных тонах! И потом, если б он запретил ей писать, она бы послушалась. Не только из родственного отношения, но из материальной зависимости. Попробовала бы не послушаться!
— Не знаю, — с сомнением пробормотала Настя. — Если мне не изменяет моя интуиция, характер у Алины Аловой еще тот. Попадет вожжа под хвост — может и не послушаться. Ладно, приблизительный список есть. Что дальше?
— Дальше с каждым из подозреваемых надо побеседовать, задавая хитроумные вопросы и подлавливая на противоречиях. Еще можно организовать слежку. Гмм… я так и вижу себя, целый день бегающую на рысях вслед за машиной Надирова.
— Нет, лучше тебя. Не зря же ты занимаешься спортом! И кик-боксинг пригодится. Нанося удары не только руками, но и ногами, ты с легкостью разгонишь охрану, а тут буду наготове я со своими каверзными вопросами. И Надиров вежливо и охотно мне на них ответит. Ха! Или даже — триста тридцать три хе!
— Почему именно триста тридцать три? — удивилась Настя.
— Это номер машины лощеного типа, который отказался подвести меня в Мариинку. Короче, допрос подозреваемого, равно как и слежка за ним, представляется мне делом нереальным.
— Зато можно допросить свидетеля! — неожиданно взбодрилась Настя. — Я ведь еще не успела тебе сказать, но с тобой хочет встретиться Андрей Алов. На ловца и зверь бежит — вот как это называется.
— Андрей Алов — бывший муж Анны Сергеевны?
— Да. И владелец нашего фитнес-центра. Вообще-то он появляется там крайне редко, а сегодня вдруг подошел ко мне и спросил, нельзя ли с тобой повидаться. Мол, жаждет узнать подробности о смерти любимой жены. Учитывая, что он давно женат на другой, довольно двусмысленное желание. Советую тебе согласиться и потренироваться на нем в каверзных вопросах. Он наверняка подослан Иванченко или Надировым, а если нет, ему же хуже — мы его самого внесем в список подозреваемых. — Настя произнесла это с таким вожделением, словно наметила зажарить беднягу себе на обед. — Короче, он обещал завтра весь день быть в фитнес-центре. Ты сможешь туда забежать?
— Ну… разве что между работой и театром, — со вздохом согласилась я. — Хотя предпочла бы поесть.
— От голода молодеют, — отрезала непреклонная Настя.
Не то чтобы мне требовалась молодость такой ценой, однако другого выхода не было.
* * *
На следующий день сразу после занятий я отправилась в фитнес-центр. Объяснять, кто я и зачем явилась, как ни странно, не пришлось. Девушка за стойкой, проверяющая абонементы, воскликнула: «Сейчас, сейчас звоню Андрею Владимировичу!» — еще до того, как я успела представиться. Вообще-то в отличие от Насти я не из тех, кого хорошо запоминают, но, похоже, наше с ней совместное появление, редкая красочность египетских футболок, затем два увлекательных скандала с Алиной Аловой и, наконец, обнаружение трупа сделали свое дело. Изо всех дверей гроздьями торчали головы, устремленные в мою сторону.
Стоять, словно экспонат на выставке, мне не понравилось, и я решила взвеситься. Лучше бы я этого не делала! Загадочным образом (на нервной почве, что ли?) я прибавила еще полкило. Если так дальше пойдет, скоро придется обновлять гардероб. Господи, ну за что мне подобная напасть? Нормальные люди от переживаний худеют и приобретают интересную бледность, а я наоборот. Или Настя права: несчастным, наедающимся на ночь, уже ничто не поможет?
Снедаемая грустными мыслями, я почувствовала определенное облегчение, когда появился представительный мужчина и увлек меня за собой в вип-зону. Облегчение стало еще больше, когда я обнаружила, что сижу за столом, на котором фырчит электрокофеварка, а также стоят тарелка бутербродов с бужениной и торт с разноцветными кремовыми розами. Я, моментально забыв недавние диетические планы, сглотнула слюну. Любимый масляный крем мне последнее время перепадает редко. Сейчас гостей принято угощать десертами из диетической серии, недоверие к которой вызывает уже одно название «Йогуртовая», не говоря о количестве разнообразных консервантов (есть у меня дурная привычка изучать состав, указанный на коробке).
Я с благодарностью перевела взгляд на радушного хозяина. Увы, внешность Андрея Алова могла послужить предостережением всем любителям кремовых роз. Когда-то, полагаю, он был весьма привлекательным парнем. Высокий, широкоплечий, с флегматичным спокойным лицом, он и сейчас был бы хорош собой, но как-то расплылся и обрюзг. Накачанные мускулы обросли жирком, кожа висела складками. На фоне тренеров фитнес-центра, например, красавчика Дениса, это особенно резало глаз.
— Сейчас выпьем за упокой Анечкиной души, а потом поговорим, — предложил Андрей.
Он налил нам обоим коньяка и отрезал по солидному куску торта. Мы выпили, он быстро прикончил свой торт и взял добавки. Я, не успевшая пообедать, начала с бутербродов.
— Значит, вы и есть та писательница, которая так нравилась Ане? — наконец, прервал молчание мой визави. — Я вас такой себе и представлял.
— У? — с полным ртом промычала я. Впрочем, даже будь рот свободен, на подобное заявление ответить что-то другое было бы трудно.
— Аня мне о вас говорила, — продолжил он. — Она всегда со мной делилась. Мы хоть и не живем вместе, но остались близкими людьми. Она часто приходила ко мне сюда позаниматься и расслабиться.
— А… — Я хоть и дожевала, но решила пока ограничиваться междометиями. Было совершенно неясно, к чему клонит собеседник.
— Она рассказала, что познакомилась с писательницей, и вы вместе писали детектив. И так она эту писательницу хвалила, так хвалила. Умная вы такая, честная, талантливая. Только почему-то не сказала, что вы еще и красавица.
